С царем и без царя - Владимир Николаевич Воейков

Россия не должна оставаться без народного представительства. У вас есть способы добиваться этого: правительство не имеет права без согласия народного представительства ни собирать налоги с народа, ни призывать народ на военную службу. А потому теперь, когда правительство распустило Государственную думу, вы вправе не давать ему ни солдат, ни денег. Если же правительство, чтобы добыть себе средства, станет делать займы, то такие займы, заключенные без согласия народного представительства, отныне недействительны и русский народ никогда их не признает и платить по ним не будет. Итак, до созыва народного представительства не давайте ни копейки в казну, ни одного солдата в армию!

Будьте тверды в своем отказе, стойте за свое право все как один человек. Перед единой и непреклонной волей народа никакая сила устоять не может. Граждане! В этой вынужденной, но неизбежной борьбе ваши выборные люди будут С вами. (Следует 181 подпись.)

9 июля 1906 г.»

Создавая Государственную думу, не учли опасности, представляемой парламентской трибуною в руках беспринципных и неразборчивых в средствах демагогов.

Речи членов Государственной думы были сотканы из подлогов, вымыслов и злостной клеветы, сильно осложнявших работу тех государственных деятелей, которые хотели быть самостоятельными и не пресмыкались перед общественностью, постепенно завладевшей умами людей до того, что даже бывший дворцовый комендант Д. Ф. Трепов высказал мысль о пользе назначения министрами нескольких представителей кадетской партии. На это предложение государь дал определенно отрицательный ответ. Невольно напрашивается вопрос: чего же кадеты хотели? По-видимому, только одного — власти, что подтверждается и приписывавшейся в то время Милюкову фразой: «Хоть день, да мой». Все, до последнего четвертого созыва, думы хранили традицию протеста всякому начинанию, исходившему от высочайшего имени. Попадали в них элементы случайные, иногда даже чуждые условиям жизни своих выборщиков: например, в одну из Государственных дум монархист В. М. Пуришкевич, забаллотированный своими земляками-бессарабцами, был избран по Курской губернии.

Вряд ли творившие революцию люди отдавали себе ясный отчет в том, чьи интересы они отстаивали; вряд ли они знали, что главная цель иудо-масонства, которому они служили, есть воссоздание всемирного иудаизма на развалинах христианского мира, разрушенного революциями.

Во время волнений 1905–1906 годов к министру двора графу Фредериксу дважды являлась депутация из видных евреев — барона Гинсбурга и Полякова, которые просили доложить государю, что, если он дарует евреям равноправие, все народные беспорядки мигом прекратятся и не нужно будет учреждать никакой Государственной думы.

31

Посещение царской семьей Москвы * Высочайший выход

Вечером 3 августа царская семья села в императорский поезд для следования в Москву. Поезд подошел к императорскому павильону Александровского вокзала в Москве 4 августа, в 2 часа дня.

После приема рапортов почетного караула и высших начальствующих лиц в круглом зале павильона царская семья проследовала в экипаже по запруженным народом улицам, среди стоявших шпалерами войск. Публика заняла окна, балконы, крыши, висела на деревьях и фонарях. Настроение толпы было в высшей степени восторженное. Их Величества остановились на пути, чтобы приложиться к иконе Иверской Божьей Матери, и через Красную площадь въехали в Святые ворота Кремля.

На следующий день состоялся в Кремлевском дворце высочайший выход. При вступлении Их Величеств в Георгиевский зал губернский предводитель дворянства А. Д. Самарин произнес приветственную речь; затем говорили исполняющий должность городского головы, председатель московского губернского земства и старшина купеческого сословия. Речи были покрыты громовым «ура».

Когда наступила тишина, государь обратился к присутствовавшим со следующими словами:

«В час военной грозы, так внезапно и вопреки моим намерениям надвинувшейся на миролюбивый народ мой, я, по обычаю державных предков, ищу укрепления душевных сил в молитве у святынь московских, в стенах древнего московского Кремля.

В лице вашем, жители дорогой мне первопрестольной Москвы, я приветствую весь верный мне русский народ, повсюду — и на местах, и в Государственной думе, и в Государственном совете единодушно откликнувшийся на мой призыв встать дружно всей Россией, откинув распри, на защиту родной земли и славянства.

В могучем всеобщем порыве слились воедино все без различия племена и народности великой империи нашей, и вместе со мной никогда не забудет этих исторических дней Россия. Такое единение моих чувств и мыслей со всем моим народом дает мне глубокое утешение и спокойную уверенность в будущем.

Отсюда, из сердца русской земли, я шлю доблестным войскам моим и мужественным иноземным союзникам, заодно с нами поднявшимся за попранные начала мира и правды, горячий привет. С нами Бог».

По выходе из дворца царскую семью приветствовал на Красном крыльце собравшийся в Кремле народ, заполнивший сплошной массой всю площадь. Для прохода Их Величеств в Успенский собор был устроен помост, покрытый красным сукном.

Так как накануне у наследника цесаревича был припадок гемофилии, в этот день Алексей Николаевич участвовал в шествии Их Величеств на руках у урядника конвоя. (К огромному огорчению, вызываемому у августейших родителей болезнью наследника, присоединялось еще всегдашнее колебание в разрешении вопроса: что лучше — оставить его дома или показать народу на руках у казака?)

После богослужения в Успенском соборе царская семья посетила Чудов монастырь и вернулась во дворец по помосту, сопровождаемая восторженными приветствиями народа. На следующий день — Спаса Преображения — Их Величества были у обедни в церкви Спаса на Бору, построенной первым московским князем Даниилом среди дремучего бора, а в наши дни стоявшей во дворе Большого Кремлевского дворца. Во время пребывания в Москве Их Величества посещали больницы, склады белья для раненых, прибывавшие санитарные поезда, а государь, кроме того, ездил по утрам в военно-учебные заведения.

8 августа был прием членов съезда городских голов, собравшихся в Москве для обсуждения вопроса по оказанию помощи раненым и больным воинам. Этот съезд был одним из первых брошенных семян, из которых впоследствии вырос земский и городской союз, так много потрудившийся как на пользу раненых и больных воинов, так и на разрушение государственного устройства Родины. Пребывание в Москве закончилось посещением Троице-Сергиевой лавры, где настоятель архимандрит Товий благословил государя иконою Явления Божьей Матери преподобному Сергию, писанной на гробовой доске преподобного Сергия и сопровождавшей державных вождей русской армии в их походах.

Государь уезжал из Москвы под впечатлением громадной популярности войны, тогда как на самом деле такое настроение сильно подогревалось внешними и внутренними врагами Отечества, отлично понимавшими, что для нанесения удара России