Семь с половиной уроков о мозге. Почему мозг устроен не так, как мы думали - Лиза Фельдман Барретт

Были проведены и еще два исследования. Как ученый я считаю их весьма интересными, но как человек — обескураживающими. Специалисты наблюдали за тем, как стресс влияет на потребление пищи[63]. По результатам первого исследования, социальный стресс, воздействующий на человека в течение двух часов после еды, приводит к тому, что из потребленной им пищи выделяется дополнительно 104 калории, так как мозг замедляет метаболизм. Если это происходит ежедневно, то за год накапливается почти пять лишних килограммов. Кроме того, если продукты, содержащие полезные ненасыщенные жиры, например орехи, потреблять в течение суток после того, как вы испытали стресс, то организм переработает эту пищу так, словно она содержала вредные жиры. Я не пытаюсь сказать, что, испытывая стресс, можно со спокойной душой предпочесть картошку фри рыбьему жиру. В подобных ситуациях вам все-таки придется сделать осознанный выбор. Но помните, что стресс действительно способен стать причиной появления лишнего веса.

Лучшее, с чем может столкнуться ваша нервная система, — это другой человек. Он же способен оказать на нее наихудшее влияние. И здесь возникает фундаментальная человеческая дилемма. Мозг нуждается в других людях, чтобы поддерживать жизнеспособность и здоровье тела, но в то же время во многих культурах высоко ценятся права и свободы индивидуума. Свобода и зависимость находятся в постоянном конфликте, и это естественно. Если учесть, что мы социальные существа, которые регулируют нервную систему друг друга, чтобы выжить, то каковы же тогда наиболее благоприятные модели, позволяющие уважать права отдельно взятого человека и помогать ему реализовывать их в наиболее полной мере?

Для того чтобы ответить на этот вопрос, я на время перестану быть ученым, работающим в лаборатории, и позволю себе осторожно затронуть вопросы политики. Существует естественное противоборство между верой в индивидуальную свободу, что подразумевает право человека говорить кому угодно почти все, что он хочет, и биологическим фактом: у каждого из нас есть нервная система, зависимая от нервных систем других людей. Таки образом, ваши слова влияют на то, как работают мозг и тело других людей. Вносить предложения, способные разрешить это противоречие, не задача ученого. Но наука все же должна напоминать, что биологическая составляющая нашей общественной жизни вполне реальна, и мотивировать людей уделять особое внимание идеям, существенно влияющим на социально-политический мир. Итак, начнем.

Во-первых, ни одно глобальное решение для упомянутой выше дилеммы не сработает, потому что в различных культурах имеют место разные ценности. Например, в США враждебные высказывания в адрес кого-либо считаются законными до тех пор, пока вы не начнете в открытой форме выражать намерение нанести этому человеку вред. А в ряде других стран вас могут приговорить к смертной казни просто за то, что вы кого-то критикуете.

Более того, если судить по моему опыту, фундаментальное противоречие между индивидуальной свободой и зависимостью от окружающих иногда бывает трудно не то что разрешить, а даже просто обсудить. Если вы попробуете построить диалог на эту тему с кем-либо в США или хотя бы просто предложите ее для обсуждения, кто-нибудь обязательно обвинит вас в социалистических взглядах или в том, что вы выступаете против свободы слова, гарантированной Первой поправкой к Конституции США. Свобода — это такое положение, за которое готовы бороться носители различных взглядов в разных странах. В зависимости от конкретной ситуации мы все можем хотеть свободы. Когда речь заходит, например, о владении оружием в США, либералы обычно выступают за контроль над этой сферой, а консерваторы — против. Но в случае с легализацией абортов все наоборот: консерваторы говорят о необходимости контроля, а либералы защищают личную свободу принятия решений.

Здесь, в Соединенных Штатах Америки, ограничение свободы слова, конечно же, нельзя считать решением нашей фундаментальной дилеммы. В конце концов, история знает множество примеров того, как людям удавалось преодолеть отрицательное влияние собственных биологических особенностей и начать жить в соответствии с разумными ценностями. Например, некоторые из окружающих вас людей являются носителями бактерий, которые могут спровоцировать у вас развитие болезней или даже стать причиной вашей смерти, однако придумать и узаконить какое-либо решение этой проблемы, ограничивающее персональную свободу, можно было бы только в самых крайних случаях. Чаще всего при наличии подобных проблем человечество делает выбор в пользу взаимодействия и нововведений. Например, люди изобретают мыло, стараются здороваться локтями, а не пожимать руки, разрабатывают новые лекарства, вакцины и т. д. Если этого оказывается недостаточно, эксперты говорят нам, что можно начать добровольно себя изолировать и соблюдать социальную дистанцию. Даже в свободном обществе мы своими действиями влияем друг на друга такими способами, которые, словно вирусы, часто остаются для нас незаметны.

Думаю, более практичным решением нашей фундаментальной дилеммы — по крайней мере в США — стало бы осознание того, что свобода всегда сопряжена с ответственностью. Мы можем говорить и делать, что хотим, но не можем быть свободны от последствий наших слов и действий. Не имеет значения, учитываем ли мы возможность возникновения этих последствий, неважно, соглашаемся ли мы с тем, что они обоснованны, — в любом случае это та цена, которую нам придется платить.

Мы платим усилением мер здравоохранения за такие болезни, как диабет, рак, депрессия, сердечно-сосудистые заболевания, болезнь Альцгеймера, течение которых осложняется из-за хронического стресса. Мы испытываем на себе влияние неэффективной деятельности государства, когда политики поливают друг друга грязью, переходя на личности, вместо того чтобы вести конструктивную дискуссию, как было задумано отцами-основателями Соединенных Штатов Америки. Мы расплачиваемся, оказываясь в ситуации, когда граждане не могут беспрепятственно обсуждать друг с другом вопросы, имеющие политическую подоплеку. И это одна из проблем, подтачивающих демократию.

Поскольку люди, длительное время находящиеся в стрессовом состоянии, теряют способность полноценно учиться, в глобальной экономике становится все меньше нововведений. Креативность и инновации часто подразумевают готовность упорно двигаться вперед и стремиться к цели несмотря на ошибки. Дополнительное усилие требует дополнительной энергии. Мозг — самый «дорогостоящий» орган, так как даже на его обычный режим работы расходуется 20% всего метаболического бюджета организма. Каждую секунду вашей жизни мозг, основываясь на принципах экономии, принимает решение, какой вид энергетических ресурсов использовать, на что именно их потратить и в какой момент лучше сберечь. Если ваш организм уже страдает от бюджетного дефицита, крайне маловероятно, что ваши усилия приведут к каким-то важным и полезным переменам в социуме.