Красные звезды. Ядерный рассвет - Федор Березин

Одно плохо, его закадычного дружка – капитана Емельянова – переслали служить в несколько другой климатический регион – на Землю Франца Иосифа. Командование решило, что назначать эту славную двоицу в один и тот же регион будут небезопасно.

Заправщик «М-70» все еще рулил над Аргентиной. Если бы сейчас в движках случились перебои, то вполне годный после легкой профилактики самолет пришлось бы покидать из катапульты. У «семидесятки» не имелось колес, лишь выдвижные лыжи и поплавки, которые во время полета втягивались и оказывались заподлицо с корпусом.

Зато «М-70» не был привязан к аэродромам. Для него запасным аэродромом являлась вся поверхность Мирового океана, а это две трети земного шара. Гидроплан не ограничен ни в скорости посадки, ни в скорости взлета, ведь его не волнует длина взлетной полосы. Как следствие, он сам может весить сколь угодно много. По крайней мере, теоретически. И во всяком случае, больше любого бомбардировщика, привязанного к устоявшемуся стандарту аэродромов. Если на аэродроме разбомбят полосу, то всю свору стратегических и тактических бомбардировщиков можно списывать в утиль. Им не уклониться от очередного налета агрессора: не удрать и не встретить врага в воздухе лицом к лицу. А вот гидроплану все равно. Курочь его полосу сколько душе угодно, вгоняй в нее хоть мегатонны. Через какие-то десять минут в океане тишь да гладь. А что радиоактивно, так то по другому ведомству; от такой бяки наземные аэровокзалы тем паче не застрахованы. Так что боевой гидроплан – великое достижение авиации.

Гидроплан возвращался к океану, где на не очень большой глубине его дожидался все еще не освободившийся полностью от авиационного керосина «Григорий Адамов». «Семидесятка» должна была снова принять на борт топливо для «бомберов» «М-56». И не для какой-то новой пары или четверки, а для той же машины, что совершила отсос ста тонн топлива по пути на север. Это было очень важно.

Значит, происходит не последняя атомная разборка между сверхдержавами, а попросту локальное столкновение. Донельзя привычное дело.

И это было очень здорово.

Нельзя отрицать, что истинная подвижка на ниве переговоров произошла все-таки из-за спутника. Речь о сложнейших переговорах по поводу в мгновение ока сгоревшего над русской тайгой стратегического разведчика фирмы «Локхид». На них советская сторона вынуждена была все время кланяться и потеть, потому что переговоры начали носить характер какого-то обвинения. Дипломатические службы СССР, вместе с военными атташе, не спали ночи напролет, совещаясь, на какие уступки может пойти Союз. Ведь договоренность об отмене удара сверхдержав друг по другу требовалась просто позарез.

Вот тут и подвернулся спутник. К тому же, не один.

Это была удача. Еще большей удачей оказалось то, что противоспутниковая оборона Страны Советов содержалась на нужном техническом уровне и в постоянной готовности. Именно поэтому однажды на утреннем заседании чванливые дипломаты буржуйской стороны увидели перед собой не запыхавшихся и унылых, хоть и хорохорящихся, и как обычно застегнутых на все пуговицы русских, а неожиданно уверенных в себе людей со стальным взглядом победителей. Американские делегаты переглянулись – что-то было не так. Произошло что-то новое. Скорее всего, эти неприступные русские получили какое-то указание сверху, не далее, чем нынешней ночью. Черт возьми, а ведь хваленое АНБ опять не смогло расшифровать вечно вовремя сменяемый код русской дипломатической радиосвязи.

Заокеанские делегаты быстро обменялись записочками друг с дружкой, призывая к бдительности, и к тому, что требуется, как и прежде – вчера, позавчера и ранее – стоять на жесткой позиции. Это рабоче-крестьянская сторона виновна в уничтожении самолета, так что пускай несет ответственность со всей строгостью. Поэтому американский представитель и атаковал первым, сразу же после обмена вступительными любезностями:

– Господа, наше руководство по-прежнему обеспокоено тем, что ваша сторона не выдает нам не только обломки «Big Suntan», но и его экипаж. Почему вы удерживаете у себя наших пилотов?

– Мы уже объясняли, господа, – несколько ворчливо, но со странно подозреваемой и не наблюдаемой до того улыбочкой отозвался советский представитель, – что ваши пилоты, к великому нашему сожалению, погибли вместе с машиной. Взрыв над тайгой был чудовищный, типа того, что произошел когда-то, более ста лет назад. Вы слышали о Тунгусском метеорите?

– Извините, но вы уводите тему нашей беседы в сторону, – нахмурился американец. – Может, вы хотите сказать, что в нашу уникальную летающую машину попал какой-то метеорит? Пришелец из космоса?

– Кстати, о пришельцах… – неожиданно расцвел русский, уже совсем открыто улыбаясь. – Тут, видите ли…

– Подождите, господин коллега, – прервал его глава американской делегации чисто из принципа. – Если наши несчастные летчики погибли, то предоставьте хотя бы тела. Останки какие-нибудь. Тогда, конечно, факт их смерти будет установлен. А так остается много почвы для домыслов.

– Господа, – русский попытался спрятать улыбочку, ибо разговор все же снова перелетел в плоскость трагедии, и дипломату полагалось держать лицо в норме. – Как мне сказали, конструкция вашей машины предусматривает наличие на борту огромного количества жидкого водорода. После такого взрыва от ваших пилотов не осталось попросту ничего. Тем не менее наши поисковые группы, как военные, так и гражданские, прилагают все усилия к их нахождению. Любые фрагменты конструкции, а тем более пилотские шлемы, или хоть что-то похожее, если таковое найдется, будет возвращено вашей стране со всеми причитающимися почестями.

– Как насчет наказания виновных, господа? Нас волнует этот вопрос. Произошло убийство.

– Ну, допустим, не совсем убийство, – аккуратно пожал плечами русский. – Убийство, конечно. Но все же непреднамеренное. Сбивание военной цели – вот что произошло. С виновными в происшествии, разумеется, разбираются. Привлечены военные дознаватели и специалисты-консультанты. Тут уж не волнуйтесь, господа. Уверяем, на нашей Родине от правосудия еще никто не уходил. Но все эти вопросы мы толчем не первый день. А у нас сегодня есть кое-какая новая информация. Даже принципиально новая.

– Да? – чинно сказал американец, изо всех сил маскируя растерянность. Он и так затягивал беседу, как мог, но никаких новых распоряжений из Вашингтона его секретарь все еще не принес. Очень не стоило затевать с Советами беседу на тему, к которой он был совсем не готов.

– Наше правительство и наша Партия, господа, следуя позиции доброй воли, поручили мне, как полномочному представителю, поделиться с вашей стороной новой совершенно секретной информацией военного характера.

– Мы все со вниманием вас выслушаем, уважаемый коллега, но, может, сделаем это после небольшого технического перерыва?

– Извините, сэр, – надменно произнес русский, – но перерыв потребуется после того, как вы меня выслушаете. Вряд ли вы сможете ответить на вопрос, который я задам вам после доведения информации. И вам придется связываться с вашим Министерством обороны, разведкой и прочими ведомствами.