Чеслав. Ловец тени - Валентин Тарасов

Молодой охотник застал Кривую Леду в разгаре битвы. Ее отголоски донеслись до его ушей еще на подходе к ха­лупе старухи, а когда он обогнул соседнюю хату, то кар­тина сражения предстала перед ним во всем своем цве­тастом безобразии.

Разъяренные женщины стояли одна напротив другой, яростно размахивая руками и осыпая друг друга смачной руганью. Одной из них, конечно же, была старуха Кривая Леда, а второй — молодка Буяна. Было понятно, что неуго­монная Леда опять активно поучаствовала в жизни одной из соплеменниц.

— Будешь мужику моему еще на меня напраслину на­говаривать, кикимора болотная, я клюку твою тебе же в глотку затолкаю! — наступала на бабку покрывшаяся красными пятнами от переполнявших ее чувств пышно­телая Буяна. — Так затолкаю, что даже каркнуть больше не сможешь!

— А чтоб тебя и пучило, и крючило, и ломало, зараза! — кричала Леда, предусмотрительно прикрываясь клюкой, позволявшей держать соперницу на расстоянии. — А я все одно видела! Видела, как ты...

Буяна угрожающе надвинулась на бабку, которая зна­чительно уступала ей в размерах.

— Да чтоб у тебя, старая болячка, язык твой брехливый отсох да глаз твой поганый разорвало!

— А я все одно молчать не стану, блудница мордастая! — подняв еще выше клюку, не давала ей приблизиться Леда.

— Короста тебя покрой, яма зловонная! — не осталась в долгу оскорбленная молодуха Буяна и плюнула в бабку.

Уязвленная Леда проворно нагнулась и, схватив ком грязи, кинула его в обидчицу. Да как ловко поцелила — прямо в лоб! Черная жирная масса обильно потекла по лицу молодухи, и это на какое-то мгновение заставило ее остановиться. Она медленно отерла лицо и, казалось бы, уже не способна была и дальше продолжать свару, но впе­чатление это было явно ошибочным. Даже грязь не поме­шала заметить, как побледнело только что бывшее мако­вого цвета лицо Вуяны, а зубы закусили нижнюю губу. Умудренная опытом в таких битвах, Леда знала, что это могло означать. Она сделала осторожный шаг назад, а по­сле бросилась со всех ног к двери своей хатки. Вуяна же, резко кинув свое налитое тело в сторону и схватив валяв­шуюся неподалеку жердь, широкими шагами помчалась за обидчицей, но дверь халупы захлопнулась перед са­мым ее носом. И молодка, замахнувшись что было сил, ударила жердью по двери ненавистной старухи. Удар был такой силы, что жердь с громким хрустом переломилась надвое. Но это не остановило воинственный запал Вуя­ны. Откинув обломок в сторону, она что было мочи при­нялась колотить в дверь Кривой Леды. И как же повезло старой сплетнице, что дверь ее оказалась крепкой!

Окончательно смирившись с тем, что вряд ли удастся подступиться к вредной бабке, Вуяна смачно, от всей ду­ши плюнула на порог, подняв комок грязи, швырнула его в дверь, погрозила кулаком и только после этого, рассы­пая на ходу угрозы и оскорбления, пошла прочь.

Рассудительно выждав в стороне, пока бабья битва стихнет и рассерженная Вуяна уйдет, Чеслав подошел по­ближе к халупе, которая только что устояла в столь ярост­ной осаде. Казалось, домишко затаился и, как порой посту­пает слабый зверь лесной в миг опасности, притворился мертвым. И только усиленное сопение выдавало присут­ствие живого существа за дверью. Чеслав решил не кли­кать Леду и дождаться, пока она окончательно успокоит­ся. Тогда легче будет выманить старуху из ее укрытия А то ведь и заупрямиться может.

Как оказалось, расчет его был верным. Прошло совсем немного времени, и дверь, вздрогнув, осторожно приот­крылась, но лишь настолько, что и мышонку в эту щелоч­ку проскочить было бы трудно. Старуха явно решила разведать, как обстоят дела за пределами ее убежища и миновала ли опасность.

