Феерия страсти - Кристин Григ

– Очень хорошо. – Джулия подавила зевок. – Может, удастся покататься на лошади. Я люблю верховую езду.

– Правда?! – обрадовался Ричард и почувствовал, как его лицо расплывается в идиотской улыбке. – Я тоже. Мой отец разводит арабских скакунов, это древняя порода лошадей.

– Ммм… я знаю кое-что об аравийцах.

– В самом деле? – Ричард иронично улыбнулся.

– Я имею в виду арабских лошадей. – Джулия рассмеялась. – Мой отчим питает к ним слабость.

– Владелец конной фермы, к которому мы летим, тоже неравнодушен к ним. Отец отправил ему жеребца, но в дороге с ним что-то случилось.

– А где находится его ферма?

– К западу от Эдинбурга. Вам знакомы эти края?

– Немного. Мама и отчим живут в тех местах.

Ричард убрал бумаги в портфель и привлек к себе Джулию. Дела подождут, сейчас ему хотелось наслаждаться ощущением близости этой красивой женщины.

– Возможно, они знакомы с владельцем конной фермы, – сказал он.

– А как она называется?

– «Горный ветер».

– Не может быть! – Джулия выпрямилась и изумленно уставилась на Ричарда. – Вы уверены?

– Абсолютно. Вы знаете эту ферму?

– Вы шутите, Дик. – Джулия засмеялась, вскочила с дивана. – Владелец «Горного ветра» – Кристофер Лонг.

– Да, я знаю.

– Крис женат на моей маме.

До Ричарда не сразу дошел смысл ее слов.

– Вы хотите сказать, что он… он ваш отчим?

– Совершенно верно.

Ричард не мог поверить в это. Он впервые взял женщину в деловую поездку, и на тебе – они прямым ходом летят к ее родителям!

Ирония судьбы, подумал Ричард, чуть не рассмеявшись над таким невероятным стечением обстоятельств.

У него было железное правило – держаться подальше от семей своих возлюбленных. О, ему приходилось, конечно, иногда сталкиваться с их родителями – совсем избежать этого при его образе жизни было невозможно. Несмотря на то что Лондон огромный многомиллионный город, социальная прослойка, которую составляют финансисты, промышленники, политики и общественные деятели, на редкость узкая. Там все друг друга знают – если не прямо, то через друзей своих друзей.

Но одно дело – столкнуться с папашей или с мамашей очередной красотки на каком-нибудь приеме, и совсем другое – провести два дня – целых два дня! – с ее родителями.

Ричард не задумываясь отклонял приглашения поехать на уик-энд за город, если узнавал, что там будет папа или мама. И не потому, что ему было неудобно делить постель с женщиной в доме ее родителей. Ричарда останавливали более щекотливые соображения.

Семейные уик-энды были слишком интимными, они влекли за собой определенного рода осложнения. Рождали ожидания и надежды, о выполнении которых принц Сайд даже не помышлял.

– Дик, вы слышали, что я сказала?!

Ричард очнулся от своих мыслей и посмотрел на Джулию. Она стояла перед ним, положив руки на бедра.

– Слышал, – подтвердил он, вставая с дивана.

– Повторяю, я не могу лететь с вами в «Горный ветер». Вы должны сказать Питу…

– Полу, – поправил он, будто это имело какое-то значение.

– Мне все равно, как его зовут! – Голос ее звенел от возбуждения, и Джулия постаралась взять себя в руки. – Дик, извините, но вы должны отвезти меня обратно в Лондон или посадить в самолет в любом аэропорту. Оттуда я доберусь домой на любом коммерческом рейсе.

– Джулия. – Ричард взял ее за руки. – Успокойтесь.

– Успокоиться? – Она посмотрела на него как на выжившего из ума. – Вы представляете, что они подумают, если я появлюсь там с вами? О Боже, что мне делать?!

Ричард крепко прижал Джулию к себе.

– Они подумают, что мы не хотели расставаться, – сказал он.

– Дик…

– Они подумают, что мы только что встретились, и – да, это безумие, но сама мысль о том, что мы должны расстаться на два дня, была нам невыносима.

– Дик, – повторила Джулия, и, когда подняла на него глаза, они сияли радостным блеском.

Они подумают, что я самый счастливый человек на свете, – прошептал Ричард.

Джулия обвила его шею руками, прильнула к его губам, и окружающий мир перестал существовать для них.

Послеполуденное солнце было еще высоко в небе. Маргарет Лонг опустилась в кресло на верхней террасе и мило улыбнулась своим гостям. Она понятия не имела, о чем разговаривать с мужчиной, который был любовником ее дочери.

По крайней мере, она думала, что принц Ричард ас-Саид – любовник Джулии.

Догадаться об этом не составляло труда, достаточно было взглянуть на выражение красивого лица принца, когда он смотрел на Джулию, на то, как по-хозяйски он обнимал ее за талию. Его выдавал даже голос, который становился нежным, когда он произносил ее имя.

Принц мог бы с таким же успехом иметь на своем лбу надпись: «Эта женщина принадлежит мне».

Понять Джулию было сложнее.

На ее щеках играл легкий румянец, и она поглядывала на принца так, словно они были вдвоем на этой планете. Но Маргарет заметила, как в глазах дочери вспыхнул сердитый огонек, когда рука Ричарда легла на ее талию. Но тот, проигнорировав немой протест Джулии, усадил ее рядом с собой на кушетку.

– …И я сказал: зачем мне покупать лошадь у человека, который не знает, где у осла морда, а где хвост? – закончил свой рассказ Крис, и Маргарет засмеялась вместе с остальными.

Она всегда считала себя современной женщиной, еще задолго до того, как стала женой Кристофера Лонга. Она пережила сексуальную революцию, притворялась, что ничего не видит, когда ее дочери – сначала одна, а потом вторая – привозили домой на уик-энд мальчиков из колледжа. Не то чтобы она помещала их на ночь в одну спальню, просто понимала, что отдельные комнаты с закрытыми дверями не мешали им спать – или не спать – в одной постели.

Джулия была другой.

Маргарет улыбнулась, когда принц сказал что-то, но все ее внимание было сосредоточено на средней дочери.

Джулия ни разу не приводила домой мальчика, а позднее – мужчину. Ее бывший муж не в счет – это было эгоистичное, лишенное эмоций подобие мужчины. Маргарет поняла, почему ее дочь вышла за Джека замуж лишь после их развода. В мужчинах Джулия искала отца, которого у нее, по сути, никогда не было.

Маргарет поднесла чашку с чаем к губам и сделала маленький глоток.

Одно можно сказать наверняка: в принце Сайде при всем желании нельзя увидеть отца. Он мужчина до мозга костей. И пора перестать думать о нем как о принце, сказала себе Маргарет.

– Пожалуйста, зовите меня просто Дик, – попросил он, когда знакомился с ней.