Возможно завтра, я вас найду… - Diana Panamis
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глядя в эти серые глаза, Джоанна словно искала в них подтверждения, будто услышанных только что слов было мало. Неужели тот, кого всё это время, она винила во всех своих бедах и был тем самым, о ком её сердце трепетало, при воспоминании. Это о нём, она предавалась мечтам, будучи запертой в своей комнате, ещё до замужества, это о нём было её волнение, когда вчера вечером она входила в ту самую комнату-чулан.
Внезапный смех, доносившийся со стороны лестницы, привёл девушку «в чувства», словно пойманный вор, она в страхе глянула в сторону приближающегося шума. Как и год назад Ноэль отреагировал молниеносно, быстро схватив Джоанну он увлёк её в комнату, и закрыв дверь прислонил к ней спиной. Сердца обоих выпрыгивали из груди и они это прекрасно ощущали, находясь в слишком явной близости, Джоанна глубоко дышала и от этого её грудь, вздымалась вверх, ещё ближе и плотнее прижимаясь к нему, не оставляя маркизу ни единого шанса. Если ещё недавно, он думал что сможет держаться от миссис Уоллес, на расстоянии, то теперь понял, он не сможет отпустить её, Ноэль наклонился и поцеловал девушку, полностью отдавая отчёт в своих действиях. Ему было наплевать, что она замужем и тот самый муж, в любой момент может войти в комнату, он жаждал её, жаждал ощутить сладость губ, которую так ярко помнил. Ноэль знал, она его судьба и дай ему всевышний шанс, изменить прошлое, он непременно сделал бы всё, чтобы она была её сиятельство маркиза Ровендейл, но никак не чужая жена.
На мгновение Джоанна потерялась, забылась, предаваемая лишь ощущению его поцелуя, а в следующую секунду жестокая реальность пронзила сознание девушки, возвращая и вырывая из забвения страсти. Что было сил, Джоанна оттолкнула его, жалея, что не смогла сделать этого раньше, а позволила себя поцеловать.
— Не смейте, — она говорила сбивчиво из-за затруднённого дыхания, — прикасаться ко мне, больше никогда.
— Джоанна, — Ноэль сделал шаг вперёд, но девушка выставила руку, не позволяя ему приблизиться. — Послушайте… — Он хотел сказать, что готов на всё, лишь бы она была рядом, готов увезти её подальше, из Лондона, где никто не сможет помешать их счастью. Только так Ноэль сможет исправить то, что натворил, только так он может сделать её счастливой, любя и заботясь о ней, каждый день, каждый месяц в каждом году их жизни.
Вот только Джоанна не желала больше слушать его, — Нет, это вы послушайте, — перебила она его, — Глядя на вас, я вижу тётушку Эльзу, которая пришла забрать меня из постоялого двора «У Реджи», лишив тем самым надежды на вольную жизнь, — Может быть, Джоанна потом и пожалеет о сказанном, но сейчас, в данный момент, вся обида, смешанная со страданиями и возможно подпитанная несколькими глотками шампанского, не желала оставаться внутри. — Я вижу собственного дядю, который чудом не надругался надо мной, глядя на вас, — она сделала паузу, — Я чувствую ненависть, потому что именно вы, виноваты во всём, что случилось со мной, за последний год. Да, вы правы, возможно, это и была судьба, но не ваша с прекрасным финалом, а моя, сотворённая исключительно вами, а сейчас, вы убили и то единственное воспоминание о прекрасном моменте в моей жизни, которое я больше не желаю вспоминать, как не желаю вспоминать и вас! — высказавшись Джоанна замолчала.
— Как пожелаете, — Ноэль поклонился и вышел из комнаты, не проронив больше ни слова.
Склонившись на колени, девушка горько плакала, «Но, почему? Почему так больно, ведь она же выказала всю обиду и ненависть своему обидчику, тогда почему так больно и горько? Почему хочется кричать, словно у неё вырвали сердце, и словно она в аду, где ей не позволяют умереть, а заставляют ещё больше страдать? Почему, вопреки чувству ненависти и пониманию его вины, так хочется вернуть его обратно?»
Джоанна плакала сидя на полу в своей комнате, а маркиз Ровендейл, терзаемый виною спешно покинул поместье Рейнольдс, не смотря на бушующий ветер и проливной дождь. Было ощущение, словно сами небеса разверзлись наказать его. «Пусть будет так», думал Ноэль и, оттолкнув преграждающего ему путь слугу, умчался прочь в темноту поистине адской ночи…
Глава 11
Поездка в Рейнольдс сыграла свою определённую роль. Пусть Джоанна и совершила ошибку, которая чуть не стоила ей жизни, к тому же она, опять привела её к маркизу Ровендейл, с которым уж точно девушка не хотела встречаться больше никогда. Но зато, она познакомилась с его сестрой, которая казалась доброй и что немало важно, искренней.
После возвращения из поместья Рейнольдс, прошло три недели. Кэтрин так и не объявилась, не то чтобы Джоанна ждала, просто она была такой искренней, когда говорила о приглашении, что Джоанна, на мгновение захотела этого.
Эндрю отправился на охоту с его светлостью, Энтони Ризмондом, на неделю или если ей повезёт то и дольше. Благодаря чему, Джоанна хоть ненадолго могла свободно вздохнуть. К тому же, все её мысли и надежды в данный момент были направлены на то, чего девушка желала больше всего, в своей беспросветной жизни. Джоанна хотела ребёнка, она надеялась, что терпит эти страдания не зря, и в один прекрасный момент, сможет стать матерью. И тогда она больше не будет одна, но и эту надежду она потеряла, когда с задержкой почти на неделю, позавчера вечером пришли женские дни. Джоанна проплакала всю ночь, а весь день не выходила из комнаты, не желая ни с кем общаться, только служанка Мэгги догадывалась об истинной печали хозяйки и не решалась сказать, что её муж, не в состоянии подарить ей желаемое. Хотя Джоанна и сама всё прекрасно понимала, но всё равно, надеяться не переставала.
Теперь, она всё больше времени проводила в саду, отложив книги в сторону. Когда-то это было её любимое занятие читать, погружаясь в атмосферу романтических персонажей, словно это она главная героиня. Вот только, сейчас заставить себя читать Джоанна не могла. Как можно читать о любви, которой в её жизни просто не может быть? Зачем предаваться мечтам, когда они не могут воплотиться в жизнь? Поэтому, девушка решила выращивать цветы, а именно, белые лилии. Она где-то читала, что этот цветок, не только символ красоты, невинности и любви, но ещё и боли, печали и страданий. А их на её долю выпало не мало, поэтому белая