Укрощение повесы - Аманда Маккейб

Роб вышел на залитый солнцем двор вслед за Эдвардом, но мысли его оставались с Анной, которая пошла наверх с леди Элизабет. Не потеряется ли она в таком большом доме? Вдруг занервничает, почувствует себя одинокой? А может, начнет проклинать его за то, что он бросил ее среди этих холодных придворных, разодетых в яркие одежды?

Он чуть не засмеялся над своим беспокойством — уж за Анну-то Баррет нужно тревожиться в последнюю очередь. Да когда она чего-то боялась в своей жизни? И уж точно не кучки разодетых любителей развлечений. Он стал относиться к ней гораздо мягче, хотя не должен был. Не может себе этого позволить сейчас, когда балансирует на канате, выполняя задание Уолсингема, и еще тащит за собой Анну. А внизу — пропасть, где поблескивают клинки и клацают острые зубы. Он делал то, что должен был, чтобы выполнить свою задачу, но вина за то, что он ведет Анну по опасному пути, который сам когда-то избрал, лежала на нем тяжким грузом.

Чтобы спасти их обоих, ему нужна холодная голова. Как и Анне. Не стоило оставлять ее с леди Элизабет, кто знает, что она может от нее услышать?

Роб глянул на окна верхних этажей, они искрились на солнце, как бриллианты. Ему показалось, что он увидел в одном бледное лицо, но оно сразу исчезло.

— Не стоит волноваться, — сказал Эдвард. — Элизабет позаботится о твоей леди.

— Она не моя леди, — запротестовал Роб. Он ненавидел самодовольное удовлетворение, испытанное им при этих словах. Его леди. Его Анна. Не имеет значения, как быстро это пришло ему на ум.

— Разве? — Эдвард усмехнулся. — Уверен, лорд Маддингли этому очень обрадуется. Он прибудет сегодня вечером, а миссис Баррет как раз в его вкусе.

На Роба нахлынула волна горячего гнева, и он инстинктивно схватился за кинжал.

— Ему лучше держаться от нее подальше, если не хочет ощутить кинжал у своего паршивого горла!

Эдвард засмеялся:

— Клянусь, Роберт, я просто пошутил. Но если она и не твоя леди, то очень хорошая имитация. Ты затеял какой-то маскарад?

— Пока не знаю, что здесь настоящее, а что подделка.

Себя настоящего он потерял уже давным-давно.

— Звучит интригующе. Надеюсь, ты в своих планах припас роль и для меня. — Эдвард остановился и отвесил поклон леди, что помахала ему из сада, симпатичной блондинке в желтом атласе и золотистых кружевах.

Роб тоже узнал ее — это была леди Арабелла Боуэн, одна из придворных дам, которые часто болтались в театре. Она присылала ему тайные записочки и кружевные подвязки, но больше с этой леди у него ничего не было.

Пока что.

Она помахала и Робу тоже и, порозовев, жеманно захихикала.

— Мне кажется, леди Боуэн будет рада услышать, что вы с миссис Баррет только попутчики, — продолжал Эдвард. — Элизабет говорит, она сразу стала спрашивать о тебе, как только приехала.

— У меня нет времени для подобных вещей. — Роб понаблюдал за леди Боуэн в окружении ее поклонников. Симпатичная девушка, этакая придворная конфетка, которая явно предпочитает актеров. Но, глядя на нее, он чувствовал себя до странности равнодушным. Перед глазами у него все равно стояло лицо Анны.

— Друг мой, для подобных вещей время всегда есть, — заявил Эдвард. — Правда, за исключением таких, как я, чье сердце уже занято целиком и полностью. И если ты не в таком положении...

— Не в таком.

И никогда не окажется в таком, если сумеет хорошо себя защитить, как делал это прежде. Если его доспехи будут при нем. Даже если Анна его возненавидит и это причинит ему безумную боль.

— Значит, леди Боуэн сможет помочь тебе развеяться и отвлечься от работы. — Эдвард вел Роба по дорожке, что огибала дом и уходила к далеким полям и лугам.

Наконец они спустились к декоративному озеру, где никто не мог их подслушать.

— Говоря о работе, Роб, какие у тебя новости? — начал Эдвард. — Что ты узнал?

— Уолсингем считает, что близок к разоблачению заговорщиков, — ответил он, подумав о том, что среди них — отец Анны.

Он подобрал с песка плоский камешек и пустил «блинчики» по воде. Он еще не вычислил главаря и не знает их замыслов, только осведомлен, что они работают на испанцев.

— Как всегда, испанцы, — сказал Эдвард. — Мы не избавились от них, даже одержав над ними победу.

Но возможно, кому-то из наших гостей известно что-то полезное.

— И о каких именно гостях ты думаешь?

— Давай о них попозже, хорошо? — И Эдвард показал на далекий холм, где среди зелени змеилась темно-серая стена замка. — Вон там пролегает граница нового поместья Томаса Шелдона, которое он приобрел после разорения несчастных Керрингтонов.

— И Шелдон все еще там живет? — удивился Роб. — Ты до сих пор не обратил его в бегство?

— Мне забавно смотреть, как он копошится у меня под боком, — сказал Эдвард и, прищурившись, продолжил изучать крепостную стену. — Его дни все равно сочтены. К нему наведываются интересные посетители — у меня расставлены вдоль дороги свои люди, которые все записывают. Он проявляет все больше небрежности. Учитывая его гостей и те документы, что прихватила для нас предприимчивая племянница Элизабет, скоро с ним будет покончено.

— Думаешь, он имеет какое-то отношение к этим испанским заговорщикам?

— У испанцев есть золото, и немало. Как он может упустить такую возможность? Я потом покажу тебе документы. Хочется узнать, что ты о них думаешь.

— Чтобы отыскать улики, нам придется влезать к нему в дом? — поинтересовался Роб. Кража с взломом не была его любимым занятием, недоставало стремительности поединка и удовлетворения от встречи лицом к лицу со своим врагом. Но иногда не было другого способа достигнуть цели.

— В этом нет необходимости, — сказал Эдвард. — Он будет у нас на балу несколько вечеров подряд. Возможно, та леди, которая не твоя леди, будет не против с ним потанцевать? Она показалась мне очень наблюдательной, даже в твоем присутствии.

Роб смотрел на холм, но перед его мысленным взором возникла Анна в жирных руках Шелдона. Он представил, как этот злодей болтает всякую ерунду и пожирает глазами ее грудь. От такой картины он вновь ощутил горячий прилив ярости, еще сильнее прежнего.

Он никогда не был таким собственником в отношении женщин — и защитником тоже. Ему не выполнить свою задачу — освободить ее отца от подозрений, избавить от Уолсингема, — если он все время будет мечтать насадить на вертел каждого, кто посмотрит на нее или пожелает причинить вред.

Особенно если он опасается, что сам первым причинит ей боль.

Роб пожал плечами, изображая безразличие:

— Тебе виднее. Как я уже сказал, она не моя леди.

— Надеюсь, вам здесь будет удобно, миссис Баррет, — сказала леди Элизабет. Она быстро прошла по спальне, взбила примятое сиденье в кресле и открыла окно, впуская свежий деревенский воздух.