До и после - Эмма Миллс

Мне стало неловко.

– Да все к тебе нормально относятся.

– Все считают меня засранцем.

Я покраснела.

– Ну… с Фостером у тебя хорошие отношения.

Он промолчал. Я вспомнила, как Фостер недавно сказал за ужином: «У нас теперь общий секрет».

– Почему, кстати, у вас хорошие отношения?

– Это тоже для интервью?

– Нет… Думаю, я набрала достаточно материала для Рейчел, – поспешно заверила его я и вскочила на ноги. – Спасибо.

– Да ты толком ни о чем и не спросила. Я не хотел… Можем еще попробовать. Постараюсь отвечать получше.

Я опустила взгляд на список вопросов.

– Знаешь, они… Сказать по правде, это дурацкие вопросы.

– Например?

Я зачитала ему вопрос номер семь – о том, этично ли спекулировать спортивными показателями.

– Спекуляция показателями?

– Ага. Это как спекуляция рыбой, только во имя спортивной карьеры.

Эзра улыбнулся краем рта.

– Может, я их тебе пришлю? – спросила я. – Ответишь письменно. Разговаривать не обязательно.

Он кивнул:

– Ладно, договорились.

– Класс. Ну ладно… Увидимся.

И я пошла к полю за Фостером.

На следующий день я приехала забрать Фостера с тренировки и еще из машины увидела, что он сидит на школьном крыльце не с кем иным, как с Марабелль Финч.

– Привет. – Он просунул голову в окно машины. – Подбросим Марабелль?

Будто я могла отказать беременной девочке.

– Конечно.

– Супер. – Его лицо озарила улыбка. Он помог Марабелль подняться.

– Так где ты живешь? – спросила я, когда Марабелль устроилась позади, а Фостер – на переднем сиденье.

– О, я не домой. Помогаю кое-где.

Я поехала по адресу, который мне сообщила Марабелль. «Кое-где» оказалось зданием цвета клубничного крема с огромной сияющей вывеской «Школа мисс Виктории для юных красавиц».

– Ты уверена, что нам сюда? – вырвалось у меня.

– Конечно. – Марабелль отстегнула ремень безопасности.

– Что ж… Хорошего дня, – сказала я.

– Да что ты, пойдем со мной, – пригласила Марабелль. – Девочки обожают посетителей.

– Э-э… – Я посмотрела на Фостера. Тот энергично закивал. – Ладно. Пойдем.

Марабелль направилсь к зданию с максимальной скоростью, на которую была способна, а мы с Фостером припарковались и задержались под гигантской вывеской. На ней красовались сверкающая корона, скипетр и пара пуантов.

– Юные красавицы, значит? – сказала я.

Фостер пожал плечами и последовал за Марабелль.

Казалось, будто кто-то залил розовой краской всю «Школу мисс Виктории» и саму мисс Викторию, даму пятидесяти с небольшим лет. Ее густые обесцвеченные волосы были собраны в высокую прическу. Мисс Виктория пожала мне руку и растянула ярко-розовые губы в улыбке, сверкнув неприлично белыми зубами.

– Я мисс Виктория, но ты можешь звать меня мисс Вики, – жарко проговорила она, а потом повернулась к Фостеру. – А тебя как зовут, красавчик?

– Фостер.

– Какое интересное имя!

– Это девичья фамилия моей матери, – ответил он, и я невольно уставилась на него. Раньше он при мне не упоминал маму.

– Что ж, проходите. Добро пожаловать в школу для юных красавиц!

Мисс Вики провела нас по небольшому коридорчику в огромный танцевальный зал (конечно же, розовый).

– Это балетная школа? – спросила я.

– О нет, милая, – ответила мисс Вики со старомодным южным акцентом.

С другой стороны – видимо, из раздевалок – в зал вошла Марабелль в сопровождении шести-семи маленьких девочек. Все они были в балетных пачках, но не танцевали, а лишь с важным видом шли за Марабелль, покачивая бедрами. Марабелль тоже покачивала бедрами, и все это походило на странноватое, даже пугающее дефиле.

– Это школа красоты, – пояснила мисс Вики. – Девочки участвуют в конкурсах красоты по всей стране. Видите Тиффани? Тиффани, сделай ручкой.

Тиффани своими вьющимися каштановыми локонами и идеальными крохотными чертами лица напоминала фарфоровую куклу, которая была у меня в детстве. Девочка помахала нам и улыбнулась, обнажив отсутствующие передние зубы.

– Месяц назад Тиффани завоевала титул первой красавицы южных штатов. Она у нас лучшая.

– Миленькая, – подтвердила я со странным ощущением, будто оцениваю кресло или что-то такое.

– Когда она надевает флиппер, то становится еще милее. Но Тиффани не любит носить флиппер, верно, сладкая?

– Что такое флиппер? – шепнула я Фостеру, не особенно рассчитывая на ответ.

Но он меня удивил:

– Это зубной протез, который носят на конкурсах.

– Откуда ты знаешь?

– Мне Марабелль рассказала.

Мисс Вики услышала наш разговор.

– О, Марабелль была лучшей, самой-самой лучшей ученицей нашей школы. Она трижды становилась первой красавицей в конкурсе «Идеальные лица». Я была так счастлива, когда она решила поработать с нашими девочками. – Мисс Вики понизила голос. – Некоторые родители усомнились, что в нынешнем положении она может служить для девочек хорошим примером, но я заявила, что ни в коем случае не откажу своей лучшей ученице. В любом случае наши малютки не знают, откуда берутся дети, так что какая разница?

– Так. – Марабелль хлопнула в ладоши. – Теперь давайте продефилируем в купальниках.

Мы остались тут на целое занятие, наблюдая за дефиле в купальниках и танцевальными номерами. Признаться, меня все это слегка смущало. А Фостер ни на что не обращал внимания: он не сводил глаз с Марабелль. И пару раз, как мне показалось, она даже улыбнулась в его сторону. Это было ужас как странно.

– Спасибо, что присоединились. – После того как пятилетки разбежались, Марабелль проводила нас до двери.

– Тебя подвезти домой?

– Нет-нет, сейчас будет еще одно занятие.

Я с надеждой посмотрела на Фостера, но тот отвернулся, уставившись на дорогу.

– Э-э… Спасибо, что пригласила, – сказала я. – Это было очень… интересно.

Марабелль бросила быстрый взгляд на Фостера.

– Увидимся в школе, – проговорила она после недолгой паузы, а потом вернулась в здание.

Я не удержалась и толкнула Фостера.

– Ты чего?! – завопил он.

– Ты почему ничего не сказал? Она же так этого ждала!