Иван Грозный. Конец крымской орды - Александр Тамоников

– Знаешь, Михайло, теперь не прежние времена. Люди уже не те, что были еще год назад. Думаю, тебе надо поберечься, уйти с моего подворья.

Бордак искренне удивился.

– Почему ты так говоришь, Ризван? Курбан – проверенный человек.

– Азат может гадости сделать. Он узнает, что ты у меня. Курбан ему скажет.

– Мурзе невыгодно разоблачать меня.

– Как сказать, Михайло. Азат понимает, что ты при деньгах. Взяв тебя, он получит награду, заодно приберет к рукам и все то, что есть у тебя.

– Как у нас говорят, может попробовать убить двух зайцев, да?

– Именно.

– Но он найдет меня везде.

– Если будешь ездить по городу. А если скроешься на время, то не найдет.

– А есть где скрыться?

– Есть.

– Что за место?

– Старый дом отца Гульшен. Он продал его торговцу из Польши. Тот заплатил и уехал до следующего лета к себе в Краков. Наби Алай пользуется доверием наместника, потому как доставляет его женам дорогие и редкие украшения. Там, в этом доме, тебе будет безопасно. Кстати, он стоит на соседней улице. Ключи у меня есть.

– Откуда?

– Сам Алай живет у бухты. Он просил меня как родственника смотреть иногда за домом.

Бордак кивнул.

– Хорошо, если ты считаешь, что надо уйти, то я так и сделаю. Кто меня проведет? Опять твой племянник?

– Нет, он ушел на поиски Тугая. Сын проведет. Тебе скорей надо уехать, пока Курбан не сказал о тебе мурзе.

– Я хоть сейчас.

– Тогда иди во двор. Хусам подведет коней.

– Надо вещи из комнаты забрать.

– Это не обязательно. Я их спрячу.

– Хорошо, Ризван.

Хозяин подворья и Михайло вышли во двор.

Ризван позвал сына, объяснил ему, что надо сделать.

Хусам привел коней. Он и гость выехали с подворья.

До старого дома купца Наби Алая действительно было близко. Всадники проехали проулком, незаметно зашли на подворье. Но это было напрасно.

К Ризвану вернулся Алим. Он так и не нашел Тугая.

Потом туда приехал Курбан и очень удивился, узнав, что Бордака нет на месте.

– Хорошие дела! Сам просит помочь и уходит. Где он, Ризван?

– Да выехал прогуляться по улочке.

– Я не видел его. А поехать он мог только мне навстречу.

– Почему? И за город, к хребту, откуда красивый вид на море.

Помощник мурзы подозрительно посмотрел на хозяина подворья.

– Что за игру вы с Михайло устроили?

– Ну что ты, Курбан, никакой игры.

Ризван заранее подал знак сыну. Тот уехал за Бордаком, и они тут же вернулись.

Михайло спокойно завел коня во двор, передал его Алиму, оказавшемуся рядом, и сказал:

– А ты ко времени, Курбан.

– Но ты не ко времени. Где был-то?

– Смотрел Кафу, вспоминал то, что было год назад.

– Хитришь?

– Да что ты. – Бордак улыбнулся. – Нечего мне хитрить. Я в тебе больше заинтересован, чем ты во мне.

– Отойдем.

Они прошли в сад.

– Значит, так, Михайло. Азат готов с тобой встретиться. Но тебе придется заплатить ему за это.

– Ты уже говорил о том. Сколько?

– За встречу пять тысяч акче. Ну а сколько потом, будет зависеть от того, что ты проведать желаешь. Хотя это и без того понятно. Тебе, вернее сказать, твоему царю нужно знать замыслы Девлет-Гирея. Угадал?

– И давно, Курбан, ты стал еще и гадалкой?

– Ладно. Подарок я купил, коня приготовил. Заплатил две тысячи акче.

– За саблю?

– Не забывай, ножны в золотой оправе.

– Там такое же золото, как во дворце наместника, мишура. На Москве такие сабли подарочные стоят в три раза дешевле.

– Здесь не Москва, – резонно заметил помощник мурзы. – И потом, мы договорились.

– Да, конечно. – Бордак получил саблю, передал Курбану мешочек с серебром и проговорил:

– Насколько я помню, за эти деньги ты можешь купить четырех молодых девиц и с десяток мужиков.

– Это мое дело, как распорядиться деньгами. Скажу больше. Теперь живой товар подешевел сильно. На эти деньги я могу купить десяток молодых, здоровых девок от двенадцати до шестнадцати лет и в два раза больше мужиков. Только не нужны они мне.

– Когда мурза примет меня?

– После вечерней молитвы, как стемнеет.

– Но тогда по городу небезопасно будет ехать. Особенно в обрат.

– Я провожу.

– За отдельную плату? – с улыбкой осведомился Бордак.

– Нет, Михайло, даром. Сразу после намаза приеду. Не прячься от меня. Тебе других людей надо опасаться.

– Я и не прятался.

– Расскажи кому другому. А то я не знаю тебя. Хотя, скорее всего, твой отъезд связан с опасением Ризвана. Ну и ладно.

Солнце зашло за горизонт, наступила вечерняя заря, быстро темнело. Тогда-то кто-то и постучал в ворота подворья Ризвана.

Алим выглянул, узнал этого человека и сказал дяде:

– Приехал тот мужчина, который говорил с твоим гостем.

– Пропусти его, – наказал Ризван.

Но Курбан велел Алиму передать Бордаку, чтобы тот выехал со двора.

Михайло вывел коня на улицу, вскочил в седло.

– Саблю не забыл взять? – спросил Курбан.

– С собой.

– Деньги?

– Не беспокойся, я взял все, что надо. Теперь получить бы от мурзы то, что требуется мне.

– Это уж как пойдет разговор. Но сейчас тебе, Михайло, не следует напрямую выставлять условия и требования. Времена изменились.

– Времена всегда одни и те же. Как и люди, которые иногда в унынии, а в другой раз полны высокомерия. Однако оно легко слетает с них.

– Ну гляди, я предупредил.

Они поехали в центр города, оттуда к крепостной стене.

Бордак узнавал местность. Он уже бывал здесь.

У крайней слева калитки они остановились. Нукеры увидели помощника мурзы, открыли ворота.

Курбан провел Бордака в ту же самую большую комнату, где тот прежде встречался с мурзой.

Азат сидел на большом мягком ковре, опираясь на подушку в атласной наволочке.

– Салам, мурза, – сказал Бордак и чуть склонил голову.

Курбан безмолвно вышел из комнаты, прикрыл двери.