Исключительная - Кристина Римшайте

Влад и Ярослав понимающе переглянулись.

– Это вряд ли, – отрезал Влад, отцепляя мои ручонки. – Он охотится только на красивых, по человеческим меркам, девушек.

Что? Он намекнул, что я уродка?

– А ещё – доступных, – добавил Ярослав.

– На куртизанок, – язвительно шепнула Анна.

Мучительно покраснела и заползла обратно под одеяло.

– Неужели, его так сложно вычислить? И сколько уже жертв?

– Пять, – холодно отозвался Влад. Подошёл и поправил мне подушки, а потом также отошёл, как ни в чём не бывало.

– Если было бы просто, жертв было бы меньше, – флегматично заметил Ярослав. – Судя по всему, это чистокровный вампир, слишком уж… гладко всё у него выходит.

Меня передёрнуло.

– У вас могут возникнуть проблемы, – логично рассудила я.

Ярослав пожал плечами.

– Никто не посмеет нас заподозрить или обвинить…

– Александра все боятся, – тихо произнесла Анна, отводя взгляд. – Он только кажется таким… таким мягким. На самом деле…

– Анна, – укоризненно оборвал Влад. – У нашего отца репутация жёсткого главы клана, но он никогда не принимал решения во вред или необдуманно. Он очень справедлив, но, что касается семьи…

– Ладно, – вздохнула я. – А, что с человеческим правителем? У вас же с людьми договор, принц может посчитать убийство девушек, как нарушение мирного договора, или, как брошенный вызов.

– Может, – кивнул Влад. – Если узнает.

– Но он не узнает? – верно догадалась я. – Даже, если так… нельзя позволять этому вампиру убивать. Даже куртизанок…

– Ты слишком добрая, – недовольно поморщился Влад.

– Что в этом плохого?

– Всё.

– Нет.

– Да. Не спорь, – отрезал Влад. – Ты дала Анне укусить себя.

– И что?! – изумлённо воскликнула.

– Это потому, что ты добрая, – не унимался Влад. – Люди… – сжал кулаки и повернулся ко мне. – Люди так себя не ведут. Не спят с вампирами в одной кровати…

– И зря, – тихо заметил Ярослав, но его никто не услышал.

– Люди не предлагают свою кровь просто так! – напирал Влад, всё приближаясь ко мне. – Не считают дом вампиров – своим домом! Ты или притворяешься, чтобы тебя не выкинули на улицу, или сумасшедшая! Но люди так себя не ведут…

Влад замер напротив меня, видимо, не сознавая, что нависает сверху, а его глаза полыхают огнём.

– Да мне, собственно, плевать… – тихо буркнула, уткнувшись подбородком в колени. – Я веду себя так, как мне хочется. Как мне привычно. Даже, если я слишком добрая, я не хочу меняться…

– Ты горишь, – обеспокоенно выдал Влад, положил мне ладонь на лоб. – Ты вся горишь.

– Надо срочно понизить температуру! – взвилась Анна, вскакивая и роняя стул. – Людям нельзя перегреваться и… лекарь не оставил лекарств?

– Может, принести лёд? – растерянно спросил Ярослав.

Я вздохнула. Опять всё придётся брать в свои руки.

– Итак, живоглотики, учу, – откинула оделяло и не очень решительно села. – Нужна очень холодая вода, а в неё необходимо добавить спирт, но, если его нет, сойдёт, крепкий алкоголь. Ещё… – они знают, что такое уксус? Главное, не начать варить борщ… что-то голова поплыла…

А потом наступила темнота и мушки перед глазами так вжж-вжж туда-сюда… Я то открывала глаза, то закрывала, и видела всё происходящее урывками…

– Какая же ты глупая… – тихий голос Влада, скорее не сердитый, а жутко утомлённый и капельку встревоженный.

– Куда ты её несёшь?!

– Выйдите! Я сказал, выйдите!

Грохот чего-то… вижу качающуюся комнату. Темнота… Умывальник в ванной комнате… снова темнота.

Меня, будто пытаются усадить, прислоняя к стене.

– Давай… ты же можешь, – настойчивый голос Влада.

Кажется, с меня пытаются снять рубашку.

– Мария!

Всё-таки меня раздели.

– Её нужно держать, я не смогу сама, – встревоженный шёпот Марии.

– Она что-то говорила про алкоголь, наверное, его нужно добавить в воду.

Чёрт… я ведь имела ввиду обтирания, а меня похоже, хотят замариновать…

– Я сейчас! Я знаю, чем сбить температуру! – обрадованно воскликнула Мария.

Почему я никак не могу открыть глаза? Почему веки такие тяжёлые? Почему в этом грёбанном мире нет аспирина, хотя бы…

– Бестолковое существо… – злится Влад и погружает меня в воду…

Уф-ф… какое блаженство… ум-м-м, настоящий рай. Я хочу остаться здесь навсегда. Хочу стать рыбкой.

– Какой ещё рыбкой, дура? – недовольно рычит вампир. – Совсем перегрелась? – и погружает меня под воду с головой.

Буль-буль-буль… я рыбка…

Вдох… счастливый вдох…

– Не улыбайся так блаженно… – шепчет вампир, убирая волосы с моего лица.

Открываю глаза и смотрю в его, которые так близко.

– Почему ты сидишь со мной в одной ванной? – выдаю сипло, но абсолютно равнодушно, будто я под кайфом или достигла дзэн…

– Потому что, – ровно отвечает Влад, и я понимаю, что он просто держит меня, а нам нём – одежда. Мокрая одежда.

– Очнулась? – взволнованно спрашивает Мария и подносит к моим губам жутко-воняющую гадость. – Пей. Станет легче…

Пытаюсь проглотить, но это же пфффф… выплёвываю гадость в лицо вампира. Влад старательно сохраняет невозмутимое выражение, но желваки угрожающе дрогнули.

Едва могу сдержать истерический смех.

Вампир забирает из рук Марии кружку с гадостью, запрокидывает мою голову, ловко просовывает мне в рот палец, открывая, и заливает… А потом закрывает рот, будто собаке, что не хочет проглатывать лекарство и не даёт выплюнуть.

С трудом проглотила и измождённо выдохнула.

– Надо её обтереть и отнести в кровать, иначе получит переохлаждение, – заботливо произносит Мария.

Влад нюхает пустую кружку и морщится.

– Что это?

– Перец, имбирь, лимон, виски и…

– Виски? – удивлённо переспрашивает Влад, а я расплываюсь в злорадной и многообещающей улыбке, ощущая, как начинаю хмелеть.

– Хочу тебя потрогать… – выдаю сипло, продолжая улыбаться. Быстро же меня покосило…

Влад никогда бы не подумал, что справиться с обычным человеком так трудно. Мелкая, хрупкая, но такая напористая и вредная. Распускает свои цепкие ручонки, и умудряется заставлять краснеть и стыдиться. Разве это вообще возможно?

Влад не стыдился лет двести, последний раз на собственной инициации. У девушки, чью кровь ему предстояло попробовать впервые, были пухлые розовые губы и довольно гм… большая грудь. И надо бы думать о том, как не поддаться жажде, а взгляд сам соскальзывал в отворот платья. И было стыдно…