До и после - Эмма Миллс

В четвертом классе я победила в конкурсе сочинений – написала эссе на тему «Заплати другому»[25] и выиграла купон на сто долларов в Target[26]. Конечно же, я пренебрегла невероятной возможностью и в самом деле сделать добро другому и купила себе велосипед с розовыми и фиолетовыми ленточками на руле. Я не стала рассказывать Рейчел об этом забавном случае. Что-то мне подсказывало, что ее не впечатлит победа в конкурсе сочинений в четвертом классе. Хотя велик был и правда отпадный.

Я стояла позади Рейчел и наблюдала через ее плечо, как она придирчиво изучает мое резюме. За семь минут (готова поспорить, что она засекала время) Рейчел проштудировала мою академическую карьеру тщательнее, чем я сама когда-либо. Она допросила меня о каждом внеклассном занятии и посоветовала пару справочников для подготовки к ACT[27], чтобы я его пересдала, ведь я, «разумеется», хотела более высоких баллов по естественным наукам.

– Ты не занималась волонтерством, – сказала Рейчел. – Нужно заняться.

– А… где?

Я вдруг вспомнила о том, что Линдси строила дома со своей церковной группой. Она-то уж точно знает где.

– В общественном центре. В больнице, библиотеке, хосписе. Не важно где. Просто найди какого-нибудь ребенка и почитай ему книгу.

Видимо, на моем лице отразилась легкая паника, потому что Рейчел резко захлопнула крышку ноутбука.

– Какой предмет давался тебе лучше всего?

– Английский в девятом классе.

– То есть с тех пор все пошло в гору.

Я бы улыбнулась, если бы мое высшее образование не висело на волоске.

– Кто вел? Чемберс? Маккензи?

– Чемберс.

– Спроси, не нужен ли ей АП.

– АП?

– Ассистент преподавателя.

Она не добавила: «Господи, Девон!», но и так все было понятно.

– Я знаю, кто такой АП… Просто думала, что они бывают только в вузах.

– Школьные учителя тоже не против, когда им помогают копировать и сшивать бумаги. Подойди к ней. Скажи, что это я тебя направила.

Я едва не спросила, правда ли это сработает. Неужто у Рейчел был авторитет, который действовал на учителей примерно как на вышибал в ночных клубах? Но потом я поняла: если кто и проведет меня за бархатный канат прямиком к учительской благосклонности, то это будет Рейчел.

– Ладно. Здорово. Спасибо большое.

– Угу. Спасибо скажешь, когда выпустишься.

– Поставлю напоминание на май.

– Из Ридинга. Поблагодаришь, когда выпустишься из Ридинга.

– Смешно.

– Я не шучу. – Она посмотрела мне в глаза. – Ты и правда можешь поступить. Я же вижу, что ты умеешь общаться с людьми. Есть в тебе что-то, что нравится окружающим. Могла бы извлечь из этого выгоду, если б тебе было не наплевать.

– Мне… не наплевать. Не у всех же, как у тебя, энергии на десятерых.

Рейчел улыбнулась.

– Вот об этом я говорю. Используй свое чувство юмора. И не принимай его как должное. Не всем… не всем это так легко дается.

Я не знала, о себе ли говорит Рейчел. Она не дала мне возможности это обдумать.

– Все, у меня встреча. – И это означало, что мы закончили.

Рейчел была права: на следующий день я пришла к миссис Чемберс и легко получила место ассистента. Она дала мне пачку раздаточных материалов и показала, где стоит ксерокс. А еще пригласила посидеть в кабинете английского, когда у меня будет окно: поручила отвечать на вопросы девятиклассников и просматривать сочинения.

– Следи, пожалуйста, за грамматикой и синтаксисом. И прошу, если заметишь, что они просто скопировали текст, дай мне знать. А то представляешь, некоторые даже шрифты не меняют.

– Если замечу Comic Sans, обязательно скажу.

Миссис Чемберс улыбнулась, и я испытала необычное чувство единения с учителем.

Поначалу «часы приема» были не особо захватывающими. Никого не удалось поймать на списывании. Честно говоря, вообще ничего не удалось сделать, потому что никто не подходил.

Сидеть в кабинете английского было странновато – будто я вернулась назад во времени. Конечно, мало что изменилось, но я как минимум стала на три года старше и знала теперь, кто умрет в конце каждой книги из нашего списка литературы.

Девятиклассники, занимавшиеся английским, не слишком отличались от тех, которых я видела на физкультуре (некоторые из них, в обтцем-то, были теми же самыми), но эти казались более тихими. Может, красная спортивная форма каким-то образом придавала им уверенности?

У Фостера четвертым уроком был не английский. Тем лучше, с Фостером мы и так довольно часто виделись. Хотя в последние пару недель это случалось все реже – в первую очередь, конечно, из-за футбола, но также из-за кое-чего еще. Было очевидно: между ним и Марабелль что-то происходит. Порой я замечала, что они сидят вместе в столовой или прогуливаются по школе на переменах. Я была уверена, что Марабелль нравится Фостеру. А вот о Марабелль я того же сказать не могла – по ней не поймешь. Ей вроде бы нравилась компания Фостера, но она вела себя очень сдержанно. Да, я шпионила за ними в школьных коридорах.

Линдси и Кэс тоже время зря не теряли и все чаще тусовались вместе, причем с таким энтузиазмом с обеих сторон, что это вгоняло в тоску. Чем чаще я видела, как они хихикают и флиртуют друг с другом, тем больше грезила о будущей поездке в Ридинг. Это станет моим спасением. Невероятный побег Девон Теннисон из школы Темпл-Стерлинга. Почти как поездка в Диснейленд, честное слово. По крайней мере, так мне казалось до тех пор, пока я не увидела список желающих на доске объявлений.

Новых фамилий на листке все не появлялось. Поездка должна была состояться на следующей неделе, и я была уверена, что мы поедем вдвоем с миссис Уэнтворт. Но сегодня список пополнился.

Мария Сильва. Лорен Макфи. Вопросов нет.

А вот после этих имен шли:

Кэс Кинкейд.

Линдси Реншоу.

Джордан Хантер.

Эзра Липли.