Авантюристка - Кэрол Нелсон Дуглас

– Боюсь, этой ночью мне уже не до сна, – вздохнула я. – Вы тут шумите, что есть мочи, а гадкая птица горланит ночь напролет.

Подруга сняла берет и встряхнула волосами:

– Ох, Нелл, если б ты только знала, как нам тебя не хватало. Пока ты спала, я тщетно пыталась скопировать почерк пьяного моряка.

– Так вы нашли загадочные письма! – Сгорая от любопытства, я стремглав бросилась вниз и проследовала за негодниками в гостиную.

Годфри посветил фонарем на кучу бумаг, которую Ирен вывалила на покрытый шалью стол. Я с интересом вытащила один из листков: в ту пору, когда я работала машинисткой, бумажная работа стала моей слабостью.

– Сплошная неразбериха, – посетовала я.

– Видела бы ты оригинал! – резко возразила подруга. – Я, знаешь ли, не привыкла писать при свете трясущегося фонаря, склонившись над этажеркой и прислушиваясь к каждому шороху!

– А… а это что такое? – поинтересовалась я, уставившись на сетку пересекающихся линий.

– Эскиз печати.

– Люцифер – и тот лучше нарисует.

– Лучше бы к Монпансье отправился он, – промолвил Годфри. – Шпингалеты совсем старые и ржавые – насилу открыли! Жуткий Пьер каждые сорок пять минут делает обход дома, а до верхних полок можно добраться только по стремянке, которая скрипит похлеще ручки насоса!

– Какой ужас. – Я села за стол, достала пенсне, столь кстати оказавшееся в кармане, и водрузила его на переносицу. – Может, при свете дня мне и удастся разобрать твои каракули. Со временем. Но печать – это просто головоломка какая-то!

– Я тоже так думала, – сказала Ирен, – пока не поняла, что кто-то намеренно сделал ее неразборчивой. В этом весь фокус. На конвертах стоит несколько печатей, одна поверх другой. И, кажется… Так! Где же остальные наброски?

Годфри достал свернутые в трубочки эскизы из выдвижного ящика стола, куда Ирен их кинула, и протянул супруге.

– Где вы их нашли? – спросила я, пока Ирен разглаживала бумаги на столе, словно обращалась за советом к планшетке для спиритических сеансов.

– На верхней полке самого дальнего стеллажа библиотеки, – ответил Годфри. – Там был тайник с фальшивой панелью. Нам пришлось снять две другие полки вместе со всеми книгами, прежде чем мы до него добрались. Бесшумно. В считанные минуты.

– Ах, вот как! Как же вам удалось отыскать нужную полку?

– Я ни при чем. Скажи спасибо Ирен. – Он кивком указал на супругу; каштановые волосы почти полностью закрывали ей лицо. – Пусть она сама объяснит, как ей это удалось. По-моему, ее внимание привлекла книга с рецептами прованской кухни, что стояла на верхней полке.

– Естественно! – воскликнула я. – Кто поставит поваренную книгу на верхнюю полку? Тот, кто не желает, чтобы ее трогали. Ни одна порядочная хозяйка так не поступит – только мужчина, который задумал скрыть свой тайник от посторонних глаз, но даже не удосужился посмотреть, за какой книгой его прячет.

– Понятно, – неуверенно проговорил Годфри. Порой мужская логика спотыкается о подобные мелочи.

Ирен по очереди поднесла наброски к свету. И тотчас просияла:

– Да! Этот повернем вот так, а этот передвинем сюда… Поняла! Где эскиз печати?

Взяв листок из рук Годфри, Ирен так близко поднесла его к свече, что я испугалась, как бы не начался пожар.

– Все именно так, как я предполагала! – воскликнула моя подруга. – В печати слились три буквы, наколотые на груди столь непохожих друг на друга людей!

– Странно, – признала я.

– Это еще не все. Взгляни! Здесь есть и другая буква. Думаю – даже уверена, – что это «N».

– Что все это значит? – спросил Годфри, словно допрашивал свидетеля.

Ирен глубоко вздохнула и откинулась на спинку стула:

– Не знаю. Очевидно, кроме двух моряков и юной француженки, мы имеем дело еще с одним человеком, а может, и не одним.

– Что было сказано в письмах? – осведомилась я.

– Много всего.

Тайна татуировок так увлекла примадонну, что Годфри пришлось продолжить за нее:

– Я прочел их, пока Ирен делала пометки в блокноте. Довольно странные послания, даже зловещие. В самых ранних говорилось о «плачевной и скоропостижной» кончине Клода Монпансье и об одном деле, в котором будет фигурировать ближайшая родственница Клода, то есть Луиза. Хотя девушка еще не достигла совершеннолетия, автор письма требовал от Эдуарда устроить им тайную встречу.

Я смотрела на Годфри с недоумением.

– Теперь понятно, почему дядя так странно себя вел, – промолвила Ирен. – Разве станет порядочный человек просить о свидании с юной беззащитной девушкой без присмотра ее опекуна?

– Да он, похоже, настоящий герой, – заметила я.

Годфри пожал плечами и продолжил:

– Со временем просьбы становились все более и более настойчивыми. Автор утверждал, что все это делается исключительно на благо Луизы. Он постоянно говорил о какой-то тайне, в которую посвящены многие люди. Эдуард требовал разъяснений, но автор писем назвал его запросы неуместными. Судя по всему, Монпансье должен был передать некоторые сведения ближайшей родственнице умершего, не вдаваясь в подробности.

– Письма были написаны на французском языке?

– Причем некоторые – на вполне литературном французском, хотя далеко не все, – ответила Ирен. – Многие принадлежали перу разных авторов и были отправлены со всех уголков земного шара. Некоторые шли целый месяц! С каждым разом тон их становился все настойчивее. Последнее письмо пришло за месяц до того, как Луизу похитили в лесу.

– Кажется, это какой-то заговор. Как в «Острове сокровищ»!

– Пожалуй, что так, Нелл. – Годфри закурил и прислонился к окну. – Боюсь, немало несчастных замешано в этих коварных интригах. Не позволяя отправителям писем встретиться с Луизой, дядя Эдуард нарушил чей-то давний уговор, в который его не посвящали. Не думаю, что эти люди желают Луизе зла.

– Но нападение! И татуировка! – воскликнула я.

– Не забывай: мы, по всей видимости, имеем дело с моряками, – напомнила Ирен, – ведь письма приходили из разных частей света. Таким, как они, ничего не стоит без зазрения совести нанести татуировку на грудь благовоспитанной девушки. Полагаю, заговорщики стремились выполнить некое обещание, данное ее отцу. Любопытно, что они предпримут, узнав о смерти Луизы.

– Рискну предположить, что заговорщики будут действовать так же, как поступает нотариус в случае непредвиденной кончины наследника, – сказал Годфри. – Обратятся к ближайшему родственнику.

– К дяде Эдуарду! – воскликнула Ирен и резко выпрямилась. – Он, конечно же, догадался, что дело нечисто. Иначе зачем ему прятать зловещие письма? Ведь он и Луизе их не показывал.

– Должно быть, он надеялся, что заговорщики в конце концов расскажут ему правду, – произнес Годфри. – И рассчитывал на свою долю.