Острова невезения - Алексей Никулин

Русским, благодаря «особому» положению, удавалось довольно комфортно и вольготно чувствовать себя даже в карантине. Граф Орлов, например, в нарушение существующих правил постоянно принимал у себя гостей. Свободно чувствовали себя и его братья по оружию. Как только русские моряки вырывались на свободу, город, сотканный из соблазнов, поглощал их. Они становились частью очень большой русской колонии. Судите сами: с 1770-го по 1774 год в порту Ливорно обычное число русских кораблей достигало 10–14. На каждом корабле, даже небольшом фрегате, было около двух сотен моряков. Экипаж линейного корабля превышал пять сотен человек. Также в порту стояли русские торговые корабли. Их количество нередко было более двух десятков. Поэтому, даже если прикинуть грубо, численность подданных Екатерины за годы базирования в Ливорно была в районе 3 тыс. человек одновременно. В городке с местным населением всего лишь 40 тыс. человек – это почти 10 процентов!

Такая концентрация русских военных не могла не отразиться на жизни городка. Конфликтов было предостаточно. Кражи, драки и прочие нарушения общественного порядка не носили массового характера, но все-таки были привычными. Провинившихся наказывали жестоко. В середине апреля 1770 года пять моряков за различные преступления были под пушечные выстрелы показательно повешены на реях и на виду у всего города в мешках сброшены в море.

Первое, что видели русские моряки, когда высыпали из карантина, была портовая площадь. В ее центре и сейчас располагается памятник Фердинанду I, строителю и основателю города. Фигуры четырех человек у подножия – это плененные мавры, пираты. Общий вектор композиции таков: «Пиратство будет побеждено, победа всегда будет за нами!» В образах этих четырех фигур действительно угадываются четыре национальности и четыре этапа человеческой жизни. Сразу с площади русские моряки бежали в лучший трактир! А лучшим и сейчас остается Casina delle ostriche. Я не собирался делать рекламу этому занятному и дорогому заведению. Но дело в том, что капитан Хметевский, в своих записках довольно подробно описывающий военные кампании и быт, никогда не останавливался на трактирах и застольях. Не таков был капитан Хметевский, чтобы тратить бумагу и чернила на подобные глупости. Для Casina delle ostriche он сделал исключение. Почему бы так не сделать и мне?

История этого ресторана (язык не поворачивается назвать таверной этот уголок старой кулинарной Тосканы) совсем недавно разменяла четвертый век. К моменту начала русских застолий ему было 60 с лишним лет. Он всегда специализировался на морской кухне. Время пошло ресторану на пользу: он сохранил прежний облик, но стал более изящным. Возраст и традиции, знаете ли, обязывают. Ресторан был знаменит и популярен еще до того, как первые русские червонцы и ефимки звякнули о его стойку. Таким его сделали очень знатные особы, например, девятый герцог Тосканы Леопольд I. Княжеский дом Медичи получал устрицы только отсюда. Что касается русских, то они никогда не отказывали себе в излишествах, когда обстоятельства складывались благоприятным образом. Русские могли позволить себе в Ливорно многое. Их карманы в тот момент не были пустыми. Орлов и его капитаны по достоинству оценили все преимущества ресторана. Степан Петрович Хметевский заглянул сюда в тот момент, когда позади у всех была выигранная война, а впереди – дорога домой.

Я тоже решил не экономить на себе и приправить свои дорожные впечатления местными деликатесами. Карта вин в ресторане впечатляет, а кухня просто превосходна. Ограничусь упоминанием нескольких названий из меню: «Креветки на закате» (сицилийские красные креветки с маринованным яичным желтком и хрустящим салатом из сельдерея), «Морские гребешки, фаршированные томатами sbruciacchiato», «Равиоли с устричным кремом-пастой, со сливками, с фисташками и сыром пармезан». Кухня и русский след – вот что делает это место роскошным. Если вы побывали в Тоскане и пропустили его, придется ехать еще раз!

Русские приносили в Casina delle ostriche не только деньги, заработанные тяжким ратным трудом, но и неприятности, способные подкосить его бизнес и репутацию. Дело в том, что один из каналов Новой Венеции был одновременно и устричной фермой этого ресторана. Нечистоты, выливающиеся из недр пришвартованных в нем русских кораблей, за несколько лет постоянного пребывания почти уничтожили популяцию моллюсков. Ущерб был огромным.

Конечной точкой путешествия русских моряков по Ливорно были православные церкви. Греки появились здесь в начале XVII века и сразу построили свой первый храм – Chiesa Santissima Annunziata (церковь Благовещения Пресвятой Богородицы). Греческие униаты тогда же ассимилировались с местным населением, поэтому храм можно было назвать православным с большой натяжкой. После Второй мировой войны греческая община и вовсе продала его католическому братству. Теперь церковь известна как Chiesa della Purificazione (церковь Сретения).

В XVII веке, когда Ливорно стало одним из центров средиземноморской торговли, греческая православная община значительно выросла за счет переселенцев из восточных областей островной Греции. Они и построили в 1770-х годах храм Святой Троицы, о котором упоминал капитан Хметевский: «В Ливорне есть греческая церковь, изрядно украшена, имеет изолоченой иконостас, подачею россиян сосуды, крест, евангелие и ризница весьма богата, присланная из России нашей великой государынею». Действительно, в те годы Екатерина Великая активно использовала идею православного единства. Она защищала и поддерживала греческие и славянские общины всеми доступными средствами. Одной из форм поддержки стали богатые церковные дары. Они передавались удаленным православным общинам в разных уголках Средиземноморья и Европы. Православная община Ливорно получила свои дары одной из первых еще в 1764 году. Позднее, во время базирования русского флота в Архипелаге, такие дары появились на Афоне, Паросе, Тиносе, Патмосе. Богатейшие дары Екатерины монастырю Иоанна Богослова на Патмосе уцелели, а вот то, что было передано в Ливорно, большей частью утеряно или разграблено. Сам же храм по-прежнему стоит. Для русских моряков в те годы он был подобием «Дома культуры», центром притяжения, объединявшим их вдали от дома лучше самого шумного трактира.

А чем же было Ливорно для Орлова? Остановкой на пути из Архипелага в Россию и обратно. Местные газеты внимательно следили за светской жизнью Орлова и фиксировали каждый его шаг. В поле зрения газет попадали даже такие незначительные эпизоды, как его однодневные поездки в соседнюю Пизу, балы и приемы.

С появлением Орлова жизнь в Ливорно и окрестностях для местной знати и дипломатов ускорялась. Алексей Орлов старался на 100 процентов использовать геополитически исключительное положение Ливорно в своих целях. Поэтому контактировал в первую очередь с английским дипломатическим корпусом. Хотя случались встречи со всякими сомнительными элементами. Например, во время своего первого пребывания в Ливорно в 1770 году Орлов встретил знакомого ему еще по Петербургу Джакомо Казанову. Тот просился на русскую службу. Алексей Григорьевич понимал, что Казанова, возможно, будет выполнять во время экспедиции чьи-то деликатные поручения, и под надуманным предлогом отказал ему. Казанова в обиде заявил, что «без него Орлову Константинополя не видать». Так, в общем, и вышло. Но дурной глаз Казановы тут ни при чем.