Санаторий - Сара Пирс

Элин охватывает паника, крохотные дротики мурашек вонзаются в нервы.

Они не могут уехать. Только не сейчас. Если они сейчас уедут, то все путешествие было зазря. Она даже не приблизилась к ответам на свои вопросы.

Уилл кивает:

– Не хочу видеть тебя такой. Мне не нравится твоя реакция. Ты вся на взводе, Элин. Пребывание здесь, рядом с ним, не идет тебе на пользу. Ты… сама на себя не похожа.

Элин хочется возразить, но он прав. Она не в себе. Мысли не дают ей покоя, выделывают акробатические номера, крутятся в голове, и она не может в них разобраться.

Уилл уже открывает рот, чтобы добавить что-то еще, но решает промолчать. Он аккуратно опускается на ладонях обратно в бассейн.

Когда Элин толкает дверь в раздевалку, до нее наконец-то доходят слова Уилла: «Ты сама на себя не похожа».

Глаза щиплет от слез, она сует ноги в туфли, наклоняется и поднимает сумку. Потом выпрямляется и замирает от неожиданного звука.

Хлопает дверь, открывшись и закрывшись.

Элин поворачивается, ожидая увидеть, что кто-то вышел из кабинки, с мокрыми волосами и купальными принадлежностями в руке.

Тишина.

Но почему так тихо? Нельзя же переодеваться бесшумно. Одежда шуршит по влажному телу, раздаются раздраженные вздохи, когда мокрые волосы цепляются за пуговицы или переворачиваются наизнанку застежки.

И вот снова раздается щелчок и хлопает дверь.

Элин по-прежнему ожидает появления человека, но никого нет.

В тишине барабанящий в ушах пульс звучит громче. Элин поворачивается, изучая раздевалку, все ее чувства напряжены до предела.

Никаких шорохов. Все тихо.

Элин идет к двери в приемную. Не глупи, твердит она себе. Это же какая-то ерунда.

Но это не так.

Она ведь что-то слышала. А не придумала.

Элин медленно идет вдоль ряда кабинок для переодевания. До сих пор она не осознавала необычность их конструкции: каждая дверь стыкуется со следующей без зазора. Как будто комнату пересекает внутренний коридор. Стерильно белый туннель.

И не только. Ни на одной двери нет ручки.

Как же они открываются?

Элин наугад толкает ближайшую дверь. И от нажима та со щелчком открывается вовнутрь.

Она рассматривает кабинку. У левой стены тянется узкая скамейка. Она складывается, чтобы дверь могла открыться. Если ее разложить, то она одновременно станет скамейкой полноценной ширины и запрет дверь.

Элин идет мимо ряда кабинок, толкая каждую дверь.

Щелк.

Щелк.

Щелк.

Но там никого нет.

Когда открывается последняя дверь, Элин заходит внутрь.

А можно ли выйти отсюда другим путем?

Элин дотрагивается до противоположной двери и слегка нажимает на нее.

И точно. Кабинка открывается и с другой стороны раздевалки, чтобы можно было выходить и входить с обеих сторон.

Где-то глубоко внутри Элин нарастает тревога. Значит, возможно, кто-то был здесь и выскочил с другой стороны.

И явно вышел не через приемную. Элин все время смотрела в ту сторону. Но человек мог выйти и к бассейну…

Так куда же?

Есть только один способ проверить. Элин снимает туфли и, озираясь, шлепает обратно к бассейну.

Сердце у нее сжимается.

Но там только Уилл взрезает воду гребками. Элин целую минуту стоит, замерев, а потом возвращается обратно через раздевалку в приемную.

Кто-то там был. Определенно кто-то был. Подсматривал.

Марго поднимает голову и улыбается:

– Он до сих пор плавает?

– Да. Похоже, идет на рекорд. – Элин придает голосу фальшивую легкомысленность. – За мной входил кто-нибудь еще?

– Нет, тут затишье. Наверное, народ решил прогуляться, пока наладилась погода. Но скоро здесь опять будет полно людей – снова повалил снег.

Элин кивает, сжимая ремешок сумки. С одной стороны, ей хочется забыть о том, что она слышала, приписав разыгравшемуся воображению, но с другой – она уверена – там кто-то был и наблюдал за ней.

Поджидал.

Чтобы собраться с мыслями, Элин выходит из отеля через заднюю дверь и идет по короткой тропе к лесу, в противоположную сторону от того маршрута, по которому чуть раньше гуляла с Уиллом.

Она прокручивает в голове случившееся в раздевалке.

Неужели это все разыгравшееся воображение?

Элин сомневается.

Но, несмотря на замешательство, она с каждым шагом чувствует себя лучше и увереннее.

Так всегда бывает: лучше всего она решает проблемы во время физических упражнений. Она размышляет о нераскрытых делах, о Сэме, Айзеке, матери.

Но по снегу двигаться тяжело. Под мягким и рассыпчатым слоем лежит старый и более твердый наст.

В конце тропы, прямо перед лесом, Элин останавливается, тяжело дыша. Ее куртка припорошена снегом, застрявшим в складках ткани.

При выдохе собираются облачка пара. Снегопад прекратился, но небо по-прежнему обложено тучами. Наверняка скоро снова повалит снег.

И хотя Элин больше не двигается, ее сердце колотится, а термобелье промокло от пота. Все дело в высоте – организм еще не акклиматизировался.

Элин сжимает в ладони лежащий в кармане куртки ингалятор, пальцы ощупывают квадратный наконечник. На холоде ей лучше не станет. Когда она тренируется дома, воздух там теплый и влажный.

Пока ингалятор под рукой, Элин спокойна. Но воздух здесь холоднее, а кислорода в нем меньше, нужно быть осторожной.

Она закрывает глаза, делает несколько глубоких вдохов, и в этот момент расслабляется и забывает об осторожности.

В голове проносятся образы:

Ветер поднимает рябь на воде у скал, их отражения в воде расплываются.

Кто-то хватает Элин за руку.

Кровь растекается по воде, словно дым.

В груди затягивается мерзкий узел страха. С Элин прежде не случалось такого, чтобы воспоминания вторгались в реальность, сплавлялись с ней. Обычно они всплывают на грани яви и сна, когда она засыпает или пробуждается. Но никогда раньше не пересекали черту.

Элин в замешательстве делает глубокий вдох и идет по тропе выше. Снег разгладил всю поверхность, а ветки деревьев склоняются под его тяжестью.

Ботинки натирают пятки. Несмотря на толстые носки, ступни скользят при каждом шаге. Продавец предупреждал, что ботинки будут велики, но Элин его не послушала.