Твой пылкий поцелуй - Мэри Блейни

– Это просто пятно, оно может стереться, исчезнуть. – Шарлотта осмотрела свою работу критическим взглядом. – Ладно, я перевяжу только лоб, но больше ни в чем не уступлю.

Гейбриел хмуро кивнул, хотя ему очень хотелось спросить, с какой целью она закрывала рану, которую сама так старательно раскрасила. Впрочем, небольшая часть раны по-прежнему виднелась из-под повязки, заставляя предположить под ней нечто более серьезное.

Двое ребятишек внимательно наблюдали за ними, позабыв об остатках завтрака. Мальчику было лет десять, девчушке с буйными, нерасчесанными кудряшками на голове – пять-шесть. Одеты они были в какое-то тряпье, как будто Жорж подобрал их на улице. Дети слушали препирательства старших с нескрываемой тревогой.

– Он всегда хочет делать все по-своему, – пояснила Шарлотта. – Твой брат похож на него, верно?

Девочка наморщила лоб, а затем кивнула, чем Шарлотта явно осталась довольна.

– Запомните, сегодня вы обязательно должны делать все в точности так, как я говорю. У вашего папочки не все в порядке с головой, и я, ваша мама, буду всем командовать. Я понимаю, это для вас непривычно, но ничего не поделаешь.

– Все как на войне, – произнес мальчик неожиданно громко.

– Именно. Что бы ни случилось, вы должны называть нас мама и папа. Скоро мы окажемся далеко отсюда и в безопасности, в Англии, тогда все снова станет как обычно.

Гейбриел с удовольствием слушал их беседу. Как мягко Шарлотта обращается с детьми! Она выступала в роли матери не менее умело, чем до того в роли шлюхи. Он также заметил, что произношение мальчика заметно отличается от уличного просторечья. Интересно, где Шарлотта нашла этих ребятишек и на самом ли деле они брат и сестра? В любом случае им было хорошо вместе: девочка охотно садилась рядом с мальчиком, как будто находя поблизости от него уверенность и защиту.

Но самым странным Гейбриелу казалось то, что оба они с готовностью согласились уехать в Англию. Неужели их жизнь здесь настолько несчастна, что даже чужая страна для них предпочтительнее?

– А кот отправится с нами? – неожиданно спросила девочка.

Шарлотта ласково усмехнулась:

– Нет, кот присматривает за домом, когда меня нет.

Малыши весело рассмеялись, услышав, что кот остается за домоправителя, и Шарлотта тут же призвала их к порядку.

– Заканчивайте скорее завтрак, и пойдем за лодкой. Кстати, в Англии тоже водятся кошки.

Быстро покончив с едой, все трое, включая Гейбриела, дружно поднялись, после чего Гейбриел произнес про себя: «Боже, помоги нам сохранить детей и без приключений добраться до дома».

Он вспомнил, когда последний раз просил Господа о помощи, – тогда он умолял схвативших его людей не поджигать таверну. К сожалению, его мольбы не были услышаны, или возможно, наверху было предначертано больше, чем ему дано узнать.

Шарлотте потребовалось еще несколько минут, чтобы окончательно все расставить по своим местам. Первой пойдет она, ведя девочку за руку, а Гейбриел последует за ними и мальчик будет сопровождать его.

Они вышли на улицу через заднюю дверь как раз в тот момент, когда ночная тьма уступила место серому рассвету.

Гейбриел смотрел прямо перед собой на поношенную шаль, которую Шарлотта набросила на плечи. Иногда он спотыкался на неровностях булыжной мостовой, и это не было игрой; тогда мальчик, который отнесся к своей роли со всей серьезностью, тут же подхватывал его под руку.

Прошло не так много времени, когда они почувствовали влажный запах воды и услышали звуки морской жизни – крики рыбаков, скрип лодок, на которые грузили рыболовные сети.

Гейбриел прислушался, но не обнаружил среди этих звуков ничего необычного. Ему стоило больших усилий шагать, не поднимая взгляда, но все равно он мысленно старался подбодрить Шарлотту.

Когда они спустились на берег, Гейбриел увидел выстроившиеся в ряд лодки. Несколько рыбаков издали разглядывали небольшое семейство. Некоторые из них кивнули Шарлотте, и она кивнула им в ответ.

Наконец они добрались до Жоржа; Гейбриел понял это, уловив знакомый запах его табака. Судя по тому немногому, что он мог увидеть из-за повязки, лодка Жоржа оказалась чистой и опрятной, а вовсе не «старой калошей», которую он ожидал увидеть после рассказов Шарлотты.

– Бонжур, месье. – Шарлотта быстро подошла к Жоржу. – Вот и мы. Готовы ловить рыбу хоть целый день.

Поговорив о чем-то вполголоса с Жоржем, Шарлотта вернулась к Гейбриелу.

– Сюда идут полковник, три офицера и, по меньшей мере, дюжина солдат.

Гейбриел кивнул; он кожей чувствовал ее озабоченность, но, сознавая присутствие детей рядом, не задал ни одного вопроса из вертевшихся у него в голове: «Не узнает ли полковник кого-либо из нас? И как мне поступать, если возникнут проблемы?»

– Я думаю, – Шарлотта поправила шаль, – мы должны действовать не торопясь, чтобы солдаты не подумали, будто мы спешим. – Она посмотрела на детей, и те дружно кивнули, подтверждая, что им все понятно. – Мы поможем подняться на борт папе, затем заберусь я, а вы, дети, подниметесь последними. Пьер, ты сядешь с папой на корме, а Клер сядет напротив, рядом со мной. Если солдаты остановят нас, говорить с ними буду я. Если они станут задавать вам вопросы, притворитесь, что вы их очень боитесь.

Гейбриел усмехнулся:

– Притвориться испуганным? Вряд ли кому-то из них надо будет притворяться.

Не успел он договорить, как ружейный выстрел разорвал утреннюю тишину, и Гейбриел, не сдержавшись, громко выругался, а когда прогремел второй выстрел, бросился к Шарлотте и толкнул ее на песок, а она увлекла за собой девочку. Когда они падали, Шарлотта изловчилась так, что Гейбриел оказался под ними.

– А мальчик? – прошептал он.

– Мальчик в безопасности, с Жоржем. – Шарлотка крепко уцепилась за его спину, и они стали ждать.

– А ну, слушать всем! – раздался поблизости голос полковника. – Ни один из вас не отплывет, пока мы не обыщем ваши лодки.

– Он стрелял, чтобы мы услышали, – шепотом спросил Гейбриел, – или чтобы напугать нас до смерти?

– Ш-ш, – прошипела Шарлотта, – они уже идут сюда. – Она быстро склонилась над жалобно хнычущей девочкой. Ее брат стоял тихо, словно статуя, и лицо его было белым, как мрамор. Что до Жоржа, то он не спеша потягивал трубку, и единственным признаком беспокойства, который удалось заметить Гейбриелу, были прищуренные глаза.

Гейбриел откинул голову назад, изо всех сил стараясь казаться равнодушным, хотя каждая частица его существа требовала действия, когда стук офицерской шпаги возвестил о прибытии проверяющих.

– Бонжур, мадам и месье.

Гейбриел сразу узнал этот голос, при этом он ощутил одновременно облегчение и прилив ярости. Опять этот чертов капитан гвардейцев, вечно во все сующий свой нос! Не была ли данная экспедиция его идеей?