Поденка - Джеймс Хэйзел

– Да, конечно, – не оборачиваясь, сказала девушка.

Он сделал шаг в ее сторону. Миллер продолжала стоять неподвижно, все так же держа руки за спиной, сама покорность. Это злило полковника. Ее уступчивость была всего лишь личиной – он видел ее насквозь, видел, что скрывается за ее сложенными бантиком, накрашенными губами и зелеными глазами, в которых, бесспорно, светился ум.

Слишком любопытна.

– Вы молоды для полковника, – заметила Ева.

– А вы на редкость дерзки для стенографистки.

– Простите. – Она наблюдала за ним с клиническим интересом, столь интимным, что по его коже забегали мурашки. – Я не хотела вас обидеть, но вы не… не знаю, как сказать. Вы не похожи на человека, который получает удовольствие от допросов.

– Каждый из нас делает то, что необходимо его стране, – без особой убежденности парировал Рак.

Стенографистка вышла за границы дозволенного, и ему следовало бы так ей и сказать, но он этого не сделал. Может быть, она в чем-то права.

Ева подошла к нему так близко, что полковник ощутил запах ее духов. Он давно уже не вдыхал запаха женщины. Рак напрягся, пытаясь не реагировать на ее близость, на ее назойливую фамильярность, но у него все-таки засосало под ложечкой – он внезапно в полной мере осознал собственную уязвимость и почувствовал, что она сейчас видит его мысли, его личное пространство. Полковник был уверен – Ева видит все: каждую тайную мыслишку, каждое запретное желание.

– Перестаньте, – отвернувшись, потребовал он.

– Перестать что?

– Это. Нам надо работать.

Девушка протянула к нему руку, ее намерения легко угадывались. Это было бы так легко – взять ее за руку и… и что потом? Прижать ее к столу? Лечь с ней на пол? Смущенный, Рак совладал с собой, открыл дверь, выпроводил ее и вышел сам, провернув ключ в замке.

Спускаясь по лестнице, Ева вкрадчиво промурлыкала:

– Простите, полковник Рак, но нам с вами все равно не убежать от собственной природы, разве не так?

Прист ушел домой рано, поскольку не видел смысла продолжать без дела сидеть в кабинете, наблюдая, как в почтовый ящик приходят все новые и новые сообщения, переполняя его.

Вернувшись к себе, он поставил купленное в магазине готовое блюдо в микроволновку и принялся ждать, глядя на стекло, за которым вращалась тарелка. Вот бы так решились все его проблемы. Конечный результат выглядел неаппетитно – нечто среднее между кормом для собак и той сухой дрянью в серебристых пакетах, которую берут с собой астронавты, но благодаря еде он хотя бы не отключился.

Чарли покормил рыбок и выкурил сигарету, поднявшись в свой сад на крыше. Он надеялся, что никотин притупит гложущий его тошнотворный страх, но вместо этого от курения снова заболела голова. Вернувшись в квартиру, Прист подумал, не выпить ли валяющуюся в глубине холодильника бутылку пива, но отверг эту мысль, предпочтя кружку чая «эрл грей». Зайдя в гостиную, он рухнул в кресло рядом с аквариумом. Что же, черт возьми, делать дальше? Одна из рыб – полосатая крылатка – подплыла к стеклу и вопросительно посмотрела на хозяина. Он уставился на нее.

– От тебя ни хрена никакого толку.

Кто-то позвонил в дверь.

Прист взял «глок» и заткнул его сзади за ремень. Потом щелкнул кнопкой домофона. Картинка была размытой, но Прист узнал свою гостью сразу.

– Значит, вы знаете, где я живу? – спросил он.

– Знаю, – ответила Джессика Эллиндер.

Она даже не попыталась объяснить свой визит, а просто прошла мимо и остановилась на кухне, выжидающе глядя на хозяина дома.

– Хотите чего-нибудь выпить? – спросил он, закрыв за собой дверь.

– Да, – после короткой паузы ответила женщина. – Черного кофе.

В углу стояла кофеварка, которой Прист пользовался весьма редко. Прежде чем наполнить ее, он взял тряпку и незаметно смахнул с ободка пыль.

Пока он делал кофе, в кухне висело странное молчание. Присту оно казалось неловким, но Джессике, похоже, было все равно. Наконец он протянул ей кружку, которую она тщательно осмотрела. Черт. Она не из тех, кто пьет из кружек. Надо было налить кофе в чашку с блюдцем.

– Вы сейчас пытаетесь найти ответ на вопрос, зачем я пришла, – усмехнулась гостья.

– Вообще-то в данный момент я пытаюсь найти ответы на многие вопросы, – отозвался Прист. – Но давайте начнем с этого.

– Я пришла, чтобы предотвратить фарс.

Прист приподнял бровь:

– Продолжайте.

– Вы уже решили, что не возьметесь за расследование, о котором вас попросил мой отец. Я здесь, чтобы вас переубедить.

– Почему вы решили, что я не возьмусь за эту работу?

– Вы не сказали «да», – ответила Джессика.

– Но я не сказал и «нет», – заметил Чарли.

– Более показательно то, что вы не сказали «да».

– Вы что, изучали право?

Джессика фыркнула, подула на свой кофе и отпила большой глоток. Кофе, должно быть, был очень горячим, но это ее нисколько не смутило.

Прист все больше приходил к мысли, что предстоящий вечер обещает быть длинным. Он передумал насчет пива и достал бутылку из холодильника. Когда Чарли обернулся, Джессика уже была в гостиной.

– Полосатые крылатки, – громко сказала она, глядя на рыбок. – Или, как их еще называют, рыбы-зебры. – Женщина провела рукой по всей длине аквариума.

Рыб, судя по всему, это не заинтересовало.

– Я наступил на такую рыбу в океане рядом с Годонс-бей, когда мне было двенадцать, – поведал Прист. – Это меня едва не убило.

– Южная Африка, – уточнила она.

Прист, впечатленный ее познаниями в географии, кивнул.

– Мы всей семьей приехали туда на отдых, – объяснил он.

– И вот теперь вы держите трех таких рыб в стеклянной тюрьме у себя в гостиной. Вы преодолели свой страх и из их жертвы превратились в их тюремщика. Поздравляю.

Прист пожал плечами:

– Мне просто нравится их окрас.

Джессика повернулась и вперила в него обжигающий взгляд. Сейчас она впервые смотрела ему прямо в глаза.

– У меня такое чувство, – сказал Чарли, – что ваш отец хочет, чтобы я взялся за это дело, но этого не хотите вы.

– Я хочу того же, что и мой отец.

– А по-моему, нет. – Прист сделал паузу. – Вы видели, что они сделали с вашим братом? Кем бы они ни были.

Чарли ждал, что ответит гостья. Он хотел увидеть ее реакцию. В способе, которым был умерщвлен Майлз Эллиндер, вызывало беспокойство что-то еще, помимо его крайней жесткости.

Джессика какое-то время обдумывала свой ответ.