Своя чужая жизнь - Светлана Талан

– Знаешь, Надя, – сказала она, – я всегда хотела иметь ребенка, но, видно, Бог распорядился по-другому. Я бы половину жизни отдала за то, чтобы родить малютку. А ты молодая, красивая, здоровая. Ты еще сможешь стать матерью. Тогда ты поймешь, что материнство – это не крест, а благословение. Запомни мои слова. Попробуй порадоваться за свою сестру. Если тебе трудно это сделать, постарайся первое время не прикасаться к ребенку, а просто с ним подружиться. Главное, чтобы не было фальши – дети сразу это чувствуют. Обидев племянницу, ты можешь обидеть и сестру, а она очень рада вашей встрече. Обращайся с девочкой как со взрослой. Сможешь?

– Не знаю. – Надя помотала головой. – Но буду стараться.

– Если станет совсем уж невмоготу, постарайся не травмировать девочку. Обращайся с ней так, как бы ты хотела, чтобы мать обращалась с тобой. У тебя отняли детство, значит, ты должна восполнить этот пробел, уделив внимание племяннице. Поверь мне, отдавать всегда легче, чем отнимать. А если станет совсем плохо, прерви отпуск и возвращайся ко мне. Твоя Ася всегда тебя поймет и пожалеет. Ясненько?

– Ася, ты только Вениамину ничего не говори о нашем разговоре. Хорошо?

– Заметано, – улыбнулась Ася и подмигнула.

Аленка не находила себе места от радости. Она клала в сумку то одну куклу, то другую.

– Не обижайся, Алиса, – говорила девочка одной из кукол, – побудешь дома, пока я не приеду. Вернется домой Маринка и все тебе расскажет.

– Аленка, когда же ты у меня повзрослеешь? – спросила Вера, улыбнувшись. – Уже в школу ходишь, а куклами еще не наигралась.

– Детство у меня еще не закончилось. Может быть, я отстаю в развитии? – сказала девочка так серьезно, что Вера и Лиля не выдержали и рассмеялись.

– Самое главное не забыли? – поинтересовалась Лиля, застегивая чемодан с вещами.

– А что главное? Паспорта? – спросила Вера.

– Купальники, – весело сказала Лиля и добавила уже серьезно: – А вообще, девочки, я вам завидую. Честно. Но вы ничего такого не подумайте. Моя зависть не черная, а белая. Хоть немного мир посмотрите.

– И на самолете полетаем, – вставила Аленка. – Я увижу сверху маленькие домики.

– Ты увидишь облака, – сказала Вера. – Надо присесть перед дорогой.

Они втроем сели на минутку и встали по команде Веры: «Пора!»

Встреча с Надей была назначена в аэропорту. Когда Вера с дочерью подходили к зданию аэровокзала, они сразу же увидели Вениамина и Надю, ожидавших у входа. Никто не заметил, как Надя при виде девочки, направлявшейся прямо к ней, побледнела и у нее мелко задрожали пальцы.

– Здравствуйте, тетя Надя, – весело протарахтела Аленка. – А я вас сразу узнала. Вы очень похожи на мою маму.

– Здравствуй, деточка, – сказала Надя, обрадовавшись тому, что девочка не протянула руки и не стала ее обнимать. – Не боишься лететь на самолете?

– Люди боятся того, что их напугало, – с важным видом заметила Аленка. – А мне бояться нечего. Самолеты я видела только по телику.

– Откуда у тебя такие умные мысли? – спросила Надя и улыбнулась.

Улыбка была натянутой, но на это никто не обратил внимания.

– Все говорят, что я умная, – без тени смущения сообщила Аленка. – А если так говорят, значит, в этом есть смысл. Смысл есть даже в пустой болтовне. Мне мама говорит, что иногда я болтаю лишнее, но ведь разговаривать у нас никому не запрещено, тем более что так у меня развивается мышление и речь.

– Послушайте, – сказала Надя, – за этим ребенком нужно ходить и записывать его мысли. Это же философ!

– Я не совсем понимаю, что означает это слово, – призналась Аленка.

– Я потом, на отдыхе тебе все объясню, – пообещала Надя. – А сейчас нам надо идти. Скоро объявят посадку.

– Вообще-то, – Аленка нахмурилась, – я еще не познакомилась со всеми родственниками. Здравствуйте, дядя Веня.

Девочка протянула ладошку Вениамину. Тот взял ее на руки.

– Иди ко мне, умняшка, – сказал он.

– Поставьте меня на землю, – прошептала девочка. – Люди смотрят на меня как на маленькую.

– Ты приедешь ко мне в гости? – спросил Вениамин, присев возле Аленки.

– Конечно! Кроме вас, нам не к кому ездить. К сожалению, у нас больше нет родственников, – ответила девочка, забросив косички на спину.

Сестры наслаждались проживанием в пятизвездочном отеле, и чудесным ландшафтом, и величественным видом вулкана Агунг. Надя все время боялась прикоснуться к детской ручке. На этом были сосредоточены ее мысли, поэтому она весь день находилась в напряжении, ее нервы были натянуты как струны. Но случилось так, что, когда они шли к бассейну, Аленка сама взяла ее за руку. Надю словно ошпарили кипятком. Ее бросило в жар. Женщина стала задыхаться, будто ей перекрыли кислород. Еще один миг – и она лишится чувств! Наде казалось, что ее руки касается еще теплая ручка ее младенца. Женщина сделала глубокий вдох, на миг закрыла глаза и с трудом сдержала крик. Ей хотелось вырвать свою руку, закричать и побежать куда глаза глядят!

«Или сейчас, или никогда!» – сказала она себе. Все силы, которые у нее остались, Надя направила на то, чтобы не отдернуть руку. Она сделала еще несколько глубоких вдохов, и мир перестал раскачиваться у нее перед глазами. В ее ладони лежала детская рука. Она была такой теплой, мягкой, нежной. От нее исходило необъяснимое притяжение, и Наде вдруг захотелось пойти с девочкой далеко-далеко…

– Тетя Надя, – тихий голос Аленки вернул ее в реальный мир, – вы научите меня плавать?

– А ты не умеешь? – спросила она, едва узнав свой голос.

В горле пересохло, и его все еще сжимали спазмы, словно там застрял комок.

– Не-а. Но, говорят, дети быстро учатся плавать.

– А почему мама не водила тебя в бассейн?

– Все по той же причине, – с важным видом ответила Аленка. – Отсутствие денежных средств.

– Не переживай, – сказала Надя, – я научу тебя плавать.

Она показала Аленке в бассейне несколько простых упражнений. Девочка начала упорно их осваивать, в то время как сестры наслаждались приятной прохладой воды.

– Ты часто вспоминаешь наш хутор? – спросила Вера, когда они сидели в шезлонге, наблюдая за девочкой.

– Я сделала все, чтобы вычеркнуть прошлое из своей жизни, – призналась Надя. – Долгое время меня преследовали кошмары. И я решила раз и навсегда забыть о том, что было. В одном я не права: мне не надо было вычеркивать тебя – ты ни в чем не виновата. Это я виновата в том, что не сдержала слово. Поверишь ли, меня все эти годы грызло, подтачивало чувство вины. Прости меня, Верунчик, если, конечно, сможешь.

– Ничего, – сказала Вера, – все нормально. Тебе досталось не меньше, чем мне.