Танкисты - Сергей Зверев

Когда колонна поглубже втянулась в лесок, Соколов велел всем остановиться. Тут же появился Сорокин.

– В чем дело, почему остановка? – спросил он у спрыгнувшего с брони лейтенанта.

– Нужно осмотреть технику, проверить траки гусениц. Впереди самый опасный участок маршрута.

– Недолго, Соколов, недолго! – недовольно потребовал майор. – У нас нет времени. Только вперед, броском, пусть с боем, но вперед!

– Так точно, – односложно отозвался Алексей, лишь бы только не вступать в споры.

Он пошел вдоль машин, коротко отдавая приказы, что проверить, разрешил оправиться, покидая машины по очереди. Во главе колонны затарахтел мотоцикл – это вернулся Хвалов, уезжавший вперед на разведку. Он спрыгнул с сиденья и побежал к командиру. Соколов повернулся и поморщился. Сорокин тоже шел к ним. При майоре ему не хотелось обсуждать свои планы. Антипатия нарастала к Сорокину сама собой. И Алексей не мог объяснить себе причин этого. Сорокин все делал правильно, требовал вещей правильных, но был слишком прямолинеен, не терпел возражений и считался только со своим мнением. А в боевой обстановке это вредно. Сорокин как бы командовал группой и одновременно как бы не командовал. Эта двоякость бесила Соколова страшно. Хотя то, что для Сорокина существовало только его личное мнение, Алексей тоже понимал и не осуждал, иначе было нельзя. Они в танковой школе изучали эти вопросы. Было же время комиссаров в частях, а потом перешли на принцип единоначалия в Красной Армии. И оставили лишь политработников, которые занимались политическим воспитанием бойцов и не вмешивались в боевое руководство.

– Что там впереди?

– Там пусто, – ответил сержант, замешкавшись, кому же докладывать из двух командиров. – Шума моторов не слышно, но, кажется, сваи забивали. Может, на реке? Мост чинят?

– Так что же вы вернулись, не выяснив такого важного вопроса? – возмутился Сорокин.

Соколов поспешно заговорил, чтобы не накалять обстановку и не нервировать и без того уставших бойцов.

– Мост – это то, что нам нужно. Днепр тут широкий, местами до ста метров и больше. Брод найти сложно, да и нет у нас времени на это.

– Да, я понял, – кивнул сержант. – Брод под носом у немцев мы искать будем неделю. Разрешите ближе подойти к берегу, разведать, что там и как?

– Да, отправляйтесь, Хвалов. Я вас прошу далеко из леса на мотоциклах не выезжать. Оставьте в чаще, замаскируйте, оставьте часового, а сами, укрываясь, к берегу. Черт! – Соколов покачал головой и махнул рукой. – Нет, мне надо с вами идти. Мне надо самому оценить, где пройдут танки, а где нет. Я с вами. Логунов! Остаетесь за меня!

– Товарищ младший лейтенант! – сбоку появился Омаев. Он расправил комбинезон под ремнем, поправил пилотку и, ловко вскинув руку, попросил: – Разрешите пойти с вами в разведку? Мой дядя в Первую мировую пластуном служил. Много каких хитростей знаю. Он учил меня с детства.

Соколов осмотрел невысокую ладную фигуру своего пулеметчика. Тот и кинжал уже где-то из своих вещей достал и на ремень надел. Настоящий кавказский кинжал в серебряных накладках. Молодой чеченец перевел взгляд на кинжал и добавил:

– Отец с собой дал на фронт. Сказал, что для врагов нашей земли он кован, им горец и должен свою землю от врага защищать. А сейчас вся земля – это наша земля. И неважно, с Волги ты, из Сибири или с Кавказа. Мы все братья, и враг у нас один. Так отец сказал.

«Хорошо сказал, – подумал Алексей. – Вообще-то по уставу от машины нельзя отлучаться командиру башни и механику-водителю. Нарушения не будет, что я с собой возьму стрелка-радиотелеграфиста. Связи со штабом армии все равно сейчас не будет. Нельзя выходить на связь. И рация лежит, завернутая в ватные бушлаты. А у горца глаз острый, хвалился, что охотник. Если не врет, то он из нас самый опытный. А врать у них нельзя, джигиту врать негоже. А нам ошибиться с местом переправы нельзя».

– Товарищ майор, – Соколов повернулся к Сорокину, – я принял решение провести разведку местности с целью определить место переправы через водную преграду. О результатах доложу после своего возвращения. Разрешите выполнять?

Если бы сейчас опостылевший майор возразил и приказал двигаться вперед без разведки, Соколов бы ему не подчинился. Страшно было даже думать о последствиях, учитывая то, из какого ведомства был Сорокин. Но губить людей вот так, в угоду неопытности и самомнению другого офицера, было выше его сил. Но Сорокин только кивнул мрачно и добавил:

– Хорошо. Не задерживайтесь. Времени у нас и так осталось очень мало.

На двух мотоциклах они доехали до края леса и оставили машины в кустах под охраной одного автоматчика. Соколов, Хвалов и молодой чеченец, низко пригибаясь, двинулись к опушке. Высокий кустарник скрывал всех троих, но отсюда было ничего не видно из-за редких деревьев на всем почти километровом участке местности от леса до реки. В пределах прямой видимости ни немцев, ни кого-то из местного населения не было видно. Со стороны реки раздавались странные звуки: сильные удары, какой-то скрежет, частые, не очень громкие постукивания.

– Утро, вода холодная, – зашептал Омаев. – Утром и днем всегда звук с реки доносится лучше. А вечером и ночью, наоборот, все слышно, что на берегах делается. Ветер от них к нам. Чувствуете, костром пахнет?

– Думаешь, можно попытаться подойти ближе к берегу? – спросил Алексей.

– Туда, – улыбнувшись, показал пальцем вверх чеченец. – Смотрите, какие деревья высокие.

Алексей посмотрел по сторонам. Больше всего ему понравился раскидистый пышный старый вяз высотой метров двадцать. Здесь были деревья и повыше, сосны например, но у них бо`льшая часть ствола снизу была голой. Не подняться без специальных приспособлений. Да и со стороны могут заметить. Трое на вяз вполне могут подняться и укрыться в его кроне.

Через несколько минут все были на дереве. Алексей приложил к глазам бинокль и стал разглядывать реку и подходы к ней.

Мост был. Не мост, конечно, мостик, возле него возились немецкие солдаты, сняв ремни и пилотки. Мощный тягач тросами накатывал на основание довольно приличной толщины бревна. Судя по остаткам древесины на берегу и в воде возле берега, мост взрывали. И теперь немцы его чинили. Где-то там выше, в Шклове, мост есть, он показан на карте. А здесь указана паромная переправа. Значит, мост наводили или наши отступающие части, или немцы для того, чтобы не делать большой крюк через Шклов. Да и самолетов они наших все же опасались. Не вся ведь авиация погибла. И грунтовая дорога к мостику накатана. На том берегу тоже видна светлая песчаная колея среди травы.

– Не выдержит он танки, – тихо проговорил рядом Хвалов.

– Основание моста хорошее, – задумчиво констатировал Соколов. – И ширина подходящая. Для нас ширина моста нужна не менее трех метров. А здесь больше. Вон два солдата тянутся с разных сторон моста друг к другу… с сигаретами, что ли. Минимум три с половиной метра. И три яруса бревен диаметром по 40 сантиметров.