Проклятие Кантакузенов - Владимир Александрович Андриенко

— Да.

— И что на сей раз?

— Новая стряпуха Ирина, которая после смерти Дарьи назначена была, видела Дарью нынче ночью.

— Она жива? — спросил Волков.

— Ирина-то? Жива. Но напугана. Боюсь как бы и она ума не лишилась. Холопы боятся и двое сегодня в бега подались, Степан Андреевич.

— Это плохо! Нужно следить за холопами, князь.

— Как уследить? Не приставить же караул к каждому? Они боятся, Степан Андреевич. И они понесут новые слухи по Москве! Мало мне несчастий!

— Что Войку и де Генин?

— Карл Карлович домой отъехал.

— Ему стало легче? — удивился Волков.

— Да. Он пришел в себя.

— А отчего меня не дождался? — спросил Волков.

— Откуда мне знать, Степан Андреевич? Лекарь иноземный не мой слуга. Я его держать не мог. Да и расспросы ему учинять также. Он в себя пришел. Велел подать водки.

— И что?

— Выпил. Сказал, что совершенно ничего не помнит. Словно отшибло все. Затем поехал домой.

— А Войку?

— Только и того что дышит. Но совсем не говорит, Степан Андреевич.

— Вопросов становится все больше, князь. Сколько ни получаю сообщений, и все новые и новые вопросы. Словно нарочно некто все запутывает! Но мы станем говорить, князь. Мне все знать надобно.

— Да про что говорить, Степан Андреевич?

— Скажи мне, Антиох Дмитриевич, что за книга «История рода Кантакузен»?

— Про сию книгу я слышал. Говорили, что их даже существует несколько. И говорили, что привезла оные моя мать. Но зачем вам сие, Степан Андреевич?

— А сами вы читали их, Антиох Дмитриевич?

— Нет. Я человек просвещенный и интереса к таким книгам не имел никогда. Да и не скажу вам, Степан Андреевич, где нынче сыскать книги сии.

— А может быть такая книга в имении Архангельское, князь.

— Возможно, Степан Андреевич.

— А вас сии книги не интересуют совсем, князь?

— Нет. Я науками интересуюсь, а не сказками да легендами.

— И никогда даже не заглядывал в сии книги?

— Я же сказал, Степан Андреевич. До этого ли мне. Стряпуха новая Ирина помершую Дарью видала! Снова слухи поползут по Москве! И при дворе про сие узнают!

— Ладно, князь. Сейчас стану с той Ириной говорить. Что она там видала.

— Прикажу позвать, Степан Андреевич.

***

Новая стряпуха была молодая полная девка с круглым лицом и румяными щеками. Она поясно поклонилась Волкову.

— Садись, Ирина. В ногах правды нет, — сказал Степан Андреевич.

— Дак могу постоять, барин!

— Садись на стул. Нечего стоять. Я персона не больно великая.

Девка села и поправила передник на коленях.

— Скажи мне, Ирина, что видела ты.

— Дак страху натерпелась, барин. Все из рук ныне падает. Ночью нынче приходила ко мне Дарья-то. Лик белый, губы алые и кровью налитые. Я и обмерла.

— И откуда она взялась?

— Дак не знаю того, барин. Я грешница и конюх Артемка захаживает ко мне ночами.

Девка покраснела и опустила глаза.

— Мне нет дела до сего, Ирина. Про сие никому говорить не стану.

— Спасибо, барин.

— Ты далее сказывай.

— Дак помиловались мы с Артемом-то. И он ушел, а я квасу испить захотела и на кухни спустилась. Взяла кувшин и отпила глоток. И тут она.

— Дарья?

— Дарья. Словно сквозь стену прошла. Лик белый. Глаза горят, и просит меня дать ей поесть.

— А ты?

— Я, барин, испугалась и ничего ответить не смогла. А она постояла да сгинула.

— Что значит сгинула?

— Да я глаза закрыла со страху. А как открыла, так и не было Дарьи-то. Ты попроси, барин, мово барина отпустить меня к деревне назад. Боязно мне.

— Не бойся, Ирина. Не бойся. Двери запирай на ночь.

— Дак рази поможет сие противу вурдалака? А коли она ко мне повадилась, то, стало, в покое не оставит.

— А ты в церковь сходи, Ирина. Может и поможет тебе.

— Схожу, барин. И свечу поставлю во спасение души! Но домой бы мне возвернуться. Что мне в сем городе?

— Про сие станешь с барином говорить. Я не господин тебе, Ирина…

***

Волков снова посетил Кантемира.

— Мыслю я так, Антиох Дмитриевич. Тишка ваш не просто «из гроба бежал».

— Не понял вас, Степан Андреевич.

— А чего здесь понимать? Вы сами, князь, часто говорили с этим Тишкой?

— Я больше приказы отдавал. Он был исполнителен и неглуп.

— А с чего вы взяли сие?

— Что, Степан Андреевич?

— С чего вы взяли, что Тишка был неглупым человеком.

Князь сразу ответил:

— А с того, что ему дважды повторять было не нужно. Все понимал сразу. Не как иным слугам по десятку раз повторить надобно. Хоть девку Ирину возьми. Глупа изрядно. А Тишка был расторопен и понятлив.

— Но сие не говорит про его ум, князь. Таких слуг на Москве много.

— Но слуги не говорят по-английски, Степан Андреевич.

— Что, князь? Тишка? По-английски?

— Я однажды читал английскую книгу и случайно отдал приказ Тишке по-английски.

— What did you tell him27, князь? — спросил Волков по-английски.

Антиох ответил:

— «Take it»28. Так я ему сказал.

— Did he fulfill your command29?

— Yes. He did30, — ответил Кантемир. — Он выполнил мою команду.

— И вам это не показалось странным, князь? Простой деревенский холоп понимает по-английски. Разве в вашем доме господа часто общались на этом языке?

— Совсем редко, Степан Андреевич. Я отдал приказ по-английски только из-за книги, которую читал.

— Но почему ваш слуга вас понял? Откуда он знает английский язык?

— На этот вопрос я не могу ответить, Степан Андреевич. Я, признаюсь, почти не обратил тогда на это внимания. Вот только сейчас вспомнил.

— Значит, сей Тишка нечто искал в вашем доме. И что это могло быть?

— Искал? А что здесь искать?

— Может ту самую книгу «История рода Кантакузен»? А может и еще что-то. Но на этот вопрос может ответ дать лишь сам «Тишка».

— Вы хотите сказать, сударь, что сей человек, был вовсе не мой слуга?

— Я ныне в этом уверен, князь. Сей человек проник к вам в дом с определенной целью. И если сейчас он не в гробу, то вполне может быть, что он жив. А это значит, что и Дарья вскорости сыщется.

— Но мы видели её мертвой. Степан Андреевич.

— А вот сие сомнительно, Антиох Дмитриевич. Ведь и Тишку видели мертвым.

— Я лично мертвым Тишку не видел, Степан Андреевич.

— Но почему гроб с телом Тишки оказался пуст? И его и Дарью де Генин осматривал, Антиох Дмитриевич.

— Но Дарью и мы с вами видели, Степан Андреевич.

— Мы не врачи, князь. Мы в сем деле немного понимаем.