Привет, Джули! - Вэнделин Ван Драанен

Мама взяла меня за руку и попросила:

— Брайс, расскажи мне, что случилось?

Я присел на стул, вздохнул и начал:

— Это насчет яиц Джули.

— Насчет ее... яиц?

— Да. Помнишь ту историю с сальмонеллой?

— Это было давно, но, да, помню...

— Только ты не знаешь, что Джули принесла яйца не один раз. Она приносила их каждую неделю...

— Да? Почему я об этом не знала?

— Ну, я боялся, что папа разозлится на меня зато, что я сразу не отказался от них, и тогда я начал их перехватывать. Я ждал Джули, открывал дверь до того, как она позвонит, а потом выбрасывал яйца, пока никто их не увидел.

— О, Брайс!

— Но я думал, эти куры перестанут нестись! Не могло же это длиться вечно?

— Насколько я понимаю, это прекратилось?

— Да. На прошлой неделе. Потому что Джули увидела, как я их выбрасываю.

— О, дорогой! И что ты ей сказал?

Я опустил глаза и пробормотал:

— Я сказал ей, что мы боимся заболеть сальмонеллой, потому что у них на дворе такая грязь. Она убежала в слезах, а на следующий день принялась приводить двор в порядок.

Минуту мама молчала, а потом сказала очень мягко:

— Спасибо за честность, Брайс. Это многое объясняет. — Мама покачала головой и добавила: — Что же они теперь о нас думают? Теперь я не сомневаюсь, что ужин надо обязательно устраивать.

Я прошептал:

— Ты обещаешь никому об этом не рассказывать? То есть дедушке рассказала Джули, так что он знает, но мне бы не хотелось, чтобы и папе все стало известно.

Мама долго смотрела на меня, а затем ответила:

— Надеюсь, это был хороший урок для тебя?

— Да, мам.

— Тогда ладно.

Я вздохнул с облегчением.

— Спасибо.

— Я знаешь, Брайс, я очень рада, что ты мне все рассказал. — Мама поцеловала меня в щеку и улыбнулась. — Мне казалось, ты обещал сегодня заняться газоном?

— Точно, — согласился я.

В тот же вечер мама объявила, что Бейкеры придут в пятницу в шесть часов, и что в меню у нас вареные креветки, ризотто с крабами и свежие овощи на пару. А еще она сказала, что никому из нас этого ужина не избежать. Папа пробормотал, что если уж она так горит желанием устроить этот ужин, то пусть это будет барбекю, ведь в таком случае ему хотя бы будет, чем заняться. Мама чуть не испепелила его взглядом, и папа замолчал.

Итак они придут. И поэтому встречаться в школе с Джули стало еще тяжелее. Но не потому что она постоянно махала мне, хихикала или подмигивала. Совсем наоборот, она снова начала избегать меня.

Джули здоровалась, если мы случайно сталкивались, но вместо того чтобы оказываться в шаге позади меня каждый раз, когда я оборачивался, она исчезала. Такое ощущение, что она пользовалась только служебными выходами и всегда выбирала обходной маршрут из школы. Она пряталась.

Я поймал себя на том, что ищу ее. Учитель что-то говорил, и все смотрели на него, но не я. Мои глаза искали Джули. Было так странно. Минуту назад я слушал учителя, а в следующую минуту я уже забывал о его существовании и смотрел только на Джули.

Я понял это только в среду на математике. Джули наклонила голову и откинула волосы так, что стала похожа на ту фотографию в газете. Не совсем, конечно, — там был другой угол, и ветер сейчас не развевал ее волосы — но было похоже. Очень похоже.

Сделав это наблюдение, я испугался. И мне стало интересно — о чем она думает? Неужели ее интересуют квадратные корни?

Дарла Тресслер заметила, куда я смотрю, и одарила меня глупейшей в мире улыбкой. Если я немедленно что-нибудь не сделаю, слух распространится со скоростью лесного пожара, так что я наклонился к Дарле и прошептал:

— У нее пчела в волосах, дура.

Голова Дарлы завертелась в поисках пчелы, а я весь день старался контролировать себя. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-то, вроде Дарлы Тресслер, распускал обо мне слухи.

Вечером, усевшись за домашнюю работу, я вытащил газету из ящика письменного стола только для того, чтобы убедиться, что я был не прав. Перелистывая страницы, я говорил себе, что это все мое воображение, что она совсем не похожа...

Но она была похожа. Девочка на уроке математики, сидящая в двух рядах от меня, была героиней новостей.

В комнату влетела Линетта.

— Мне нужна твоя точилка, — заявила она.

Я поспешно сунул газету в тетрадь и сказал:

— Тебя стучать не учили?

Но она увидела выглядывавшую из тетради газету, и мне пришлось облокотиться на стол.

— Что ты там прячешь, братик?

— Ничего, и прекрати называть меня так! И больше не вламывайся в мою комнату!

— Дай мне точилку, и я исчезну, — протягивая руку, попросила Линетта.

Я открыл ящик, протянул ей точилку, и она действительно ушла.

Но через две секунды меня позвала мама, и я забыл, что газета осталась вложенной в мою тетрадь.

До первого урока на следующее утро. Черт! Что мне теперь делать? Я не могу встать и выбросить ее — Гэррет сидит рядом. Да и Дарла Тресслер здесь, а она внимательно следит, не вернется ли вчерашняя пчела. Если у нее появятся подозрения — все пропало.

Тут Гэррет потянулся к моей тетради, чтобы вырвать себе лист, как он делает по двадцать раз в день, только на этот раз я неправильно понял его намерения. Я резко ударил по тетради рукой.

— Приятель! — воскликнул Гэррет. — Что с тобой такое?

— Прости, — ответил я, соображая, что ему нужен тетрадный, а не газетный лист.

— Приятель, — повторил Гэррет, — ты в последнее время какой-то нервный. Тебе этого никто не говорил? — Он вырвал страницу и, конечно, заметил вложенную газету. Гэррет посмотрел на меня, и прежде чем я успел помешать ему, вытащил ее.

Я дернулся и выхватил газету у него из рук, но было слишком поздно. Он увидел фотографию.

Не дав ему вымолвить ни слова, я наклонился к нему и сказал:

— Помалкивай, слышишь? Это не то, о чем ты подумал.

— Да, ладно, успокойся. Ничего я не подумал...

Но несомненно, картина начинала складываться

у него в голове. Гэррет ухмыльнулся и сказал:

— Уверен, у тебя есть веская причина, чтобы носить с собой фотографию Джули Бейкер.

То, как он это сказал, напугало меня. Словно Гэррет воображал, как поджарит меня перед всем классом.

Я снова наклонился к нему и повторил:

— Ни слова.

Учитель пригрозил выгнать нас из класса, если мы не замолчим, но это не помешало Гэррету глупо улыбаться мне и бросать косые взгляды на мою тетрадь. После урока Дарла старалась вести себя как обычно, но было видно, что ее радар направлен в нашу сторону. Она весь день тенью следовала за мной, поэтому у меня не было возможности объяснить все Гэррету.