Летнее приключение - Клер Кук

— У меня не видно лысины, когда я ее прикрываю, — заметил отец. — В этом-то все дело.

— Можем мы остановиться на этом? — спросил Тодд. Но Марио уже успел вынуть из кармана свой листок.

— Ты знаешь, папа, — заговорил он, — когда мама предложила это «вторжение»…

— Святая Италия! — воскликнул отец. — Почему же вы сразу не сказали мне, что это была ее идея?

Как только отец принимал решение, ничто уже не могло остановить его. Он решил полностью походить на Койяка.[15]

— Леденцы, — проговорил он, пока я снимала свитер цвета лосося с его плеч, а Тодд закутывал его в накидку. — Кто-нибудь, принесите мне леденцов.

Не знаю уж, к какому методу прибегала Шинед О' Коннор, но мне точно известно, что Бритни Спирс решила сразу воспользоваться электрическим триммером. Мы же подумали, что суетиться не будем и проведем всю процедуру торжественно.

Среди дисков с «Лучшими итальянскими операми», которые мы включали в нашем салоне, Анджела нашла «Севильского цирюльника» и сунула его в проигрыватель.

Папа блаженно закрыл глаза.

— О, Россини! — выдохнул он с таким видом, словно эта опера не звучала в его салонах ежедневно с начала шестидесятых.

Тьюлия первой взяла ножницы.

— Осторожнее! — хором сказали мы. Все шло очень хорошо, и не хотелось бы завалить столь удачно начатое дело.

— Я тебя люблю, папочка, — сказала Тьюлия, прежде чем первый раз щелкнуть ножницами. Она умудрилась даже не порезать его, что для Тьюлии было делом необычным. Потом она держала руки своих детей, которые тоже осторожно отрезали у дедушки по прядке.

— Я люблю тебя, Nonno, — говорили они по очереди.

— Ты можешь прийти ко мне на день рождения, — добавила Мэгги, когда настала ее очередь взять в руки ножницы.

Вики принялась подметать, как только на пол упали первые волоски.

— И пусть никто не вздумает выбросить мои волосы, — строго проговорил отец. — Я хочу, чтобы их похоронили вместе со мной. Именно так поступают в Италии.

— Думаю, ты имеешь в виду Египет, — сказала я. Глаза отца были плотно закрыты — он ждал, когда отрежут следующую прядь, — но голову в мою сторону он все же повернул.

— Ничего другого услышать от тебя я и не ожидал, мисс Всезнайка, — проворчал он. — Кто тут у нас эксперт?

— Ну хорошо, — кивнула я. — Давай считать, что так поступают и в Египте, и в Италии.

Когда каждый из нас отстриг отцу по пряди, Марио принес электротриммер.

— Не так быстро, — попросил папа. — Что у тебя за триммер?

Марио повернул машинку, чтобы прочесть название фирмы.

— «Ремингтон титаниум», — прочел он.

— Нет, так дело не пойдет, — заявил отец. — Я хочу только «Эндис Ти-Эджер», или мы немедленно расходимся.

Нужный триммер был немедленно принесен. Марио взял на себя самую ответственную часть работы, а мы все наблюдали за тем, как волосы нашего отца падают на пол длинными веретенообразными прядями.

Потом мы подвели отца к раковине, и София соскребла с его головы остатки спрея «Мгновенно скрывает вашу лысину». Теперь надо было воспользоваться отбеливающим кремом, чтобы вернуть черепу отца естественный цвет, и хотя дело это было непростое, повозиться стоило.

Наконец Тьюлия сняла с отца накидку, и мы все обступили его, любуясь результатом нашей работы.

Мать Софии, Линда, провела ладонью по голове отца.

— Гладкая, как попка младенца, — заключила она. — Тебя отлично обработали, Ларри Шонесси. — Линда говорила, растягивая слова и явно кокетничая с отцом, хотя давно была замужем за другим парнем.

— Очень красиво, — заявил Тодд. — Мне даже кажется, что вы теперь еще больше похожи на итальянца, если такое вообще возможно.

— Хорош лицемерить, — сказал Марио.

Я подала папе зеркало, и он принялся вертеть его мод разными углами, чтобы рассмотреть себя со всех сторон.

— Изумительно! — наконец изрек он.

Отец и в самом деле выглядел потрясающе. Теперь его сухопарая фигура казалась более четко очерченной, да и светло-карие глаза тоже как будто стали ярче. Кстати, у него отличная форма черепа. А цвет кожи — настоящий «МАК» оттенок NW25, начиная от затылка вверх к макушке головы и включая лицо. Разумеется, все члены нашей семьи, да и большая часть жителей Ирландской Ривьеры могли похвастаться таким же бледно-бежевым оттенком кожи.

Мы стали по очереди подходить к отцу, чтобы потереть его голову на удачу, а я даже поднесла к нему Прешес, чтобы и она тоже могла дотронуться лапкой до папиной головы.

— Да, конечно, мы команда, — заметила Анджела. Она чересчур увлекалась спортом, но мы все равно были вместе с нею, раз уж оказались все в одной связке.

— Ко-ман-да! — крикнули мы все хором, занеся руки над сверкающей новой лысиной Лаки Ларри Шонесси.

Тут кто-то постучал в дверь салона.

— Ну вот, кто-то пришел, — промолвил папа. — Это либо разносчик пиццы, либо папарацци.

— Arrivederci![16]— прокричал вслед родным папа, когда все стали расходиться по своим машинам.

Я задержалась, чтобы завернуть кусок пиццы в полиэтиленовую пленку. Поскольку сейчас только я и папа были в нашей семье одинокими, я решила, что нам следует поделить оставшуюся пиццу пополам, чтобы дома не возиться с едой, когда захочется есть.

Отец направился в кухню, Прешес семенила за ним по пятам.

— Ciao,[17]Белла! — попрощался папа. Наклонившись, он поцеловал меня в щеку.

Я еще раз потерла рукой его лысую голову на удачу — мне она очень пригодится.

— Ты выглядишь отлично, папа, — заметила я.

— Надо было решиться на это много лет назад, — сказал отец. Я сразу живо представила историю, которая в данный момент формировалась в его голове. Пройдет совсем немного времени, и папа поверит в то, что все это было его затеей.

Отец прошел мимо меня к холодильнику.

— Послушай, Белла, — произнес он. — Посиди еще немножко, выпей стаканчик траппы со своим babbo.[18]

— Ну уж нет, — отказалась я. — Только не граппы. Ты же знаешь, что я ее терпеть не могу.

— Ох, Белла, Белла, — вздохнул папа, вынимая бутылку из холодильника. — Ну какая из тебя итальянка!