Красные звезды. Ядерный рассвет - Федор Березин

К тому времени, как наличие движущихся в космосе баллистических целей подтвердили разнодиапазонные системы под Мурманском и на юге Новой Земли, Верховное командование Советского Союза было уже в курсе всех дел.

– Идентификация проведена. Три локатора марки «Дарьял», два типа «Волга», и даже старички «Днепр» подтверждают наличие баллистических целей. Скорости около первой космической. Направление движения – европейская часть СССР. Возможность артефактов исключена полностью, – доложил представитель войск СПРН.

– Действуйте, товарищ маршал! – распорядился Верховный главнокомандующий, передавая бразды правления главкому войск ПРО.

– Есть! – сказал маршал. Он не прибавил «Служу Советскому Союзу!» ибо кто-кто, а маршал ПРО – отдельного вида вооруженных сил, неизвестного в Мире-1 – знал цену каждой секунды.

После этого он не вскочил, и не побежал куда-то по коридорам, отдавая распоряжения и брызгая слюной на едва поспевающих за ним адъютантов. Он вообще не сдвинулся с места, то есть со своего удобного, но жестко прикрепленного к полу кресла. Маршал просто включил другую кнопку селектора на пульте перед собой и отдал приказ:

– Внимание! Готовность боевая! Даю команду на применение систем! Всех систем! Всех специальных средств!

Одновременно с этим маршал открыл папку, врученную ему полковником, стоящим наготове, и только что вскрывшим специальный металлический чемоданчик для документации.

Затем маршал ввел у себя на пульте специальный код.

Фактически после этого функция человека в осуществляемом процессе свелась к нулю. Право карать и миловать перешло к машинам.

В этом мире то, что взлетает, чаще всего падает. Сейчас на город падала ракета. Правда, она пришла из другого мира, но и в том, и в этом на Земле была одинаковая сила тяжести. То, что взлетало со скоростью меньше первой космической, неизбежно когда-нибудь валилось вниз. По дуге. Столице шахтерского края не повезло особо, на нее падало не просто что-то, не какой-то «Минитмен-3У» с тремя боевыми частями. Здесь было нечто похуже, а именно «Пискипер» – МХ.

Из своих вакуумных просторов третья ступень LFM-118A перенеслась в цельном виде. А разделилась она уже здесь. Ракетный «автобус» последовательно отстрелил десять головок индивидуального наведения. Еще он выплюнул в пространство облако отражателей, а также самонадувающиеся шары с металлическим напылением. Вот тут, именно в этой детали, Донецк-Сталину повезло. «Пискипер» явился из Мира-1, а там противоракетная оборона покуда оставалась в зачаточном состоянии. Потому в нем и не особо заморачивались оснасткой ракет системами преодоления ПРО – не было смысла. Так, напхали что-то для блезира и дабы попудрить мозги сенаторам, и все дела. Здесь вся икебана МХ и «минитменов» попала в другие условия. В Мире-2 существовал реальный, без балды, противоракетный щит. В данный момент происходила его проверка на локальном участке. Боевая проверка.

О подходе космических пришельцев сообщили еще локаторы системы предупреждения о ракетном нападении – СПРН. Поскольку нападение являлось массовым, то целей было великое множество, поэтому требовалось разумное целераспределение. Оборонительные ресурсы были небезграничны – их следовало распределять рационально. ПРО Московской области значилась, разумеется, самой мощной, но было бы недопустимо, чтобы она перехватывала вообще все. Цели, то есть боевые части МБР, которые двигались выше, и, следовательно, куда-то дальше, за пределы Московского округа, частично пропускались. По ним должны были отрабатывать полумобильные комплексы конкретных городов. «Московские» противоракеты если и перехватывали кое-что «не свое», то старались бить среди этих «не своих» те боевые блоки, что направлялись к вовсе не прикрытым ПРО районам. Донецк-Сталино к таковым никоим образом не относился, так что со своим «Пискипером» он должен был разбираться сам. А что делать? Московская ПРО экономила ресурсы. Какой смысл было выхолостить подряд все ракетные шахты, сбивая что-то «чужое», а потом запросто проворонить какой-нибудь отставший от основного потока «Посейдон», пикирующий прямо на столицу СССР? Это бы обесценило всю оборонительную операцию вообще. Жертвы при массовой ракетной атаке так и так должны были появиться. Избегнуть столь жуткой альтернативы никоим образом не получалось. И значит сейчас прикомандированные к Донецк-Сталину «ПРОшники» бились над тем, чтобы город и окрестности не вошли в «черный список» обугленных городов.

