Освобождение Калинина - Максим Фоменко

Южнее дивизии С. Г. Горячева в бой была брошена слегка приведенная в чувство 250-я сд (без 916-го сп, оставшегося с 5-й сд), которая должна была перерезать Тургиновское шоссе южнее Неготино и овладеть районом Аксинькино. Слева разграничительная линия дивизии П.А. Степаненко проходила по населённым пунктам Пасынково, Марьино, Салыгино, исключая их.

Существенное усиление получала 119-я сд, которой передавался 143-й танковый батальон. Прикрываясь одним полком на линии Марьино, Щербинино, Чуприяново, дивизия двумя полками должна была освободить Игнатово и к исходу дня выйти в район Салыгино, Старково. Границей слева для соединения была линия Поддубье, Чуприяново, Бакшеево, Губино.

262-я стрелковой дивизии по-прежнему предписывалось овладеть Старым Погостом и Труново, а затем выйти в район Цветково, Езвино, Измайлово, имея слева разграничительную линию Оршино, Полукарпово, Труново.

Наконец, восточнее полосы наступления дивизии М.С. Терещенко 5-я сд при поддержке 916-го сп 250-й сд должна была овладеть Новым Семеновским, а также освободить Городище и Старую Ведерню, далее развивая успех на Самодуровка, Кошелево, Воскресенское[157].

Немцы также не собирались сидеть сложа руки. 129-я ид планировала использовать свой последний резерв, 3-й батальон 428-го полка, для восстановления положения в районе Котова. Впрочем, дневная контратака батальона в направлении этого населенного пункта натолкнулась на сильный фланговый удар советских подразделений из района деревни Вишенки и с других направлений, а потому успеха не имела.

Зато частям дивизии Горячева сопутствовал явный успех. Уже утром батальон 937-го сп, перейдя железную дорогу, вышел к восточным окраинам Кольцово. Этот опорный пункт обороняла рота саперного батальона 162-й пд, поддерживаемая огнем двух артиллерийских батарей 129-го артполка 129-й пд. Во второй половине дня на помощь сапёрам была направлена самокатная рота 428-го пп, однако изменить положение она уже попросту не успела – к 19:40 Кольцово было освобождено советским стрелковым батальоном, отчитавшимся о богатых трофеях. В деревне были захвачены две 37-мм пушки, три пулемета, один миномет, три грузовика, одна штабная и четыре легковые машины, броневик (по всей видимости, принадлежал самокатной роте), 14 мотоциклов, шесть лошадей и несколько велосипедов.

Вследствие потери Кольцово немцам пришлось срочно занимать новые оборонительные позиции юго-восточнее деревни Греблево силами отброшенной из Кольцово саперной роты при поддержке самокатной роты.

122-мм гаубицы М-30 поддерживают огнем наступление войск Калининского фронта, декабрь 1941 года.

Одновременно с боями за Кольцово два батальона 934-го сп и один батальон 937-го сп штурмовали опорный пункт Колесниково, встретив там ожесточенное сопротивление. С 20:00, не сумев взять населённый пункт в лоб, советские подразделения начали его обход с юга, продолжая наступать на Неготино. Наступавший левее из района Котово 930-й стрелковый полк к 19:30 пересёк Тургиновское шоссе южнее Неготино[158].

Немцы довольно быстро заметили этот манёвр, узнав о нём из показаний попавших в плен бойцов 930-го сп. Численность советского батальона, перерезавшего шоссе, они оценили в 120–150 человек[159].

К этому моменту немецкие части, оборонявшие позиции в полосе наступления 256-й сд, представляли собой настоящую «сборную солянку» из различных частей и подразделений 129-й и 162-й пехотных дивизий. Так, 3-й батальон 329-го пп и саперная рота 236-го саперного батальона 162-й пд соседствовали с сапёрным и разведывательным батальонами 129-й пд, самокатной ротой 427-го пп и резервным 3-м батальоном 428-го пп, а также с двумя боевыми группами зенитных орудий. Штабом 129-й пд на совещании командиров полков и отдельных батальонов дивизии было принято решение о вводе в бой тыловых частей в случае усиления советских атак на следующий день[160].

У соседей дивизии Горячева дела в течение дня продвигались не столь успешно. Основные силы 250-й сд лишь к 12:00 начали стягиваться в район Красной Поляны. Около 14:00 головные подразделения дивизии были замечены своим правофланговым соседом южнее Котово, сосредоточиться же в районе восточнее этой деревни 918-й и 922-й стрелковые полки смогли лишь к исходу дня, толком так и не вступив в бой. При этом наблюдатель из штаба 31-й армии утром зафиксировал отсутствие в частях «маршевой дисциплины» в ходе выдвижения[161]. Судя по всему, у армейского руководства сохранялись опасения в отношении дивизии после событий 6 декабря.

Не лучше обстояли дела и в 119-йсд. Ещё утром в соотвествии с приказом командарма А.Д. Березин решил прекратить фронтальное наступление на линии Марьино, Щербинино, Чуприяново и, прикрываясь на этом направлении силами 920-го сп со 2-м батальоном 634-го сп, основными силами наступать в направлении Игнатово.

Такая перегруппировка выглядит логично не только в контексте представлений командования фронта о прорыве обороны противника и необходимости его развития, но и с учетом прибытия днём ранее немецких резервов. К тому моменту 2-й батальон 427-го пи 129-й ид, оборонявший Чуприяново, потерял в общей сложности 168 человек. Ротами командовали оберфельдфебели, например, оберфельдфебель Эдер (Oberfeldwebel Eder) командовал 6-й ротой[162]. Однако появление на позициях 2-го батальона 252-го пи 110-й пд резко изменило ситуацию, и теперь фронтальное наступление поредевших частей 119-й сд действительно могло быстро захлебнуться.

В соотвествии с решением комдива, севернее Игнатово должен был наступать 421-й сп без одного батальона (передан в качестве мотоотряда в резерв командующего армией), но с усилением в виде танковой роты 143-го ОТБ. К исходу полк должен был выйти в район Салыгино. 634-му сп с другой танковой ротой предписывалось, атаковав Игнатово с юга и уничтожив расположенного там противника, наступать далее в район Старкове[163].

Впрочем, к исходу дня части дивизии успели лишь провести перегруппировку, так и не приступив к наступлению. Обстоятельством, препятствовавшим реализации задуманного, являлось продолжавшееся участие танков 143-го батальона в боях в полосе наступления 262-й сд. Вывести их из боя и передать соседу оказалось непросто.

Впрочем, у командарма-31 «в рукаве» всё же оставался как минимум один козырь, способный серьезно изменить расклад сил. 54-я кавалерийская дивизия, про которую Конев ещё ночью заявил Юшкевичу: «бросьте Вы заниматься каким-то мифическим вводом в прорыв трёхсот сабель, прорыв у Вас налицо и надо его смело использовать»[164], всё же ожидала ввода в прорыв.