Древо жизни - Генрих Эрлих

5 часов дня

— Вечная жизнь. Спасение. Вечная жизнь. Спасение. Вечная жизнь. Спасение… — неслось из магнитофона.

Насыщенный голос необычного тембра, какой-то бархатистый, точно, как бархат цвета майской травы, подумал Северин, успокаивает, обволакивает, в него хочется завернуться.

— И так до конца кассеты, — удрученно сказал Санек, — я дважды прослушал, равные промежутки между словами, тридцать слов в минуту.

— Очень содержательная запись! — согласился Северин. — Почти как попса по информативности.

— А теперь сюда посмотрите, товарищ майор! — раздался голос Максима, сидевшего за компьютером.

Северин подошел и уставился на экран монитора.

— Это что такое? — спросил он.

— То, что было записано на сидюке, который вы из компа на хате выудили, — подсказал Санек.

Северин, не отрывая взгляда от разворачивающегося действия, пошарил рукой сбоку от себя, нащупал спинку стула, придвинул, сел. Весьма предусмотрительно — просмотр занял полчаса. Поначалу это напоминало игру, из тех, где надо бегать по узким коридорам и лестницам, перебираясь с этажа на этаж и стреляя во все стороны по всему, что движется. Потом вспомнились фильмы Хичкока, долгий, завораживающий и усыпляющий бдительность путь все по тем же узким полутемным коридорам навстречу неизвестному, страшному убийце с полуметровым секачом в руке. Но никто не появлялся, только рука с поясняющими жестами — один раз отключила какие-то тумблеры и два раза набрала кнопки на допотопных кодовых замках.

Низкий коридор, по потолку которого шли проржавевшие трубы и облепленные вековой грязью кабели с редкими лампочками, поднялся и расширился, покрылся немаркой бежевой краской и украсился матовыми плафонами, влился в один зал, плотно заставленный металлическими стеллажами, забитыми книгами, потом во второй, вильнул в сторону и успокоился у металлической двери с надписью «Спецхранение». Дверь, повинуясь всезнающей умелой руке, распахнулась, вспыхнул свет, явив вид довольно большой комнаты с привычными уже стеллажами и тремя письменными столами. Один из стеллажей поплыл вперед, представился и отодвинулся назад, уступая место другому, который вытянулся в струнку перед неведомым инспектором и… Тут экран мигнул и выдал застывшую картинку с видом коридора, который был в самом начале.

— Так, так, понятно, чем занимаются доблестные следователи МУРа в рабочее время — в игрушки на компьютере играют! — раздался над головой голос Сечного.

— А хоть бы и так! — проворчал Северин, продолжая переваривать увиденное.

— Ну и графика! Или это так задумано? Дальше-то там что? Что-то я не припомню такой игрушки! — затараторил Сечной, но еще быстрее языка работала его рука, которая несколько раз кликнула мышкой, оживив изображение.

— Ничего интересного! — Северин пренебрежительно махнул рукой. — Выключайте, работать надо!

— Точно, полный отстой! — подхватил Санек и тут же стер картинку с экрана.

Северин мысленно похвалил его — молодец, сообразительный! — и поднял его на одну ступеньку во внутренней табели о рангах, но тот недолго пребывал в новом статусе, совершив недопустимый промах. Сечной принялся расспрашивать о ходе расследования и не преминул поддеть их, что за два дня они даже не установили личность убитого, тут-то задетый в лучших профессиональных чувствах Санек и выдал, что зато они вычислили одного из соучастников убийства. Не то чтобы Северин намеревался скрыть это от прокурора, но негоже салаге лезть поперед батьки в пекло.

Сечной просидел еще полчаса, вытягивая подробности.

7 часов вечера

«Фу, вот и день пролетел. Возможно, что не без пользы. Точно об этом можно будет сказать только по окончании расследования, — Северин потянулся на стуле. — Пора домой. Или не домой?»

Ему вдруг неудержимо захотелось увидеть Наташу. Предлог явился сам собой — просто жизненно необходимо рассказать девушке, откуда в небе Москвы появилась заморская птица. И тем самым немного утереть ей нос — пусть мы и не посвященные, но тоже кое-что можем. При ближайшем рассмотрении предлог оказался нехорош. Прийти он мог только к старику Биркину, а уж там — там как повезет. Но не являться же второй вечер подряд с бутылкой в руках. То есть бутылка, конечно, не помешала бы, но как-то неубедительно. Разгоряченное сознание быстро подкинуло новый предлог — листок из музея с ксерокопией странной, написанной от руки молитвы. Вновь одобрительно прошелестел копировальный аппарат. Телефон не мешкая донес до него голос Биркина. Движок в машине урчал весело, как молодой щенок, грызущий кость, без астматических хрипов и надсадного кашля. Даже зловредные светофоры сменили красный гнев на зеленую милость. Положительно сговорились!

Москва, 4 мая 2005 года, 8 часов вечера

— Какой приятный сюрприз! — воскликнула радостно Наташа, открывшая ему дверь. — Всего час назад я подумала, неужели наш Нерон опять пропадет на годы, и вот вы здесь!

— Нерон — это повышение после вчерашней Синей Бороды? — с улыбкой спросил Северин.

— Нет, это в честь стаутовского Вульфа, которого переводчики именуют Ниро. Он ведь был знаменитым сыщиком, таким же, как и вы. Вам не хватает только Гудвина, который бы живописал ваши подвиги.

— Гудвин? А, наверно, это аналог доктора Ватсона, Санчо Панса. С удовольствием предложил бы вам это вакантное место. Биркин, Гудвин — есть что-то общее. Наташа Гудвин, великая и ужасная.

— Да, я немного ведьма, — просто согласилась Наташа.

— Наташа чрезвычайно помогла мне в расследовании дела, — продолжал Северин минутой позже, когда они все расселись в креслах в кабинете Биркина, — навела меня на след важного свидетеля преступления — помните вчерашнего орла? А уж дальше мне не составило труда проследить его путь в небе.

— Вы превзошли самого царя Соломона, — сказал Биркин, — тот по его собственному признанию не мог постичь только трех вещей — путь орла в небе, путь корабля в море и путь мужчины к сердцу женщины, — при последних словах его брови несколько озадаченно взметнулись вверх.

Ободренный похвалой Северин в двух словах описал свои поиски.

— Сердце успокоилось на Борисе Яковлевиче Каменецком, наверняка слышали о таком. А вот как к нему путь найти? Без какого-нибудь Соломона не обойтись! — со смехом закончил Северин свой рассказ.

Присутствовавшие его смех не поддержали. По лицу Биркина пробежала тень, а Наташа несколько отрешенным голосом сказала:

— Можно и без Соломона. Завтра Борис Яковлевич устраивает очередную показушную презентацию. У меня есть пригласительный билет. Могу провести и даже познакомить.

Северин безуспешно пытался убедить себя, что радость от успешного продвижения дела превалирует над предвкушением завтрашней встречи с Наташей. Борьба этих двух чувств заслонила от него на минуту все остальное.