Нежеланно бессмертный авантюрист (LN) (Новелла) - Yuu Okano

ощутить божественную силу, мы этого не могли, но почувствовали, что воздух очистился.

По ощущениям, воздух будто полностью продезинфицировали с помощью святой силы.

Будто кто-то совершенно не признавал зло.

… Хотя тут всё ещё зло в виде вампира.

Так что так себе аргумент.

— … Всё-таки что-то странное случилось, — я обратился к тяжело дышавшему священнику с широко открытыми глазами, а он уставился на меня и схватил за грудки.

— Что?! Что тут случилось?! Расскажите!

Он начал меня трясти.

Такой серьёзный.

— О-отпустите…

Священник пришёл в себя.

— … Ах, простите за излишнюю взволнованность.

Он остановился, а мне показалось, что я спасён.

Конечно он бы меня не задушил, но морально я мог умереть.

Ну а я.

Ещё раз посмотрел на священника… Это была женщина.

Свободная одежда, капюшон, нейтральный тон, пол было не определить, но она была так возбуждена, что с её головы свалился капюшон.

Поскольку богиня Хосе отвечает за договоры, служители здесь не показывают лица… Так что это ничего?

— … Ничего, что капюшон слетел?

— … А…

Она натянула капюшон и вздохнула с облегчением.

… Только как бы поздно.

— Не поздновато спохватились? — озвучила мои мысли Лорейн.

Та поникла и сняла капюшон.

— … И правда… — сказала она. Перед нами была растерянная жрица.

А ведь когда провожала, так спокойно и чётко всё объясняла.

И вот как её изменила атмосфера в комнате.

Пусть и жрица, она остаётся человеком.

Но оставим её личность.

Сейчас важнее…

— Госпожа жрица. Вы говорили о божественной силе…

— Да, верно. Не знаю, ощутили ли вы, но комната заполнена божественной силой. Будто сюда снизошло божество… Так и хочется сделать здесь святилище.

После её слов мы переглянулись.

Я ощутил божественную силу.

Было что-то непривычное.

Что-то вроде маны или святой силы, нечто неуловимое.

И всё же святилище.

Это комната в храме, так что они могут сделать всё что угодно, вопрос лишь в том, почему это случилось.

Я рассказал о том, что произошло.

— … Оставим пока святилище, давайте я объясню: мы заключили договор, и появилась фигура, возможно богиня Хосе, она благословила или что… Сделала это с договором. Вот с этим… — я протянул договор, а женщина, кланяясь, осторожно взяла его.

Она подняла договор повыше, чтобы проверить, кивнула и сказала:

— … Никакой ошибки, это благословение богини Хосе.

— … Так ведь это и должен быть «договор, благословлённый богиней Хосе», верно? — спросил я, а жрица покачала головой:

— Всё так… Но если вдаваться в детали, то всё же немного нет. Это «договор, сделанный святым, благословлённым богиней Хосе», на нём было косвенное благословление богини. Но если говорить, что это просто «договор, благословлённый богиней Хосе», люди более благодарны за это, потому мы и называем их там…

… Знать о таком не хотелось. Ну, некоторые священники в храме Хосе скорее на торговцев похожи, чем на священников, потому вполне ожидаемо.

Да и не врут они особо.

Все знают, что договоры делают святые.

Главное, что эффект есть, а значит и упрекать не в чем.

Жрица продолжала:

— Но этот… Ваш договор и правда благословила богиня Хосе. Возможно это божественно важный договор.

— … Такой важный, что богиня Хосе лично благословила его? — спросила Лорейн, и жрица кивнула:

— Да. Я сама вижу такое впервые. Но как рассказывают, богиня Хосе лично благословляла договор передачи святого меча. Были ещё примеры, но все они относятся к легендам. Простите, можно узнать содержание договора?.. Нет, конечно я не пытаюсь что-то выпытать. Просто как служительница богини Хосе я хотела бы знать…

Тут я мог ответить лишь одно.

— Простите, я не могу рассказать суть договора. Но как я понял из примеров, этот договор не такой уж и важный.

— … Вот как, — расстроилась она и тут же продолжила. — Можно хотя бы узнать ваше имя.

И тут я покачал головой:

— Нет, простите…

На лице женщины буквально было отчаяние.

Но её можно понять.

Я и Лорейн не могли, но вот Огли мог сказать, как его зовут.

В храме богини договоров и справедливости священники чтут конфиденциальность. Даже если попросит страна или кто-то наделённый властью, они сохранят секрет.

В истории было много таких случаев.

Например тот случай со святым мечом, вначале держали в секрете, кому его дали, в то время важный аристократ, управляемый повелителем демонов использовал свою силу, чтобы узнать имя, но ничего не добился.

Но всё же лучше не говорить.

Жрица расстроилась, но она понимала, что если продолжит задавать вопросы, то не достойна будет своего положения.

— … Нет, вам не за что извиняться. Это вы простите за мою настойчивость. Но… Если у вас будут какие-то вопросы в отношении договора, пожалуйста, свяжитесь с нами. Главный храм или нет, мы обязательно окажем помощь. С этим вы сможете попросить встречи у главного священника храма богини Хосе. Обязательно обращайтесь, — сказала она и протянула карточку.

Я даже не понимал, за что такая обходительность.

И почему такое у обычной жрицы?

Она похоже поняла, о чём я подумал.

— Ах, простите. Я верховная жрица храма Вистерии, Жозе Мейе. Рада познакомиться, — представилась она.

Я хотел представиться в ответ, да только понял, что не могу.

— Да, очень приятно.

Не называя имён, мы пожали руки.

И всё же верховная жрица.

Для этой должности она молодая. Около двадцати пяти. То есть где-то одного возраста со мной и Лорейн.

Пусть Ялан захолустная страна, она уже стала верховной жрицей в столичном храме.

Ну, священники быстро продвигаются, если у них святая сила есть, а раз она божественную силу ощутила, у женщины она точно имеется.

То есть она святая.

Так что тут ничего необычного, хотя это не так уж и важно.

Огли работает в столице, потому может встретиться с ней, но Жозе и сама не полезет.

Что ж, услышали что хотели, сделали, что собирались, и времени уже много. И у Огли ещё свои дела…

— Ладно, нам пора уходить…

— Ах… Вот как… — на лице Жозе была печаль.

Она хотела спросить ещё что-то, но больше было нечего.

Мы покинули комнату и направились к выходу из храма.

* * *

— Столько всего случилось, но беспокоиться не о чем, — сказал я, покинув храм, и Огли кивнул:

— Точно. Договор заключён, и даже если спросят, рассказать я не смогу… И так