Пять ночей у Фредди. Четвёртый шкаф - Кира Брид-Райсли

Когда за библиотекарем закрылась дверь, Джессика вынула пленку из кармана и передала ее Джону.

– Ну, что нам надо найти? – спросила она нетерпеливо, потирая руки с беспокойством.

– Полегче, ладно? – устало сказал Джон. – Нас чуть не убили, мы даже не знаем, что не так с Чарли, а теперь ты вся такая восторженная, как будто мы ищем клад.

– Извини, – Джессика выпрямилась.

– Думаю, это те же самые фотографии, сказал Джон, разворачивая пленку и осторожно вставляя ее в аппарат. Он включил его, и на экране появилось первое фото: Джессика и Чарли выбирают одежду в магазине.

Он посмотрел еще несколько; все они совпадали с напечатанными, только порядок был другим – вероятно, хронологическим.

– Они те же – и тоже нечеткие, – сказала Джессика.

– Что? – Джон вернул предыдущий кадр, пытаясь увидеть, что заметила Джессика и не заметил он.

– Они не стали четче. Чарли размытая, – указала Джессика.

– Просто она в движении, – объяснил Джон.

– На всех фотографиях?

– Фото четкое, – сказал он снова, приходя в возбуждение. – Просто она идет.

Несмотря на собственные слова, он остановился и начал рассматривать фотографии медленнее, изучая внешность Чарли на каждой. Джессика была права: Чарли выглядела размытой на всех фотографиях, даже на тех, где вроде бы стояла без движения. Джон быстро прощелкал фотографии, чтобы подтвердить это: на них были Джессика и Чарли в магазине одежды; Марла вместе с ними рядом с квартирой Джессики; Чарли, обхватившая себя за плечи, во время беседы с Джоном в доме Берков в ту первую ночь – Чарли была не в фокусе на всех. Джон быстро перемотал на последнюю группу фото: он вместе с Чарли – фальшивой Чарли – в ресторане, где у них был ужин.

Пленка заканчивалась на финальном фото, снятом тем вечером: Чарли, почти затерявшаяся в толпе, оглядывалась в последний раз.

Ее едва было видно – она оказалась гораздо дальше, чем на всех остальных изображениях, и ее можно было узнать только по цвету платья и волос.

– Я так и не вижу в этом смысла, – сказала Джессика нетерпеливо.

Джон взялся за объектив и повернул его; картинка уменьшилась.

– Это те же фотографии, – она отвернулась и вздохнула.

– В том-то все и дело, – сказал он, медленно вращая кольцо на объективе в другую сторону. Это была пленка высокого разрешения – он приближал Чарли, и изображение увеличивалось.

– В чем все дело?

– В максимальном приближении, – сказал он тихо.

Фигура, заполнившая экран, была элегантной и женственной – но не живым человеком. Изящно вылепленное лицо разделялось посередине: тонкий шов обозначал место, где встречались две половины. Тело и конечности были покрыты пластинами, которые переливались всеми цветами радуги.

– Похоже на манекен, – выдохнула Джессика.

– Или на клоуна, – добавил Джон. – Я ее видел, – сказал он задумчиво. – В ту ночь, когда на Клэя напали, она шла по дороге. И посмотрела на меня…

На фото были плохо видны глаза, и Джон ближе наклонился к экрану, пытаясь их разглядеть.

– Это самозванка, другая Чарли, – ахнула Джессика.

Джон, моргая, выключил аппарат, и призрачная фигура исчезла. Он вынул из кармана диск и передал его Джессике. Она перевернула его в руке, и ее глаза расширились.

– Это ее?

– Нет, – коротко ответил Джон. – Но я подозреваю, что у нашей общей подруги есть точно такой же, и он пудрит нам мозги, когда она рядом, и заставляет видеть Чарли вместо нее, – сказал он и облокотился на стол. – Думаю, эти фото снял Клэй, и, наверное, он подозревал что-то такое, но нуждался в доказательствах.

– Я не понимаю.

– Эти штуки, то есть диски, издают сигналы, которые действуют на мозг и не дают увидеть то, что на самом деле перед тобой. Конечно, на фотоаппарат они не влияют, но Генри продумал и это.

– То есть частота этих самых сигналов размывает изображение.

– Да, но на большом расстоянии они не действуют. Сигнал слабеет, поэтому Клэй снимал издали. Он подозревал, что источник иллюзии имеет ограничения, – Джон открыл рюкзак, чтобы положить туда пленку. – Поэтому ложная Чарли выглядит как человек на других фотографиях – ну или достаточно похожа, если изображение размыто.

Джессика какое-то время разглядывала диск, потом Джон взял его снова.

– Я так и не понимаю, – сказала она и огляделась по сторонам, словно боялась, что ее поймают.

– Думаю, все в точности, как я и подозревал, – сказал он. – Только я был абсолютно не прав.

– Да, звучит логично, – съязвила Джессика.

– У меня были всякие теории о Чарли, – сказал Джон. – И, хотя я ошибался в деталях, все-таки подозревал, что Чарли, нашу Чарли, заменила самозванка. Но это был не брат-близнец и не сестра-близнец. Эфтон заменил ее на… это.

– На робота? – спросила Джессика скептически. – Вроде роботов в пиццерии «У Фредди»? Джон, это была другая ситуация. Те роботы были одержимы! Я вообще не верю в такие вещи, но знаю, что они были одержимы! А роботы, о которых ты говоришь, не существуют… по крайней мере, пока. Кроме того, она знала все, что знала Чарли. Как Эфтон мог это запрограммировать?

– Нет, всего она не знала. Она объясняла все провалы в памяти тем, что чуть не умерла; ее личность изменилась – все изменилось, – и мы поверили, что она просто начала с чистого листа, – сказал он с горечью.

– Ты не поверил, – сказала Джессика, и он встретился с ней взглядом.

– Да, но мне хотелось верить. Просто что-то было не так.

Джессика помолчала какое-то время.

– Почему она убила Джен? – внезапно спросила она.

– Что?

– Зачем ей понадобилось убивать Джен?

– Родная тетя знала Чарли лучше, чем кто-либо другой, – сказал Джон. – Наверное, она понимала, что Джен не обманешь.

– Да возможно, – Джессика закусила губу, и на ее лице отразилась тревога. – Или она поехала туда…

– Чтобы найти Чарли, – прервал ее Джон.

– Джон, мы оставили ее одну. Надо вернуться.

Джон выбежал из комнаты и рванул к выходу из библиотеки. Джессика устремилась за ним. Они сели в машину Джона, и он, сжав зубы, дал по газам и понесся к своему дому.

– Ты что-то забыла? – огрызнулся мужчина, а женщина невозмутимо посмотрела на него.

– Я ничего не забываю.

– Тогда почему ты еще здесь?

Он вяло поднял руку и жестом показал на дверь.

– Время истекает, – сказала она. – Я не понимаю, почему мы тратим наше время – ваше время, – разыскивая это. Я приношу больше пользы здесь.