Геноцид - Алексей Калугин

– А что в этом плохого?

– То, что нарушается нормальный ход вещей, – старик выставил указательные пальцы и покрутил ими, как будто перематывал невидимую нить с одного на другой. – Это все равно, как если бы солнце стало вставать на западе, а садиться на востоке.

– Запад – там? – Раф указал острием ножа туда, где по волнам еще плыли отсветы утонувшего в море солнца.

Услышав такое, Виираппан даже не нашел, что ответить. Поэтому он решил спросить:

– Ты плаваешь по морю и не знаешь, где восток, а где запад?

– А какое это имеет значение? – пожал плечами Раф.

– Как же ты выбираешь маршрут?

– Не знаю, – Раф принялся соскребать с рыбы чешую. – Просто знаю, в какую сторону нужно плыть, чтобы попасть в нужное мне место. Мелководье не такое уж большое, – добавил он, ополаскивая нож в воде. – Рано или поздно непременно куда-нибудь да приплывешь. А ты знаешь другой способ?

Виираппан задумчиво пожевал губы. Странно, но сам он никогда прежде не задумывался об этом. Как это не смешно, но Раф был прав, – он просто знал, куда плывет и рано или поздно добирался до нужного места.

– Так, – старик сделал жест рукой, как будто отодвинул что-то в сторону. – Давай вернемся к этому вопросу позже. Мне нужно сначала подумать.

– Давай, – не стал возражать Раф.

– Так что насчет смерти?

– Я не знаю, что это такое, – честно признался Раф. – В смысле, я вижу, как умирает рыба, которой я вспарываю брюхо, но я не знаю, что происходит, когда умирает человек.

– Люди на Мелководье не умирают, – подвел черту Виираппан.

– Если это на самом деле так, то лично я ничего против не имею, – Раф отсек рыбе голову, хвост и плавники. – Пусть каждый живет столько, сколько пожелает.

– Но этого просто не может быть! – Виираппан хлестко ударил ладонью о ладонь. – Понимаешь? Это противоречило бы всем законам природы!

– Каким именно?

Старик растерянно развел руками.

– Случается, что плоты с людьми уносит на Глубину.

– И что потом?

– Они не возвращаются.

– А что происходит с уплывшими на них людьми?

– Откуда мне знать? – пожал плечами Раф.

– Может быть, они тонут? – высказал предположение Виираппан.

– Может быть, – согласился Раф.

– И их потом съедают рыбы?

– Может быть.

– Или они просто исчезают?

– Может быть.

Раф разрезал очищенную рыбу вдоль хребта и начал отделять мясо от костей.

– Тебе это безразлично?

– Не знаю, – Раф почесал мизинцем висок. – Какое это имеет значение?

Виираппан задумчиво постучал пальцами по пластиковой палубе.

– Я просто хочу во всем разобраться.

– Интересно. – Раф кинул нарезанную рыбу в пластиковую миску. – Кому-нибудь, кроме тебя, это нужно?

– Не знаю, – смущенно, а может быть, грустно пожал плечами Виираппан. – В первую очередь это нужно мне…

– И этого для тебя достаточно, – закончил Раф.

– Пожалуй, что так, – согласился Виираппан.

Раф добавил в миску с рыбой хорошую порцию кислого соуса из водорослей и принялся старательно перемешивать содержимое.

– А как на счет плоскоглазых? – спросил он, глядя в миску.

– А что плоскоглазые? – не понял старик.

– Плоскоглазые знают, что такое смерть?

– Я не знаю, – растерянно признался Виираппан.

– Странно, – искоса глянул на него Раф.

– Что тебя удивляет? – окончательно растерялся старик.

– Ты считаешь, что людям на Мелководье смерть не грозит. Почему же ты не поинтересовался, может ли умереть плоскоглазый?

– Плоскоглазые не понимают наш язык.

– Я слышал, ты изучал язык плоскоглазых. И даже пытался составить словарь.

– Я не настолько хорошо знаю язык плоскоглазых, чтобы разговаривать с ними на столь серьезную тему, – нашел, как ему казалось, выход из положения Виираппан.

В ответ Раф усмехнулся и ладонью придавил замаринованную в соусе рыбу.

– Если бы мне было нужно, я смог бы на пальцах выяснить у плоскоглазого, видел ли он когда-нибудь мертвого сородича, – Раф поднял растопыренную пятерню и пошевелил перемазанными желтоватым соусом пальцами. – Плоскоглазые не глупее нас с тобой.

– Я не задавался такой целью, – вынужден был признаться Виираппан. – Я думал о людях.

– Почему же только о людях?

– Мы чужие на Мелководье. Мы пришли сюда из другого мира. Зачем, по какой причине – не знаю. Но это не наш мир. Люди должны жить на суше, а не в воде.

– Мы живем на плотах.

– А когда плотов не было?

– Плоты были всегда.

– Вот то-то и оно, что всегда, – устало качнул головой Виираппан. – Мы не представляем себе нашего мира без плотов. А ведь кто-то когда-то должен был их сделать.

– А плоскоглазые?

– Плоскоглазым плоты не нужны. Они органично вписываются в мир Мелководья. – Виираппан бросил взгляд на миску, в которой Раф готовил ужин. – Они, как рыбы, приспособлены для жизни в воде. В отличие от нас, плоскоглазые – дети этого мира.

– Ну, так еще интереснее, – Раф вытер руки о старую мочалку. – Что, если плоскоглазые тоже бессмертны?

– Это будет означать, что они так же, как и мы, пришли из иного мира, – старик покачал головой. – Тогда получается совсем уж странная история.

– Почему? – удивленно поднял бровь Раф. – Разве бессмертными могут быть только пришельцы из иных миров?

– Похоже на то, – кивнул Виираппан. – Не знаю, с чем это связано, но подумай сам, долго бы протянула такая маленькая колония, как та, что живет на Квадратном острове? Рыба для того, чтобы продолжить свой род, мечет тысячи икринок, а на Квадратном острове на моей памяти родился только один ребенок.

– А насколько велика колония плоскоглазых?

Раф снова, не думая о том, задал вопрос, поставивший Виираппана в тупик. Старик долго чесал сначала бороду, затем затылок, потом зачем-то забрался в свою сумку, покопался там и, так ничего и не достав, махнул рукой.

– Как можно узнать, сколько особей в колонии плоскоглазых, если все они на одно лицо? К тому же, не исключено, что колония плоскоглазых, с которой мы общаемся, не единственная.

– Мне известны три, – сказал Раф.

– Вот видишь, – Виираппан сделал причудливый жест кистью руки.

Но Раф так и не понял, что он хотел этим сказать.