Разум и чувства. Как любили известные политики - Каринэ Фолиянц

В начале 1939 года Ева переехала в квартиру в Новой рейхсканцелярии. Она уже стала вести себя с Адольфом более солидно, заботилась о его внешнем виде, при случае советовала переменить галстук или шляпу, требовала от камердинера (офицера СС Хайнца Линге) ежедневно наглаживать фюреру брюки…

Осенью того же года, когда германские войска вступили в Польшу, Гитлер заявил: «До победы я буду носить только военную форму, а в случае поражения уйду из жизни!»

При слове «поражение» бедную Еву чуть не хватил удар. А ведь она так жизнерадостно уверяла своих сестер, что «все закончится подписанием мирного соглашения и веселыми песнями»! «Если с ним что-нибудь случится, – в тревоге воскликнула Ева, – я тоже умру!»

В одном из писем она писала Адольфу: «Ты знаешь, я тебе говорила, что если с тобой что-то случится, я умру. С нашей первой встречи я поклялась себе повсюду следовать за тобою, также и в смерти. Ты знаешь, что я живу для твоей любви».

Военные действия, о которых столь долго мечтал Гитлер, развивались совсем не так, как он предполагал, сидя у камина. И чем хуже шли дела на фронтах, тем чаще Гитлер являлся к Еве в поисках утешения и отрешения от пугающих мыслей. Тревоги и волнения сблизили их настолько, что Гитлер почти перестал скрывать свои отношения с Евой.

Но тут события на фронтах заставили фюрера перебраться в его штаб-квартиру «Волчье логово». А в июле 1944 года на него было совершено покушение. Гитлеру повезло, он уцелел. А Ева, узнав о покушении на любимого, была на грани нервного срыва. Она взяла себя в руки, только когда он позвонил и сказал, что с ним все в порядке. Выслушав Адольфа, она истерично закричала в трубку: «Бог спас тебя!»

А через несколько дней они увиделись. И она вновь оказалась на грани нервного срыва – ее любимый Адольф был почти неузнаваем: волосы поседели, руки дрожали, он хуже видел и еще хуже слышал, непрекращающиеся головные боли отнимали последние силы. Верная Ева сделала все, чтобы поддержать его. Но тучи над головой фашистского главаря все сгущались, советские войска упрямо шли к Берлину, и атмосфера в рейхсканцелярии становилась все тяжелее.

Гитлер приказал срочно строить бомбоубежище. Осенью 1944 года Ева села писать завещание. На восьми страницах она скрупулезно перечислила все свое движимое и недвижимое имущество – дом, машины, драгоценности, шубы, картины великих художников… – и разделила все между родственниками и подругами.

В феврале Ева и Адольф переехали в полуразрушенный Берлин, в бункер рейхсканцелярии. Ильзе, любимая старшая сестра, отправилась вместе с ними. Однажды утром она пришла к Еве и рассказала ей свой сон: будто Ева стоит, охваченная пламенем, а вокруг нее – полчища крыс. Напуганные сестры долго молчали, размышляя о пугающем неведомом будущем…

А потом пришла весна 1945 года. Советские войска были на самых подступах к Берлину. Перепуганные до смерти офицеры гитлеровского генштаба бежали, прихватив, кто сколько смог. Преданные Гитлеру войска героически сражались за великую Германию и великого фюрера. А фюрер, сидя на шестнадцатиметровой глубине под землей, все никак не мог решиться покончить с собой. Он несколько раз торжественно прощался со всеми приближенными, запирался в своей комнате… и выходил обратно, так и не сумев выстрелить в себя. Он уже понял, что все его имперские планы рухнули – мир не позволил себя захватить и покорить. И не помогли никакие оккультные действа – в этой схватке добра со злом опять победило добро.

Однако Адольф не оставлял мысли совершить акт добровольного ухода из жизни – это так соответствовало его понятиям о «чести». И правда, зачем отвечать за содеянное? Он принес столько горя, столько страданий, столько ужаса людям… Какая уж тут честь.

Ева Браун полностью разделяла точку зрения Адольфа Гитлера. Она сказала, что если надо умереть, то она будет вместе с ним.

20 апреля 1945 года Гитлеру исполнилось пятьдесят шесть лет. Невеселое было празднование… А через два дня он сказал тем, кто еще оставался с ним: «Война проиграна… Я убью себя».

Еще через шесть дней сбылась мечта Евы Браун. 29 апреля в три часа тридцать минут ночи она стала фрау Гитлер.

В тот день по приказу Геббельса в бункер рейхсканцелярии доставили чиновника, который заведовал актами гражданского состояния. И он удостоверил своей подписью, что Ева Браун, спутница Адольфа Гитлера с 1933 года, имеет «арийское происхождение и не страдает никакими наследственными заболеваниями». Ева и Адольф наконец поженились – их отношения были официально узаконены. На брачном документе жена Гитлера в первый и последний раз в жизни поставила свою подпись: «Ева Гитлер, урожденная Браун».

Свадьбу провели как полагается, с соблюдением специально разработанного нацистского ритуала. Подписи новобрачных засвидетельствовали Геббельс и Борман, ближайшие соратники Гитлера. Когда кто-то из них по привычке обратился к Еве, назвав ее «фройляйн», она улыбнулась в ответ: «Зовите меня теперь просто фрау Гитлер!» Несмотря на весь ужас происходящего, Ева была по-настоящему счастлива.

В кабинете фюрера восемь гостей поздравили «молодых». Совершенно разбитый, едва живой, новобрачный еле держался на ногах, левая его рука подергивалась, а молодая жена светилась счастьем – стройная, с белоснежной кожей, в черном обтягивающем платье, любимом платье фюрера…

Адольф Гитлер по достоинству оценил мужество Евы Браун, в самые страшные минуты жизни пожелавшей стать его женой. И в тот же день он продиктовал свое «Политическое завещание»: «Немецкий народ оказался недостойным возглавляемого мною движения. Может быть, лет через сто новый гений воспримет мои идеи и национал-социализм возродится из пепла. А сейчас, когда мое земное бытие подходит к концу, я решил взять в жены девушку, которая доказала мне свою многолетнюю верную дружбу и прибыла в осажденный город, чтобы разделить мою судьбу. Мы оба предпочитаем смерть позору бегства или капитуляции. По своему желанию и будучи моей супругой, она принимает смерть». Последняя фраза завещания фюрера звучит так: «Завещаем немедленно предать наши тела огню в том месте, где на протяжении двенадцати лет служения моему народу я выполнял большую часть моих повседневных обязанностей».

Все это странное празднество, свадьба перед самой смертью, похоже, должно было создать особое, подходящее настроение для следующей не менее значимой и торжественной церемонии – «героического» ухода из жизни. Последний вагнеровский аккорд: умереть, но не сдаться врагу. И забрать с собой любимую женщину. А венчать все должен был погребальный костер. Чем не древнегерманская сага?

Вообще-то, очистительный огонь был им нужен не только для величественности. К этому времени они уже знали о страшной смерти Муссолини и его любовницы Клары Петаччи. Как вы помните, итальянские партизаны привезли трупы дуче и Клары в Милан и повесили там на площади на крюках. Ни Адольфу Гитлеру, ни Еве Гитлер такого, конечно же, не хотелось…

Ева пробыла замужем сорок часов.

Перед смертью она раздала свои вещи прислуге и секретаршам (даже в такую минуту она не забыла о бережно собираемом гардеробе).