Я стала сестрой злодея - Анастасия Миллюр

Очень информативно.

Я со вздохом снова почесала духу животик, и тот прикрыв глаза, видимо, задремал. Я же наметила себе очередной поход в библиотеку за исследованием на тему: «Что такое духи, и с чем их едят?».

Было у меня, конечно, подозрение, что эта способность досталась Азалии от отца. И даже было разумное объяснение, почему в книге это не упоминалось - потому что девочка банально не дожила до того дня, когда Шу проявился в этот мир.

Я положила голову на сгиб локтя и прикрыла глаза.

Интересно, как все было бы, не подслушай Азалия однажды разговор Ридриха и Малькута и не узнай об истинном имени демона? Вероятно, брату тогда не было бы до нее никакого дела, как и раньше. И тогда она выжила бы, получила своего духа, а спустя десять лет встретилась бы с настоящим отцом. И останься Азалия жива, тот бы не стал помогать главному герою и не объединился бы с ним в борьбе против Ридриха. И тогда…

Мысли стали путаться. И я сама не заметила, как задремала.

Я проснулась от неприятного ощущения холода. Прохладный ночной воздух забирался под легкое платье и бежал мурашками по коже. Я моргнула и поежилась. Неужели я уснула и проспала до самого вечера?

Из груди вырвался вздох. Как я и думала, Ридрих не пришел. Видимо, в книге все же писали правильно - либо не опаздывает, либо не приходит. Это было ожидаемо. Но в груди все равно почему-то засвербело.

Хотя чего это я? То что он меня не убил за прошедшую неделю, уже можно было считать подарком небес! Это правда, но…

Но тогда зачем приехал ко мне в школу? Вытащил на руках из кормушки? Подарил плеть? Помог разобраться со слугами? Сорвался за мной в лес? Уложил себе на колени? А затем нанял телохранителя и репетитора? Неужели все это не говорило о том, что он немного оттаял?

Видимо, не говорило…

Ладно. Сейчас немного погрустим, а потом как подберемся и вновь будем очаровательной младшей сестренкой, готовой завоевать сердце холодного брата. Наверное, ему просто нужно немного больше времени. Как говорится, вода камень точит. Он был всем таким из себя неприступным девятнадцать лет, конечно же, он не мог измениться за неделю. Да…

Но от этого радостнее не становилось.

Нет. Это просто вечер. Вечером всегда все кажется мрачнее, чем оно есть на самом деле. По сути-то ведь ничего не произошло… Ну, не пришел он… И бог с ним! Мне же печеньки достанутся!

Однако вопреки моим мыслям губы почему-то задрожали, а в груди стало тесно.

Так! Соберись! Соберись, кому сказала!

Спасите… Кажется, пребывание в детском теле сделало меня более эмоциональной… Третий раз за неделю меня кидает в слезы. С другой стороны, раньше я в книжный мир не попадала… Это все стресс.

Я поджала губы и всхлипнула, сжимая пальчики в кулачки, а затем внезапно почувствовала, как на меня опускается что-то теплое, а в легкие проник сладко-терпкий запах шафрана с легкой горчинкой.

Не ожидала, что у моей телохранительницы будет такой приятный мужской аромат. Я зажмурилась, вытерла щеки и, закутавшись в опущенную мне на плечи одежду, выпрямилась.

Рэса Бриенн была совершенно права. Было уже холодно и пора было возвращаться. Да…

Но вдруг я услышала, как скрипнул стул напротив и тут же открыла глаза, не веря тому, что увидела. Ридрих с ничего не выражающим лицом сидел на против и пристально смотрел на меня. Он был в одной лишь рубашке, которая трепетала на холодном ветру и обрисовывала его мускулы.

Я сглотнула и неуверенно выдохнула:

— Б-братик?

Он ничего не ответил, оглядел стол с чаем и десертами и вновь посмотрел на меня.

— Тебе больше нечего делать, как ждать меня весь день? — спросил юноша резко.

От такого внезапного наезда я открыла рот, закрыла, собрала мысли в кучку и выдала:

— Но мы ведь хотели выпить чай вместе. Я подумала, что ты задерживаешься.

Ридрих странно дернул подбородком и отвернулся. Я тут же уцепилась за эту реакцию, постепенно приходя в себя от шока, что он вообще пришел.

— Братик, ты ведь обещал выпить со мной чай, когда я разберусь со слугами. Это была моя награда, и я очень хотела ее получить. Я так рада, что ты все же пришел! Попробуешь печенье, что я приготовила? Правда, чай уже остыл… — я неуверенно замолчала, но тут же нашла решение. — Ничего, я попрошу Несси заварить нов…

Но не успела я договорить, как прямо на моих глазах произошло нечто совершенно, черт возьми, невероятное. Ридрих молча потянулся за холодным чайником, налил в фарфоровую кружку чай, а затем взял печенье.

Моя челюсть падала куда-то очень-очень-очень низко, пока я наблюдала за тем, как брат подносит к губам остывший и наверняка перестоявшийся чай и делает глоток, даже не поморщившись. Ридрих. Ридрих, который невозможная привереда в еде. Пьет холодны чай, который простоял несколько часов. Что это такое? Затем он откусил небольшой кусочек печенья, прожевал и положил его на салфетку.

Я все еще пыталась понять, что это, черт побери, должно означать, когда он вдруг холодно произнес:

— Ты должна была уйти сразу же после трех, когда поняла, что я не приду.

— Но ты ведь все же пришел… — осторожно заметила я. — И я рада, что все же дождалась тебя. Я всегда буду тебя дожидаться, Ридрих. Неважно, насколько ты опоздаешь или задержишься, я всегда буду тебя ждать.

Брат поставил чашку на блюдце и встретил мой взгляд. В глубине его черных глаз творилось что-то непонятное, но безумно завораживающее.

— Зачем? — спросил он.

— Потому что я люблю тебя! — без раздумий ответила я с улыбкой.

Эту фразу я отточила до блеска.

По его губам скользнула кривая усмешка.

— Ты всего лишь ребенок. От тебя нет никакой пользы…

Я едва