Возвращенная любовь - Элизабет Бикон

– Ты жалеешь об этом? – холодно спросила она, чувствуя безысходное отчаяние, подмывавшее выбежать из дома.

– А ты?

Фрея сделала вид, будто думает над его вопросом. Внутренний голос толкал ответить отрицательно и прошептал: «Лгунья».

– Нет.

– Я тоже не жалею об этом. – Орландо поднялся, подпоясался шалью Кейзиа, чтобы скрыть интимную часть своего тела.

– Ясно, что ты не жалеешь, – заметила Фрея, не думая игнорировать то обстоятельство, что он снова желает ее.

– Утрата, остерегайся меня, – полушутя предупредил он. – Я настоящий волк, не путай меня с честным джентльменом. Прежде чем разойтись, мы сможем посвятить друг другу некоторое время.

– Думаешь, я не знаю об этом?

– Наверное, все женщины ожидают от любовников больше, чем те могут дать им.

– Ты не желаешь воспользоваться тем коротким временем, которое у нас осталось. Беря тебя в любовники, мистер Крейвен, я смирилась с тем, что ты можешь дать мне меньше, чем своей семье. Не пытайся думать обо мне лучше, чем я есть, чтобы стало легче на душе.

– Мисс Роуан, дети для меня всегда будут на первом месте, потом идут мои корыстные потребности.

– Я завидую тому, что их так любят, – искренне призналась Фрея. Ее отец не испытывал к дочери ни малейшей привязанности. – Не сомневаюсь, ты любишь их так, что готов сделать все, чтобы они выросли в безопасности сильными и порядочными.

Дети так легко привыкли к ней, что Фрея от всего сердца пожалела, что у них нет матери. Она помнила, что мать любила ее как испорченную, однако непредсказуемую девочку и надеялась, что Орландо не совершит ту же ошибку, перенеся на детей собственные надежды и мечты. Что-то сдерживало его, не позволяло решительно встать на сторону тех, кто нуждался в нем. По ее мнению, только любовь не позволяла ему принять новое решение. Если бы только он полюбил ее, она с радостью разделила бы его судьбу, забыла о леди Фрее Бакл и стала бы миссис Крейвен. Но той в реальной жизни не существовало и никогда не будет.

– Это мой долг, – тихо ответил Орландо на ее намек, что ему все время придется думать не о ней, а о потребностях детей.

– Орландо, давай проведем оставшееся время как можно лучше. Ты не можешь любить меня, а я не буду любить мужчину, который не отвечает мне взаимностью, – соврала она, даже не покраснев. – Так что мы доставим радость друг другу и расстанемся друзьями.

– Ты можешь забеременеть от меня, – предупредил он. Что правда, то правда, ведь они пробуждали друг в друге безграничную страсть.

– Это уже мое дело.

– Я не потерплю, чтобы моего ребенка воспитывали волки. – Орландо попытался шутить, но Фрея видела, что это ему не удалось.

– Я тоже, – тихо согласилась она.

Орландо кивнул, точно признавая, что у его детей не было бы более яростных защитников, если бы она стала их матерью.

– Я постараюсь сдерживаться, – пообещал он.

Фрея догадалась – он смущен тем, что воспылал к ней такой страстью и забыл об осторожности.

– А я постараюсь, чтобы ты ничего не опасался. – Она не шутила, ибо ей хотелось ребенка, даже если это дитя будет считаться незаконнорожденным.

Несмотря на безмолвное согласие держать себя в руках и желание побороть это стремление безрассудной страстью, Орландо и Утрата оставшуюся неделю любили друг друга. Фрея обнаружила, каким волшебством обладают прикосновение или взгляд, поняла, что значит быть желанной. Речь уже не шла об утонченной любви в постели. После долгого и особенно утомительного вечера он тащил ее в мастерскую, торопливо целовал, нетерпеливо укладывал на верстак, подстелив куртку. Они отдавались друг другу безмолвно, чтобы не разбудить детей. Даже в таких условиях он не потерял к ней интереса. Его тяжелый взгляд говорил, что для романтичного настроя нет необходимости созерцать луну и звезды.

– Ты доверяешь мне? – спросил он шепотом, хотя она всем своим существом доказала, что доверяет.

Фрея молча кивнула и ждала, что будет дальше. Она все равно ахнула бы от удивления, когда он ловко заткнул ей рот чистым носовым платком и поманил назад в постель. Фрея не заставила себя ждать, доведя и его, и себя до исступления. Она могла бы вскрикнуть от удовольствия, но издала лишь приглушенный стон, поведавший ему о том, чему научилась по части любовных утех, продемонстрировав обретенные навыки, что принесло обоим полное удовлетворение.

– Это наша последняя ночь, да? – спросила Фрея после того, как отдышалась. Она старалась не выдать голосом свою печаль.

– Да, придется расстаться, – подтвердил он с нескрываемой горечью.

В такое мгновение трудно избавиться от мысли, что тебя бросили. Она решила, что заставит Орландо дорого заплатить за отказ от мисс Роуан, которая могла бы стать для него всем. Пусть он забудет ее, когда она уйдет. Фрея обнаружила в своем непознанном воображении неведомые чувственные глубины, подвела его к камину и, несмотря на июньскую жару, снова растопила его, чтобы заниматься любовью при золотистом свете. Если Орландо забудет образ Утраты, окутанный светом камина, глядя ей в глаза, пока она ощущает внутри себя каждую частичку его существа, пока извивается под ним, значит, он бездушный, бесчувственный тип.

Возможно, Орландо не любит ее, но Утрата завладела его страстью. Возможно, больше они не смогут ничего дать друг другу, и это последнее наслаждение, которое ей доставляет мужчина. После него других у нее не будет. Орландо обрел опыт любви в браке, она не сомневалась, что до этого он не один год вволю наслаждался холостяцкой жизнью. Он найдет другую женщину, с которой утолит страсть, потом легко перейдет к следующей пассии.

Пораженная тем, что не сдерживает страсть после того, как Орландо посвятил ее в искусство любви, о существовании которого Фрея даже не подозревала, она встретила рассвет с ужасом и отвращением, что было не так просто скрыть. Он пытался втиснуть в одну ночь страсть всей жизни.

– Скоро придет Кейзиа, и я должен приготовить медный котел, – нарушил тишину Орландо, устало глядя на нее.

– Зачем?

– Чтобы ты могла искупаться. Давно пора укротить эти красивые, но непокорные волосы и снова одеться, как подобает леди.

– Мое платье разодрано в клочья, накидка выглядит не лучше, поэтому я не совсем понимаю, как смогу выйти из леса так, будто одета с иголочки.

– Ты недооцениваешь нас, – возразил он и снисходительно улыбнулся, видя ее гнев.

Ей хотелось ударить его.

– Неужели?

Фрея заметила, как он вздрогнул, почувствовав ее косвенный упрек из-за того, что он не отдал ей свое сердце. Ладно, он вынуждает ее уйти, опасаясь, что она пожелает остаться с мужчиной, который похитил ее сердце и забудет про нее. Она уйдет, ибо горда, но не позволит ему отмахнуться от нее.