(не)Однофамильцы, или кофе с бывшим - Лиза Осокина

class="p1">Это все память тела заставила меня сделать полшага назад, прижаться к его бедрам, слегка откинуть голову на его плечо, открываясь ему, подставляя кожу для поцелуев, словно выпрашивая ласку, которую мне так дико не хватает. Это все память тела взорвала у меня внутри ящик с петардами, который огненной волной пронесся по всему телу, заполняя меня до кончиков пальцев черным дымом непонятных желаний и чем-то тягуче-порочным, что делает твои движения такими расслабленными и плавными, и все мужчины в радиусе километра понимают, что просто обязаны подставить тебе твердое мужское плечо, чтобы ты не упала. Ну, или это было шампанское.

Кажется, он на какое-то время перестал дышать, а потом его пальцы остро впились в мое тело и на рваном выдохе он простонал «Ведьма!». Я с большим трудом, как будто двигалась во сне или сквозь толщу воды повернула к нему голову, чтобы встретиться с его пугающе темным взглядом. Зрачки расширились так, что почти скрыли радужку глаз. Его взгляд, как в кинотеатре, транслировал всю камасутру, которую он планирует сделать со мной. Вот пошляк. Как он может мне такое показывать⁈

Я вспомнила, о чем меня спрашивали:

— Настю потеряла, — пролепетала я, — и остальных девочек тоже.

Мы шокировано смотрели друг на друга. По внутреннему ощущению здесь творилось вопиющее непотребство. Но когда я огляделась вокруг, с облегчением поняла, почему-то окружающие это явно пропустили и продолжали вести себя как ни в чем не бывало: есть, пить, разговаривать. Я почувствовала, как краска стыда заливает меня до кончиков ушей и попыталась испариться, но Дмитрий взял меня за руку и потащил неизвестно куда:

— Пойдем, я тебя провожу, — и принялся рассказывать, не останавливаясь на секунду. Наверное, чтобы я не успела задуматься и убежать, — Сначала девочки захотели шашлык. Вася пообещал, что им приготовят, но это оказалось нещитово. Им хотелось на костре, как тогда после второго курса, помнишь, мы сессию отмечали? Ну, у Васи есть отдых для самых разных клиентов. Нашлась и площадка, где можно костер развести. Шашлык там не забабахаешь, но можно пожарить зефирки. И хлеб. Представляешь, да? Хлеб! Здесь офигенные повара, которые готовят самые крутые блюда. Но толпа народа пошла есть обугленный хлеб. Мне вот только одно интересно, у них будут пластиковые стаканчики? Без них, я считаю, будет неуместно.

Мы шли по темным дорожкам между высоких деревьев, я не понимала куда иду и зачем, и в общем-то мне было все равно. Когда мы вышли на площадку с костром, я была даже немного разочарована.

Наше прибытие мало кто заметил, но я все же натолкнулась на внимательный взгляд Тани, которая пристально смотрела на нас, склонив голову.

— Я вас потеряла, — сказала я небрежно, — Хорошо, что Шумский знал куда идти.

— Угу, — ответила она, бросив взгляд на наши переплетенные пальцы.

Вокруг костра собралась большая часть нашей группы, травя байки на тему «чем проходимее машина, тем дальше бежать за трактором». Венцом стала история, как деревенские поменяли местами указатели и наладили неплохой такой бизнес, спасая неудачливых любителей природы.

Атмосфера была на диво расслабленная, пока кто-то из парней не спросил:

— Лен, а ты совсем бросила церковь?

Глава 45

К религии я относилась также, как и большинство окружающих меня людей. Святила куличи на Пасху и воду на Крещенье, да заказывала службу за бабушек и дедушек. Поэтому сначала я не поняла, что вопрос адресован мне. Потом тоже не особо поняла, не смотря на все взгляды, сосредоточившиеся на мне.

Зато почувствовала как напрягся Дмитрий. Тут я начала нервничать, сама не знаю почему. Я посмотрела еще на раз на эту любопытствующую толпу, подняла вопросительно брови, глядя в глаза Насте и другим девочкам, но те, пожимали плечами и други знаками давали понять, что не понимают о чем речь.

Я зачем-то переспросила:

— Вы у меня спрашиваете?

— Ну да. А у кого еще? — ответил кто-то из парней.

— Нуууу… Эээээ… Так… Я чего-то не понимаю. Почему вы спрашиваете меня про церковь? — продолжала я недоумевать.

— Ну ты же верующая была. Всегда такая правильная.

— Воцерковленная, — подсказал кто-то из толпы.

Мне показалось, что я попала в какой-то параллельный мир. Вроде люди знакомые, но говорили они о какой-то другой мне. Абсурдность всего происходящего зашкаливала.

Я не выдержала и просто рявкнула:

— Да с чего вы взяли⁈

— Ну, — усмехнулся кто-то сбоку, — твой лучший друг Шумский рассказал.

Я, полная нехороших предчувствий, обернулась к бывшему мужу, но он с излишним вниманием рассматривал бокал в своих руках.

— Что-что он рассказал? — протянула я мрачно.

Одногруппники стали наперебой вспоминать:

— Ты часто ходишь в церковь, посты соблюдаешь, ну и парень твой тоже должен будет так делать. Естественно никакого секса до свадьбы, да и поцелуи не очень одобряются. Парня ты сначала со священником познакомишь, и если он одобрит, то вы будете встречаться.

Парни добавляли еще какие-то подробности, но я их уже не улавливала. Я еще раз, в полном шоке посмотрела на этого сочинителя легенд, но он столкнувшись со мной взглядом, тут же его отвел в сторону и слегка откашлялся.

До меня начала доходить причины моей женской непопулярности в институте. Я услышала как хрюкнула от смеха Таня, а Лика закрыла лицо руками, ее плечи мелко тряслись, и вряд ли от рыданий за мой вынужденный целибат.

Моя волна гнева начала набирать силу. Ох, будут сегодня жертвы.

— Да как вам в голову пришло, что это правда⁈ У вас были глаза? Мозг? Хотя, кого я спрашиваю? — меня просто трясло от злости.

— Ну ты ж всегда была такая скромница, в длинных юбках, платочках.

Версия параллельного мира уже не казалась фантастической. Юбки⁈ Бохо-шик, конечно, часто предполагает длинную юбку, но о скромности речь никогда не шла. Да и брюки я носила часто и с удовольствием. Платочки⁈ Единственный павлопосадский платок я носила вместо шарфа, для декора поверх куртки или пуховика, но никогда на голове. Или они про шарфики с ручной росписью, которые я использовала в прическе или вместо шапки? Но на платочки они тоже не тянули. Судя по истерическому ржанию девушек, так думала не только я. Версию с альтернативной вселенной пришлось отбросить.

Я повернулась к Шумскому и прошипела в полном бешенстве:

— Тыыыыы! Это все ты!

— Стас, а ну-ка отойди от него, — опытная в семейной жизни Наташа быстро сообразила к чему все идет. А я начала отбирать у окружающих шампуры, на которых они жарили хлеб и зефирки.

— Лена! Леночка! Успокойся, пожалуйста! — занервничал этот сплетник. Эти слова послужили