Токсичные родители. Как вернуть себе нормальную жизнь - Крейг Бак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я объяснила, что, на мой взгляд, ее отец так иррационально реагировал на процесс превращения Зои во взрослую женщину, потому что не мог справиться с тревогой, которую испытывал. Отцы довольно часто реагируют недовольством и даже враждебностью на сексуальное созревание дочерей. Даже любящие отцы, проявлявшие заботу, начинают провоцировать конфликты, когда дочери подрастают, чтобы дистанцироваться от неприемлемого сексуального влечения.
Сексуальное созревание дочерей приводит токсичных отцов к состоянию крайней тревоги, которое, с их точки зрения, является достаточным оправданием для преследования. Проецируя свое чувство вины и дискомфорта на девочку, отец освобождает себя от ответственности за собственные чувства. Такой отец как будто говорит дочери: «Ты плохая и порочная, потому что заставляешь меня испытывать по отношению к тебе плохие и порочные чувства».
Я спросила, было ли в моих объяснениях что-то для нее знакомое.
Да, сейчас, когда я думаю об этом, то понимаю, что сексуальные мотивы были. Я часто чувствовала, как пристально он смотрит на меня. И он всегда спрашивал, чем я занимаюсь с приятелями, хотя я ничем не занималась. Но он был убежден, что я сплю со всеми подряд. Он говорил мне, что если я расскажу ему всю правду, он меня не накажет. Он действительно хотел, чтобы я говорила с ним о сексе.
Во время сложного подросткового возраста, когда Зоя отчаянно нуждалась в понимающем и любящем отце, способном поддержать и укрепить самооценку дочери, девочку регулярно унижали. Вербальное насилие отца и пассивность матери нанесли серьезный удар по способности Зои воспринимать себя как человека, достойного любви и уважения. Когда кто-нибудь делал ей комплименты, она могла думать лишь о том, замечают ли люди, как от нее пахнет. Никакие позитивные события в жизни не помогали Зое перебороть разрушительные посылы отца:
В семнадцать лет я начала работать моделью. Чем успешнее была моя карьера, тем невыносимее становился отец. Мне просто необходимо было уйти из дома. В девятнадцать я вышла замуж за первого же парня, который сделал мне предложение. Мне «повезло»: он бил меня, когда я была беременной, а когда ребенок родился – бросил. Конечно, я винила во всем себя. Я думала, что сделала что-то не так. Может быть, от меня действительно воняло… Примерно через год я еще раз вышла замуж. Второй муж меня не бил, но он даже не разговаривал со мной. Я терпела его десять лет, потому что не могла опять явиться к родителям из-за очередного неудачного брака. В конце концов я развелась и со вторым мужем. К счастью, у меня была работа, я могла содержать себя и сына самостоятельно. Довольно долго я вообще не общалась с мужчинами. Потом я познакомилась с Виктором и думала, что теперь-то я встретила мужчину своей мечты. Первые пять лет брака с ним были самым счастливым временем в моей жизни. Но потом я узнала, что он изменял мне чуть ли не с первого дня женитьбы. Я прожила с ним, прощая все измены, еще десять лет, опять побоялась разрушить брак. И в прошлом году он сам бросил меня ради женщины на двадцать лет моложе меня. Почему у меня ничего не получается?
Я напомнила Зое, что у нее, вообще-то, многое получилось: она была хорошей, любящей матерью, самостоятельно вырастила сына, достигла успеха сразу в двух профессиях. Однако ни один мой довод не имел особого значения для Зои. Она крепко усвоила, впитала образ, навязанный отцом, – она была неприятным и отвратительным существом. В результате большую часть жизни она посвятила бесплодным поискам любви. Зоя привязывалась к жестоким, агрессивным мужчинам, похожим на отца, пытаясь завоевать любовь, на которую те были неспособны.
Я объяснила Зое, что, ожидая от отца и других мужчин постоянного одобрения, она отдавала им в руки свою самооценку. Не нужно быть гением, чтобы понять, насколько деструктивным оказалось отцовское влияние. Зое просто необходимо было вернуть самоуважение, научившись сопротивляться тем негативным суждениям о себе, которые внушил ей отец в детстве. В течение двух месяцев терапии она постепенно стала понимать, что ее самоуважение не потеряно, просто она искала его не в том месте.
РОДИТЕЛИ-ПЕРФЕКЦИОНИСТЫ
Завышенные ожидания родителей и желание видеть в собственном ребенке «совершенство», тоже иногда становятся причиной жестоких вербальных атак. Многие родители-оскорбители добиваются значительных успехов в профессиональной жизни, но они часто превращают свой дом в помойку, куда сбрасывают весь стресс и негатив, накопившийся на работе (родители-алкоголики обычно тоже ставят перед детьми невыполнимые задачи, а потом используют неудачи ребенка для «оправдания» алкоголизма).
Родители-перфекционисты считают, что если их ребенок станет совершенством, то и вся семья тоже будет идеальной. Они перекладывают груз ответственности за стабильность семьи на ребенка, чтобы не признавать тот факт, что сами они достичь этого не могут. Ребенок не может справиться с непосильной задачей, и он становится козлом отпущения, ответственным за все семейные неурядицы. Вина вновь перекладывается на ребенка.
У детей должна быть возможность ошибаться и понимать, что если они допустят ошибку, то конец света не наступит. Только так вырабатывается уверенность в себе, которая потом помогает взрослым людям осваивать новые, неизвестные направления в жизни. Но родители-перфекционисты ставят перед детьми недостижимые цели, возлагают на них чрезмерные надежды и постоянно меняют правила. Они ждут при этом, что дети смогут реагировать на том уровне зрелости, который возможен лишь при наличии соответствующего жизненного опыта. Но дети – это не миниатюрные взрослые, хотя токсичные родители ожидают от них именно такого поведения.
Эрик, 33 года, смуглый голубоглазый мужчина, работающий лаборантом, пришел ко мне на прием из-за проблем на работе. Хотя Эрик был человеком довольно робким, сомневающимся и неуверенным в себе, он периодически вступал в перепалки с начальством. Кроме того, у него были проблемы с концентрацией внимания, что грозило ему потерей должности. Во время нашей беседы я поняла, что Эрику сложно общаться с авторитарными людьми. Я попросила его рассказать о родителях, оказалось, что, как и Зоя, это был человек, израненный родительскими оскорблениями. Вот что он рассказал:
Мне было девять лет, когда мама вышла замуж второй раз. Отчим, наверное, учился вместе с Гитлером. Первое, что он сделал, когда переехал жить к нам, это установил свой закон: демократия заканчивается у порога. Если он велел нам прыгать со скалы, мы должны были прыгать. Без вопросов. У меня плохо получалось соответствовать этим требованиям, гораздо хуже, чем у сестры. Он постоянно преследовал меня, все время наведывался в мою комнату, каждый день обыскивал ее, точно армейский барак. Когда ребенку девять-десять лет, в комнате всегда бывает беспорядок. Но ему было все равно. Все должно было лежать на своих местах. Если я оставлял книгу на письменном столе, он начинал кричать, что я неблагодарная свинья. Он называл меня грязным сукиным сыном, сопляком и ублюдком. Казалось, что оскорблять меня – это его любимый вид спорта. Он никогда не бил меня, но его ругань была еще хуже побоев.
Я задумалась над тем, что могло так раздражать отчима в пасынке. В процессе наших бесед я поняла, что это было. Эрик рос робким, чувствительным и замкнутым ребенком, слишком маленьким и худым для своего возраста. Почти так же он описал и своего приемного отца:
