Прикоснуться губами к рассвету - Джулия Леви

— А что? Я только спросил, чем занимается этот… — он фыркнул так, что я больше не могла сдерживать все свои обиды, накопленные за долгие годы.

— Да какое тебе, нахер, дело, чем занимается мой друг? Вы всегда ограждали меня от хороших парней. Навязывали мне всяких слизняков навроде Дастина. Сколько ты заплатил мистеру Гилберту, чтобы его сраный стручок ко мне присосался?! Я всегда принимала условия вашей игры. Я всегда старалась угождать вам! Училась там, где хотели вы, дружила с теми, с кем хотели вы, делала все так, как хотели вы! Хватит с меня уже вашей заботы! — я снова закричала, стукнув по стене кулаком от отчаяния и обиды.

— Да, а где же ты хотела учиться? В школе искусств картинки малевать? Или на курсах флористики? Или вот еще помню, как ты хотела пойти на курсы маникюра. Для тебя это перспективное устройство в жизни?! На этом ты собиралась строить свою карьеру?! Дочь политика продает цветочки или того лучше — грязь из-под ногтей вычищает!

— Уж лучше грязь из-под ногтей вычищать, чем долбить предметы, которые я ненавижу. По крайней мере, я бы занималась любимым делом.

— Ха-ха-ха, занималась любимым делом? Твои любимые дела — это регулярные поездки на самые дорогие курорты, которые оплачивали мы, скупка барахла за наш счет со всех показов мод, которые ты ни разу не пропускала, шараханье по клубам с друзьями и потягивание косяков!

— Это было всего пару раз! И, кстати, наркоту мне предложил сынок твоего уважаемого друга. Ты, верно, забыл, как пригласил к нам этого мистера Харрисона с его сыночком, похожим на питбуля? «Тони, ты не хотела бы составить компанию Джошуа?» — пропищала я противным голосом, изображая отца. — Я помню, как ты меня вынудил идти с этим Джошуа в ночной клуб. Там он и накачал меня. Что, забыл? Так что не надо на меня вешать свое дерьмо! — высказав отцу все, что во мне накопилось за долгие годы, мне стало легко, как никогда.

— Мы предлагали тебе столько вариантов, любые университеты, колледжи… Мы хотели, чтобы ты была счастлива, — опустившись от бессилия на кровать, задумчиво произнес отец.

— Нет! Вы сначала засунули меня в медицинский колледж копаться в кишках и говне, а затем — в этот сраный университет. А я хотела просто пожить для себя хотя бы пару лет.

— Пару лет?! А кто бы оплачивал все твои шмотки, побрякушки, регулярные поездки в Европу?! — вскочив с кровати, закричал что было сил отец, бросаясь к шкафу. Он с яростью принялся выкидывать всю мою одежду, обувь, украшения, сумочки, сувениры и дорогие мне вещи. Даже доске для серфинга досталось. Разломав ее напополам, он в бешенстве выскочил из комнаты, но тут же вернулся. Мама, зажав уши, сидела на кровати и молчала, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Доска-то причем? — сидя на полу, плакала я, пытаясь ее скрепить.

— А за учебу ты хотя бы цент заплатила?! — тыкая в меня пальцем, требовательно спросил отец. — Ты можешь жить, как хочешь, и это, несомненно, твое право. Теперь, надеюсь, ты сможешь обеспечить себя? Чтобы в течение суток карточка и все, что ты приобрела на наши деньги, были на моем столе. И советую уже сейчас задуматься о том, где ты будешь жить после окончания университета, — твердо сказал отец, с грохотом закрывая дверь. Я сидела и не верила, что вот так запросто меня лишали всего и в придачу выставляли из дома. И кто? Отец, который меня любил и которого любила я.

— Тони, зря ты так, — начала было мама.

— Мама, если бы ты не преподнесла отцу все в черном цвете, не было бы скандала. Это ты спровоцировала его, — не поворачиваясь к ней, ответила я.

— Что? Да как ты смеешь обвинять меня? — часто задышала мама, не зная, куда деться от возмущения.

— Смею, потому что ты не захотела узнать у меня всю правду. Я представляю, чего ты там могла наплести отцу, — я тоже не понимала, что говорила. Слова обвинения вылетали сами собой.

— Отец прав. Чтобы ты поняла, что такое жизнь и что за все в ней приходится платить, тебе следует для начала научиться обеспечивать хотя бы себя, — мама встала и вышла из комнаты с гордо поднятой головой.

Прекрасное начало года. Одна проблема решилась, другая накинула петлю на шею. Конечно, можно было извиниться перед родителями. Можно было продолжать жить, как прежде, и играть по чужим правилам, но тогда я бы предала Мета. Думаю, я готова была пожертвовать отношениями с предками, чтобы спасти нашу с Метом любовь. Поэтому я достаточно легко распрощалась с кредитной карточкой, частью вещей, украшений и обуви. Машину я тоже решила оставить.

По дороге в общежитие я обдумывала, с чего вообще следует начинать самостоятельную жизнь? Тут же броситься искать работу? А как же учеба? Как я смогу совмещать одно с другим? Хотя, какая учеба? Кто теперь за меня заплатит? Боже! Неужели все напрасно? Неужели после стольких лет, отданных учебе, вот так взять и отказаться от всего? А разве есть выход? Не знаю. Но должен же быть выход, должен. Хотя кого я пытаюсь обмануть? В этот раз все намного серьезнее. Как это ни печально, но документы в ближайшую неделю придется забрать, если мне не предоставят кредит. Сейчас я чувствовала себя так, как будто меня вытряхнули из воздушного замка, и теперь я парила в туманном пространстве, совершенно не представляя, куда шлепнусь.

Я понимала: для того, чтобы устроиться на стажировку в крупную компанию, нужно время, да и платить никто сразу не будет, поэтому я купила по дороге газету и, заглянув в ближайшее бистро, пока ждала заказ, принялась досконально изучать объявления о вакансиях.

«Медсестра в зубную клинику. Няня на целый день к годовалому ребенку. Если бы не на целый день и не такой маленький ребенок, тогда бы я подумала, а так — смотрим дальше. Собиратель мячей для гольфа. Испытатель мебели. Переворачиватель пингвинов на полярную станцию. Танцовщица в стрип-клуб. Муравьиный селекционер. Разглаживатель морщин в обувной бутик. Я, конечно, обожаю обувь, но, как бы сказал мой папочка, Фостеры ниже банкиров не опускались. Поэтому — это тоже не мое. Яичный сепаратор в ресторан. Яйца колупать? Ну, уж это слишком, даже для меня. Полировщик клюшек. Строитель на высотные работы. Испытатель презервативов. Хе-хе, сюда я точно не пойду работать. Что? Гид по туалетам? Если бы я стала гидом, папочку удар бы хватил. А что, может, попробовать?» — подумала я, хихикая про себя. Отпив колу из бутылки и откусив изрядный кусок гамбургера, я продолжила искать подходящую работу.

Требуется испытатель тампонов. Вот же бред. Дальше: учитель рисования. А что? Пожалуй, это не такой уж плохой вариант! Правда, далековато от общежития, но надо все-таки отметить это объявление. Дальше: младший сержант в местный отдел полиции. Почтальон. Журналист в Нью-Йорк Таймс. Все, объявления закончились. Остается одно: если не устроюсь учителем, то устроюсь в студенческую столовую на территории кампуса. С этой не радужной бесперспективной идеей я вернулась в общежитие. Чтобы быть последовательной до конца, я затолкала остатки одежды и обуви в чемоданы, и тоже вернула их родителям. Когда я приехала домой, они так и не вышли ко мне.