Calendar Girl. Долго и счастливо! - Одри Карлан

Я нахмурилась.

– И что это означает на человеческом языке? – спросила я. Мне не хотелось выглядеть тупой, но это могло быть много, а могло означать, что я не смогла привести достаточно новых зрителей. И если честно, я понятия не имела, шла речь о первом или о втором. В Штатах живет триста миллионов человек. И я не могла быть уверена, что пять миллионов зрителей – это достаточно.

Леона откинулась на спинку своего кресла, глаза ее расширились, и она покачала головой.

– Это значит, что когда вы в эфире, пятнадцать миллионов человек смотрит вас, в то время как ежедневная аудитория шоу доктора Хоффмана составляет от девяти до десяти миллионов.

– Вау! – Я постаралась одним словом выразить все. Значит, я действительно надрала кое-кому задницу, и очень серьезно.

Доктор Хоффман просиял, садясь в кресло рядом со мной. Он щелкнул пальцами и ткнул в направлении бара, где стояло множество бутылок с напитками. Шенди отлепилась от стены и бросилась выполнять его молчаливое указание.

Не успев даже подумать, я возмущенно фыркнула.

– Что? – Он посмотрел на меня с недоумением.

Я нахмурилась.

– Серьезно? Вы просто взяли и щелкнули пальцами свей ассистентке. Это же хамство! – Я покачала головой и перевела взгляд на Леону. – Простите. Просто это за гранью.

Она хмыкнула.

– Да нет, вы правы. Он действительно перешел все границы. – Она ткнула пальцем в сторону Дрю. – К сожалению, это тоже составная часть его обаяния. Этакий неисправимый ублюдок.

Она сказала это так, что это должно было звучать как комплимент, но на самом деле таковым не являлось. Дрю потянул носом и подмигнул, когда Шенди подала ему бокал с содержимым, которое я определила как ром с колой.

– Спасибо, моя дорогая, – буркнул Дрю Шенди, и она засветилась гордостью и радостью, как кошка, которая принесла задушенную ею птичку и положила к ногам хозяина.

Мне захотелось как можно скорее вернуться в монтажную, к куда более привлекательному мужчине, который учил меня мастерству делать хорошие истории, а еще – терпеливо ждать. Я хлопнула руками по бедрам, привлекая всеобщее внимание.

– Итак, что дальше?

– Торопитесь? – спросила Леона, сидя в своем кожаном кресле. Она выглядела королевой на троне, а студия была ее замком.

Я могла бы соврать, но мне не хотелось этого делать. Уэс учил меня, что честность – лучшая линия поведения всегда и во всем.

– Да. Вроде того. Уэс ждет меня в монтажной. Мы заканчиваем эпизод «Красота благородства» для пятничного шоу.

Леона кивнула.

– Уверена, это будет хит. Вы все еще здесь, мисс Милан? – спросила она неожиданно.

Голос моей тетушки затрещал в телефоне:

– Ну пока да. Вам повезло: я успела заняться бумагами, пока вы трое там мило беседовали. Мы можем уже перейти к делу? Мне есть чем заняться в ближайшие пятнадцать минут.

Она говорила напрямую, и это мне в тете очень нравилось. Когда она была в деловом настроении, она никогда не выбирала слова и не тянула время. А я это качество в людях вообще очень ценила.

Леона улыбнулась и хлопнула по столу.

– Что ж, к делу. Ваш рейтинг и рейтинг всего шоу стремительно растет. Мы, естественно, хотим на этом заработать. Поэтому доктор Хоффман и «Сенчури Продакшенс» договорились предоставить вам больше эфирного времени. Вы продолжите еженедельные выпуски «Красиво жить», но начиная с ноября мы бы хотели, чтобы вы участвовали в шоу на постоянной основе.

– В каком объеме? – спросила Милли.

– Ну, на данный момент мы предполагаем, что Миа будет вести шоу вместе с доктором Хоффманом. Она должна привлечь более молодую аудиторию и обращаться к ней. – Взгляд Леоны скользнул по Дрю. – Не то чтобы ты был старый, но ты на добрых двадцать лет старше. У двадцатипятилетних другие взгляды на многие вопросы, и, привлекая более молодых актеров и знаменитостей, можно оживить и освежить шоу.

– Если то, что она говорит, правда, то вам придется делить со мной эфир – а вы никогда не делали этого раньше. Вы уверены, что хотите этого? – спросила я доктора.

Конечно, мне хотелось вскочить и начать прыгать, крича: «Да, возьмите, возьмите меня» – но нужно было все-таки считаться с мнением того, кто работал в одиночку довольно долго. Возможно, ему совсем не нравилась эта идея. А если так – то ничего не получится. Он мог начать вставлять мне палки в колеса, и я увидела бы уродливую изнанку шоу-бизнеса. И ничего хорошего из этого тогда бы точно не вышло.

Дрю наклонился и взял мою руку в свои ладони. Неуместно? Да. Вообще неуместно. Похоже ли на Дрю? На неисправимого ублюдка, по меткому выражению Леоны? Абсолютно.

– Миа, дорогуша, это была моя идея.

Я уставилась на Леону, и та кивнула, закусив губу.

– Но почему? – спросила я, немножко успокаиваясь.

Он отодвинулся, дважды пожал мою руку.

– Я ведь не молодею. Нет, я, конечно, не старый, но есть вещи, которые я по-прежнему хочу успевать. Например, проводить время со своей женой. – Он улыбнулся и округлил брови. – Ты ведь ее видела.

Хмыкнув, я кивнула.

– А кроме того – я слишком надолго выпал из медицинского сообщества, если не считать знаменитых клиентов, которых я осматриваю время от времени, когда требуется. И я отстаю. Если мы продержимся в таком режиме шесть месяцев, я смогу делать больше, консультировать в каких-то особых случаях, расширить клиентуру, ну и так далее. Без сомнения, это обоюдная выгода. И поскольку ты у нас восходящая звезда… Бесконечность не предел, дорогуша.

Господи, я терпеть не могла, когда он называл меня дорогушей. Это звучало омерзительно, хотя я точно знала, что он считает это комплиментом.

– Если – и это большое «если» – Миа заинтересуется этим предложением, нам нужно обсудить количество рабочих часов, транспортные расходы и все остальные детали очень подробно. Речь может идти только об одной дополнительной рабочей неделе в месяц, – раздался голос Милли в сопровождении клацания ее ногтей по клавишам компьютера. – Я составляю рабочий план для Миа на ноябрь и декабрь. Если вы хотите нанять ее – мне нужно ваше предложение к завтрашнему вечеру.

Я нахмурилась, глядя на телефон с огромным желанием, чтобы тетя Милли немедленно заткнулась. Я понимала, что она не может просто взять и принять какие-либо предложения, не поговорив со мной, потому что я ведь сказала ей, что проработаю здесь только месяц. Я расплатилась с Блейном и могла не работать совсем, но это была работа моей мечты. Регулярные эфиры в ежедневной телевизионной программе? Постоянная работа, которую я обожала? Крепко сжав руки под столом, я молилась, чтобы Милли знала, что делает, и не испортила бы ничего, лишив меня этой возможности.

Вера. Мне нужно было иметь веру. Ведь Милли уже так много сделала для меня. И не было никаких оснований сомневаться, что она и дальше будет стоять на страже моих интересов со всей твердостью.