Токсичные родители. Как вернуть себе нормальную жизнь - Крейг Бак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наверное, каждый из нас виноват в том, что иногда подшучивает над другими людьми. Чаще всего, такого рода шутки относительно безобидны. Но если мы говорим о токсичных родителях, то они превращают обычные шутки в издевательства, так как высмеивают детей слишком часто, слишком жестоко и не церемонятся при выборе средств. Дети верят всему, что говорят о них родители, впитывают каждое слово. Постоянное подшучивание над ребенком – это настоящее проявление садизма со стороны родителей.
Яна постоянно унижали и высмеивали. Когда он пытался сопротивляться, его обвиняли в том, что «он ненормальный, раз не понимает шуток». Яну не с кем было поделиться своими чувствами.
Когда он описывал мне свои переживания, было видно, что он очень смущен и до сих пор считает эти чувства «глупостями». Я успокоила его и сказала: «Я понимаю, насколько обидными были шутки вашего отца. Хотя они сильно ранили вас, никто не принимал вашу боль всерьез. Но сейчас наша задача – разобраться с источником боли, а не пытаться отстраниться от нее. Здесь вы в безопасности, Ян. Никто не посмеет унизить вас».
Яну понадобилось некоторое время, чтобы осознать мои слова. Он готов был расплакаться, но, сделав над собой усилие, взял себя в руки:
Я ненавижу его. Он трус! Я же был всего лишь ребенком, ему не следовало так высмеивать меня. Он и сейчас продолжает в том же духе. Стоит мне расслабиться, и я попадаюсь на его удочку. А он опять оказывается отличным парнем. Господи, как я ненавижу все это!
Когда Ян решил прийти на терапию, он и не подозревал, что его проблемы из-за гиперчувствительности были связаны с поведением отца и теми насмешками, которым он подвергался. В детстве Ян был совершенно беззащитен, потому что никто не видел в поведении его отца каких-то форм насилия и оскорбления. Ян находился в ситуации того самого обиженного, на котором воду возят. «Шутки отца обижают меня, значит, я не совсем адекватен, раз не понимаю их», – так думал мальчик.
Ян-ребенок был мишенью для издевательств отца и делал все, чтобы скрыть свои переживания, которые могли выдать его «неадекватность». Ян-взрослый не изменился, но изменился и расширился его круг общения, и он стал переносить свои страхи и негативные ожидания на других людей. Ян шел по жизни с оголенными нервами, ожидая, что его ранят, унизят. Его мнительность, робость и недоверие были неизбежными, но малоэффективными попытками защитить себя от новых ран.
«Я говорю это для твоей же пользы»
Многие родители стараются завуалировать оскорбления, выдавая их за заботливые напутствия. Чтобы оправдать несправедливые и жестокие замечания, они находят объяснения своим нападкам: «Я хочу помочь тебе стать лучше! Жизнь жестока, мы всего лишь хотим подготовить тебя к ней». Так как родительская бессердечность прячется за лозунгами о «воспитании», ребенку, а потом и взрослому человеку трудно признать вредоносность поведения родителей.
Когда Виктория обратилась ко мне, ей исполнилось 34 года. Красивая женщина, работавшая менеджером в маркетинговой компании, она до такой степени была неуверенной в себе, что это стало угрожать ее карьере:
Я работаю в крупной компании уже шесть лет, и до сих пор все шло довольно хорошо. Я продвигалась по служебной лестнице медленно, но успешно – от секретаря до менеджера. Но на этой неделе случилось кое-что неожиданное. Начальник сказал мне, что я могу по-настоящему достичь большего, если пойду на курсы повышения квалификации, и предложил оплатить обучение! Вы думаете, наверное, что я должна быть счастлива… а я в панике. Я закончила учиться десять лет назад и не знаю, смогу ли сейчас начать все заново. Сомневаюсь, есть ли у меня для этого способности. Все мои близкие говорят, что выше головы не прыгнешь…
Последняя фраза меня удивила, и я заметила, что тот, кто сказал Виктории подобное, явно не был в очень дружеских отношениях с ней, потому что настоящие друзья стараются оказывать поддержку. Виктория смутилась от этих слов, и когда я спросила, кого она имела в виду, говоря о «близких людях», она ответила, что на самом деле говорила о своей матери:
Когда я позвонила маме, чтобы посоветоваться, должна ли я соглашаться, она сделала несколько весьма верных замечаний. Ну представьте… Что будет с моей работой, если я не справлюсь? Кроме того, если я буду слишком образованной, то это будет отпугивать мужчин, которые могли бы мной заинтересоваться. Ну и я ведь уже довольна моей работой.