Вообще-то, бились вовсе не «ПРОшники». Люди уже сделали свое дело – перевезли, установили, привели в готовность и отъюстировали технику. Теперь работало исключительно «умное железо», без вмешательства человека.

Если в противосамолетной войне у людей еще оставалась громаднейшая ниша для инициативы, пускай и тщательно регламентированной, то противоракетный бой не сохранял за человеком ничего. Роль пассивного – не дай бог что нажать! – наблюдателя, вот что выпадало здесь на долю обслуживающего технику персонала. Противоракета среднего радиуса действия могла добираться в удаленную точку подрыва порой две минуты и более. Сам момент поджига боевой части был согласован до долей микросекунды. Как же иначе? Скорость схождения цели и антиракеты порой превосходила восемь километров в секунду. А ведь несмотря на ядерную боевую часть, промах в несколько сотен метров был недопустим. Даже при «бу-бухе» эквивалента в пятьдесят килотонн такая промашка не позволяла довести вероятность перехвата до единицы. Что ж поделать? Боевые части ракет это весьма компактные, укрытые металлом и жаростойкими волокнами агрегаты. Они запросто выдерживают ракетный разгон и ударное торможение в атмосфере, просто нахрапом их не сбить с курса и не прихлопнуть. Поэтому только высочайшая точность, иногда избыточная при подобных мощностях – всего десятки метров. Лишь тогда боевая часть враждебной ракеты испарится или разрушится полностью. Ведь «работать» с ней должно исключительно жесткое излучение: при атомном взрыве рассчитывать на осколочную боевую часть или на какой-то обломок не приходится. Вся антиракета целиком распадается на атомы.

Причем, если в обычных противосамолетных ракетах функция подрыва боеголовки уверенно обеспечивается бортовой аппаратурой, то в случае ядерного запала команда на подрыв поступает с земли. Работает чистая математика, именно она подстраивает неслучайную встречу двух антагонистических сгустков инженерной мысли в реальном мире. И именно компьютерная программа, заставляющая это самое «умное железо» выполнять математические операции с бешеной скоростью, притягивает из формул в жизнь сверхточное попадание. А как вы думали? Ядерный подрыв сам по себе испепеляет все и вся на пути? Космос, да даже и атмосфера, слишком растянутые пространственные структуры, сфер гарантированного уничтожения диаметром, допустим, в километр, в них можно напхать чуть ли не бесконечное множество. Даже на возможном пути МБР, если просчитывать траекторию менее точно. Так что без идеального мира математики в противоракетной обороне – никуда. Ну и без компьютерной точности и быстроты тоже, разумеется. А человек…

В сравнении с боевой цифровой машиной, точнее, группой машин, соединенных в сеть, его реакция сопоставима с геологической подвижкой материков. Но еще никто из капитанов торгового флота, рассчитывая курс судна из порта «А» в порт «Б», не учитывал смещение Америки относительно Африки и Европы. А ведь оно есть, верно? Вот именно столько же дела военному компьютеру до черепашьей реакции обслуживающих его людей. Поэтому, когда начинает действовать боевая программа, извольте мило сидеть в сторонке и держать руки на коленях, дабы невзначай не зацепить какой-то важный тумблер. Можете покурить, или потравить с коллегами анекдоты. Хотя нет, совершенно не стоит. Потому что не успеете. То есть даже выкурить по последней.