— За что сражаешься, Леда? — спросил как можно мяг­че Чеслав.

Однако помогло это мало. Дверь резко захлопнулась.

— Да это я, Чеслав. А Вуяна ушла уже, — снова подал он голос.

Дверь не сразу, но все же с осторожным скрипом сно­ва приоткрылась, и в образовавшуюся щель стал виден настороженный глаз Кривой Леды. Убедившись, что пе­ред ней таки Чеслав, старуха открыла дверь шире и сту­пила за порог.

— А-а-а, Чеславушка! — сладко пропела бабка, но при этом ее глаз смотрел никак не на парня, а лихорадочно шарил по округе.

Старуха явно опасалась, что взбешенная Вуяна затаи­лась неподалеку и в любой момент может неожиданно вы­скочить, чтобы продолжить схватку. Но, не заметив ни­чего, сулящего продолжение взбучки, Леда наконец-то перевела взгляд на Чеслава и каркнула:

— Чего?

Чеслав почувствовал, что боевой пыл у нее еще не остыл.

— Тебя повидать пришел. Да, чую, не до меня тебе сей­час, бедалашной... — с сочувствием сказал он и сделал шаг, желая якобы уйти.

— Да куда ж ты, ясен день? — поспешила остановить его старуха и даже за рукав схватила, решив, наверное, что с Чеславом ей будет безопаснее. — Чего лишний раз ноги трудить? Да ты заходи. Только, смотри, головушку не зашиби, — потащила она парня в свою халупу.

Согнувшись едва не вдвое, Чеслав переступил порог Лединого жилища. Но и там распрямиться в полный рост не было ему никакой возможности — прокопченный ды­мом от очага деревянный настил, придавив хатку сверху, позволял разве что хозяйке передвигаться не сгорбившись. Предусмотрительно закрыв покрепче дверь, Леда указала гостю на пень, куда он с облегчением и присел. Сама же старуха, все еще растревоженная недавней бит­вой, прикипела к крохотной оконнице, высматривая, не воротилась ли злыдня Вуяна.

— Ну, я тебе... Кобыла бешеная! Все мужику переска­жу... Уж он-то тебя за патлы оттаскает! Ой уж оттаскает! А я полюбуюсь... — бормотала бабка себе под нос, не в си­лах пережить нанесенную обиду.

Чеслав негромко кашлянул, напоминая старухе о се­бе, и та, не отрываясь от наблюдения, тут же мало что не пропела:

— Да ты говори, Чеславушка, говори... Зачем пожа­ловал?

Парень сразу решил перейти к разговору, волновавше­му его.

— Ты, Леда, тайны многих в городище и в округе зна­ешь. И про сердечные дела, небось, немало. Кто кому люб, к кому тропку топчет...

Бабка с подозрением воззрилась на парня, очевидно пытаясь разглядеть в его глазах какой-то подвох: а не гро­зит ли его речь новой напастью?

— Видишь, все меня обидеть норовят, — заскулила она на всякий случай. — Вот и ты тогда на привязи в лесу держал...

Видя, что старуха начинает заводить свою излюблен­ную песню, Чеслав что было силы стукнул кулаком по столу, да так, что тот едва не развалился.

Старуха хотела было испугаться, но быстро передумала.

— А про кого ж тебе знать, Чеславушка, надо? — заис­кивающе поспешила поинтересоваться она.

— Про Зоряну.

Бабка даже руками всплеснула, а глаз ее вспыхнул та­ким откровенным любопытством и азартом, словно на едва тлеющий уголек бросили охапку сухой травы.

— Ай! Неужто про чужачку, девку Буревоеву, решил позабыть? — поцокала она языком. — На Зоряну глаз опять положил? И правильно, Чеславушка, на кой ле­ший тебе чужачка? А Зоряна девка справная! А красна-а-а-я! Любому мужику что ягода сладкая будет! Ай, всем парням на зависть! — снова всплеснула руками старая сплетница.