Красные звезды. Ядерный рассвет - Федор Березин

Жаль, нельзя полюбоваться эффектом. Так бы хотелось запустить туда, за «завесу», спутник-другой. Но нельзя. Договор есть договор. После запуска обе «машины переноса» должны быть демонтированы.

Комплекс С-225 родился не из ребра Адама, а из мыслей конструкторов-разработчиков. То есть практически из ничего. Ему нечего было позаимствовать у предыдущего этапа развития военной техники – противосамолетной обороны. Ни поражающие элементы – ракеты, ни локационные станции – ничего не подходило. Даже какая-нибудь дальнобойная С-200 и то нисколько не пристраивалась в дело. Для новой глобальной задачи – создания относительно подвижного комплекса ПРО – требовалось нечто принципиально необычное.

А почему нельзя было удовлетвориться стационарными комплексами? Да потому что не поставишь возле каждого более-менее крупного административного центра пояс ПРО подобный московскому. Такое не потянет даже самая быстроразвивающаяся в мире советская экономика. Кроме того, мобильность дает возможность маневра силами и средствами. В том числе и в перспективе. Поскольку империалистические соседи по планете все еще не хрипят в предсмертных конвульсиях, то противоракетную оборону надо будет еще развивать и развивать. И вот, допустим, сотворили вы ракетный поясок вокруг республиканских столиц СССР. Все хорошо, есть защита от удара. Но ведь русские генеральные конструкторы ням-нямкают баночную икру не из-за какого-то гурманства или чревоугодия, а попросту в задумчивости о судьбе Родины и планетарного социализма в целом. И вот, вытерев губы салфеткой, они выдают на пульмане такое, что принятое на вооружение оружие, на коем еще и покраска не обсохла, моментально морально устаревает. И надо городить уже новый, более продвинутый антиракетный забор. А как же быть с социалистической экономией? С затраченным трудом и творчеством народных масс? Рационально ли раскурочивать еще вполне годную в дело технику? Но со стационарными комплексами по-другому поступать не следует, верно? Иное дело, когда у вас возле Риги, или где еще, помещен передвижной комплекс ПРО. Тогда нет проблем. На старую позицию водворяется новомодный и более надежный «ракетный убийца», а морально состарившийся, но вполне пригодный передвигается куда-нибудь к Кишиневу, или еще куда, где до этого, в плане антиракет, не имелось ничегошеньки. И это только одна из причин для создания именно подвижного антиракетного железа.

Хоть и кое-что новое появилось, но и старое было еще ничего. Более того, даже на придирчивый взгляд, одиночный комплекс С-225 обладал впечатляющими боевыми возможности. Двадцать четыре ракеты, находящиеся в постоянной боевой готовности. Ракеты делились на два типа – среднего и малого радиуса поражения. А вот по мощности они отличались не слишком. Дело в том, что в обозначении обеих марок наличествовала скромная буковка, стоящая в самом конце русского алфавита. «Я» обозначает, не больше не меньше, как «ядерная». А какая же еще она должна быть у противоракеты? Мы ведь давно знаем, что по-социалистически бережливые конструкторы и члены Центрального Комитета пришли к выводу: бороться со всем баллистическим мусором, рушащимся с верхотуры, обычными методами не просто неэкономно, а донельзя разорительно.

Однако боевая часть любой МБР это жутко сложная для поражения штуковина. А вот горе она способна принести неизмеримое. В случае столицы – убить несколько миллионов граждан Страны Советов; в случае областного центра Донецк-Сталино – несколько сотен тысяч. Но это только одновременно, с помощью краткосрочных поражающих факторов. Поэтому для уверенного уничтожения БЧ применяют сразу две противоракеты. Два атомных взрыва малой силы вдалеке все же лучше, чем один прицельный и мощный непосредственно над городом. Как результат, двадцать четыре ракеты могли бы перехватить только двенадцать целей. Причем на конечном участке траекторий боевых частей – всего три. То есть при работе по какому-нибудь «Минитмену-3», обладающему тремя боевыми частями, С-225 справлялся отменно. И уже через минуту мог начинать работать по еще одному такому же. Однако в случае приближения к обороняемому объекту более антидемографически продвинутого «Пискипера» или морского «Посейдона-С3» дело сильно усложнялось. Тут по «сбитым – несбитым» начиналось уже фифти-фифти, что при защите полуторамиллионного города весьма рискованно.

Но вообще-то дело обстояло еще хуже. На беду, современные МБР снабжаются средствами преодоления ПРО. То есть ложными целями. Сам «Азов» не может отфильтровать эти надувные шары из фольги от боевых частей. Разве что на конечном этапе, когда на высоте восемьдесят километров они сгорят от трения. Но, как уж сказано, ракеты ближнего радиуса способны перехватить лишь три БЧ. И не из-за того, что сами они плохи. Дело в локаторе наведения. Хоть там и стоит ФАР, но это фазированная антенна первых поколений, и возможности ее ограничены. Так что один С-225 «Азов» неспособен прикрыть Донецк-Сталино от достаточно «продвинутой» МБР. Тем более, не мог охранять весь угольный бассейн Донбасса.

Но ведь советские конструкторы, в своем большинстве, происходили из семей рабочих и крестьян, а значит, в отличие от каких-то паинек аристократов, не утратили связи с реальной жизнью. И потому все оказалось предусмотрено. Уже давным-давно была предложена и оперативно реализована схема, соединяющая несколько С-225 в узел. Отныне связка комплексов «Азов» управлялась командно-вычислительным комплексом, то есть их ЭВМ объединялись в локальную сеть. Ясное дело для чего. Для того чтобы атомные подрывы противоракет не накладывались на одни и те же цели, а истребляли противника согласованно.

Поэтому для создания антиракетного «зонтика» для предместий Донецк-Сталина и самого города потребовался еще один «Азов». Нашли его довольно быстро – возле интернационального и социалистического Стамбула. Те же «Мрии», что привезли первый из комплексов, после заправки и диагностики двигателей наведались в окрестности Босфора и уже через сутки приволокли в аэропорт «Донецк-Сталино» еще один спецгруз. Иметь самый мощный в мире авиационный парк – это большое дело. И «Аэрофлот» его, разумеется, имел. По количественному составу, а также по массовости грузоперевозок с ним мог конкурировать разве что транспортный флот Красных ВВС. Но между ними никогда и ни в одном из регионов мира не возникала конкуренция. Все протекало исключительно в духе честного социалистического соревнования.

Кстати, о наличных ракетах.

В комплексе С-225 их применялось два вида. Один для дальнего, заатмосферного перехвата, второй для ближнего в воздушной среде; впрочем, и для космического тоже. Ракета 5Я27, с той самой буковкой «Я», имела солидную длину – девятнадцать метров. И летать могла на весьма приличные расстояния. На двести километров вдаль и на сто восемьдесят пять в высоту. В этом плане она была куда более экологически чистой, чем ее соседка по комплексу 5Я26, которая атаковала цели в ста по дальности и в тридцати-пятидесяти по высоте. Понятное дело, и во взрыве пятидесяти килотонн в двухстах километрах от мегаполиса нет ничего хорошего, но все же это лучше, чем десять килотонн в тридцати, то есть почти над ним. В том числе в экологическом плане. Ракета ближнего перехвата 5Я26 имела еще одно, куда более распространенное среди специалистов, название ПРС-1. Так что, фактически, это была та же самая ракета, которая использовалась в последней оборонительной линии Москвы. Значит, и длину она имела идентичную – десять метров.