«Но ты упускаешь один момент. Ты довольна своей работой сейчас, потому что тебе удалось продвинуться по службе благодаря собственным усилиям, – заметила я. – Разве ты не хочешь подняться выше?» Виктория согласилась, что ей хотелось бы получить повышение, и тогда я сказала, что ее продвижение по службе и предложение ее шефа как раз и были доказательствами того, что она талантливый человек, и опровергали опасения ее матери. Я спросила Викторию, всегда ли мать так критично относилась к ней?
Мама всегда хотела, чтобы я стала настоящей леди – была элегантной, милой, умела красиво и правильно разговаривать. Если я в чем-то ошибалась, она стыдила меня, чтобы я исправилась. Она старалась для моего же блага, поверьте. Если я произносила слово неправильно, она передразнивала меня. Она высмеивала меня за внешность… но хуже всего было, когда я занималась балетом. Мама сама хотела стать балериной, но вышла замуж. Наверное, я должна была воплотить ее мечту, но у меня не получалось танцевать так хорошо, как могла бы сделать это она, ну, во всяком случае, так она всегда говорила. Я никогда не забуду выступления, когда мне было двенадцать лет. Я думала, что у меня получилось неплохо, но она появилась за кулисами и сказала мне прямо перед всем классом, что я танцевала как бегемот. Я хотела провалиться сквозь землю. По дороге домой я была грустной, тогда она сказала, что если я не готова выслушивать даже маленькую критику, я никогда ничего не достигну. Потом она похлопала меня и по руке, и я даже подумала, что сейчас она скажет что-то приятное. Знаете, что она сказала? «Надо признать, дорогая, что ты ничего не можешь сделать действительно хорошо, не так ли?»
«Я желаю тебе удачи, хотя знаю, что у тебя ничего не выйдет»
Казалось, что мать Виктории всегда старалась сделать так, чтобы дочь чувствовала себя неадекватной, а чтобы добиться желаемого, использовала серию противоречивых посылов, которые запутывали девочку. С одной стороны, она требовала от ребенка, чтобы та стремилась к лучшему, с другой – уверяла дочь, что она неудачница. Виктория никогда не знала наверняка, правильно ли она ведет себя. Когда ей казалось, что она добилась успеха, мать принижала ее достижения, когда она думала, что была далека от совершенства, мать говорила ей, что лучше невозможно. В период, когда формировалась самооценка Виктории, мать регулярно выбивала у нее почву из-под ног. И все это якобы из лучших побуждений.
Что же на самом деле делала эта бессердечная мать? Она боролась со своим чувством неадекватности. Ее собственная карьера балерины не состоялась, возможно, из-за того, что она вышла замуж. А еще более вероятно, что она использовала брак как предлог, чтобы скрыть неуверенность в своих силах для продолжения профессиональной карьеры. С позиции превосходства по отношению к дочери мать могла по-прежнему не замечать свои слабости и неудачи. Можно было использовать любую ситуацию, даже если для этого приходилось унижать дочь перед ее ровесниками и друзьями. Для девочки-подростка такое унижение наиболее болезненно, но желания токсичных родителей всегда оказываются на первом месте.
