Почему мы думаем то, что мы думаем - Ален Стивен

Можно возразить, что утверждение «все вещи едины» во всеобщем потоке отрицает идею различия. Гераклит доказывает, что различия и изменения зависят от «тождества противоположностей». День существует благодаря ночи, верх благодаря низу, чёрное благодаря белому, огонь благодаря воде и т. д. Всеобщий поток сохраняется через космологическое равновесие, которое достигается соотношением противоположностей.

Гераклит призывал людей признать, что мы живём в мире, «не созданном ни богом, ни человеком», в мире, никем не предопределённом, и это отражается (по крайней мере, во времена Гераклита) в привычных ценностях и верованиях. Он советовал людям принять более отстранённый взгляд на жизнь, советовал своей аудитории выбросить из головы исключительно личные заботы и взглянуть на мир с его, более отстранённой точки зрения. При помощи метафорических афоризмов и загадок Гераклит стремился показать относительность оценочных суждений и верований, каковыми являются понятия участи и судьбы. Мысль Гераклита состоит в том, что пока люди не начнут задумываться о своём опыте и не разовьют сознание, основанное на мудрости, силе и самоопределении, они обречены влачить существование зомби, которое не согласуется с доктриной всеобщей изменчивости, которая управляет природой вселенной.

Следовательно, «вечно-живой огонь» составляет и символизирует как процессы в природе в целом, так и природу человеческой души. Гераклит считал, что душа человека символически состоит из элементов огня и воды. Как источник жизни и мышления, «огненная» душа подарила людям характер, необходимый для того, чтобы они постигали самих себя и свои поступки и путём размышлений могли прийти к согласию с догматом природы.

Высказанное Гераклитом понятие огненной души как части естественного потока оказало важное влияние на традиционное понимание судьбы у греков. Один из самых знаменитых афоризмов Гераклита гласит: «Характер – это судьба», что кажется противоречащим идее предопределённой судьбы или наличия силы, нам неподвластной. Гераклит словно даёт понять, что развитие огненной души синонимично воспитанию характера личности, её способности размышлять глубоко о жизни и принимать решения, то есть именно наш характер, а не какая-то нематериальная сила, определяет нашу участь и судьбу.

Джордж Элиот и немецкий поэт

Использованная Элиот строчка, приведённая выше, вызвала множество споров среди исследователей её творчества, не в меньшей степени из-за того, что цитата неверна. Новалис, которому Элиот приписывает афоризм, – это псевдоним Георга Филиппа Фридриха фон Гарденберга, малоизвестного поэта немецкого романтического направления, бытовавшего в конце восемнадцатого века.

В детстве Джордж Элиот (настоящее имя Мэри Энн Эванс) была ненасытным читателем и имела доступ к библиотеке Арбери-холла, поместья, в котором росла. Многие из романов Элиот включают в себя мысли и мотивы, обусловленные её любовью к древнегреческой литературе и философии, поэтому вполне возможно, что она была знакома с сочинениями Гераклита. Как предположили некоторые критики, «ошибка» Элиот была нацелена на то, чтобы посмеяться над поэзией Новалиса и умышленно разыграть читателей.

Термин «конец истории» относится к теоретическому высказыванию в политической философии, которое предполагает, что человечество достигло апофеоза своего социального и экономического развития. Чтобы ухватить смысл столь дерзкой философии, необходимо различать представление о конце истории и представление о конце времени, или апокалиптические пророчества о конце мира, преобладающие во многих религиозных доктринах или квазирелигиозных культах.

В 1989 году в журнале «Национальный интерес», посвящённом вопросам международных отношений, политолог и публицист Фрэнсис Фукуяма опубликовал полемическое эссе под названием «Конец истории». Главным в статье Фукуямы (дополненной и опубликованной в 1992 году в виде книги под названием «Конец истории и последний человек») был тезис о том, что история является не чередой связанных или несвязанных между собой событий, а эволюционным процессом. В конце 1980-х годов рухнули коммунистические режимы в Восточной Европе, завершением стало падение Берлинской стены в ноябре 1989 года. Это возвестило о конце Холодной войны и десятилетий противостояния между Востоком и Западом. По мнению Фукуямы, коммунистический эксперимент, который по предсказанию Карла Маркса должен был неизбежно прийти на смену капитализму, провалился, обозначив западную либеральную демократию как доминирующую социально-политическую идеологию, формирующую основу сохранения гражданского общества. Фукуяма утверждает, что предметом современной истории, начиная с Французской революции (ок. 1789–1799), стало развитие конфликтующих идеологий, касающихся принципов общественного устройства, завершившееся формированием западных капиталистических демократий. Это не означает, что история остановилась и больше не будет происходить никаких событий, это означает, что не будет происходить дальнейшего развития политической идеологии.

Теория Фукуямы вызвала ожесточённые споры среди ведущих учёных. Для таких мыслителей левого толка, как, например, французский философ Жак Деррида (1930–2004), эссе Фукуямы явилось не более чем самонадеянным устремлением неоконсерваторов очернить марксизм и заявить об идеологическом превосходстве капитализма свободного рынка. Возражая Фукуяме, Деррида указывает на очевидное неравенство, превалирующее в мире, которое можно рассматривать как побочный продукт, сопутствующий капитализму:

Фукуяма использовал падение Восточного блока и быстрый переход от плановой экономики и государственной однопартийности к демократии свободного рынка как эмпирическое свидетельство победы либеральных демократических систем в идеологической войне с марксизмом, доминировавшим в послевоенную эпоху. То, что расизм, бедность и неравенство по-прежнему существуют в этих либеральных «утопиях», конечно, прискорбно, но сегодня не осталось ни одного революционного движения, которое могло бы противостоять доминирующей идеологии.

Но действительно ли развитие общественно-политических идеологий остановилось? Приход экономических и военных элит к власти в однопартийных государствах – например, в Китае и Северной Корее, и в определённой степени в России при Владимире Путине – скорее говорит о том, что коммунизм как социально-политическая система далеко не мёртв. Движение за Пятую республику бывшего президента Венесуэлы Уго Чавеса доказывает, что, выступая во имя традиционного социализма, можно по-прежнему полагаться на народную поддержку. Любопытно, что в обращении к Генеральной Ассамблее ООН в 2006 году Чавес открыто раскритиковал теорию Фукуямы о конце истории. В ответ Фукуяма заявил, что появление социалистической сверхдержавы Чавеса стало возможным только благодаря доходам, полученным от открытых в Венесуэле месторождений нефти при одновременном усилении политического влияния Чавеса, а значит, идеология государства была в конечном счёте капиталистической.