Правнук брандмейстера Серафима - Сергей Страхов

едет целый член правления. Вдруг, чем черт не шутит, все и урегулирует? Павловский его прекрасно понимал.

– Александр Владимирович, у меня срочная сделка на выходе… Та, которую мы из другого банка вытащили… – обреченно напомнил он.

– Проект передайте! – Бородин махнул рукой в сторону клиентщика, заставив Влада окончательно сникнуть.

«Завалят сделку, – смирился Павловский, – как пить дать, завалят».

– И возьмите с собой представителя клиента. Вместе напортачили, вместе и разбирайтесь.

Валерия Валерьевна сама связалась с ним в тот же день. Своим хрипловатым голосом сообщила, что их шеф направляет ее в командировку в Индию, а она слышала, что туда собрался Павловский. Настойчиво предложила обсудить совместные планы.

Будь его воля, глаза бы его никогда не видели Валерию Валерьевну. Но имелось прямое указание первого зампреда, и он, скрепя сердце, предложил финансистке подъехать в банк.

– Да, Владислав Сергеевич, влипли мы с вами в историю! – с порога заявила она и, опустившись в кресло напротив, начала по-хозяйски раскладывать на его столе принесенные с собой бумаги.

– Мы? – разозлился Павловский, прожигая взглядом ее коротко остриженные ногти. – Я бы попросил вас, Валерия Валерьевна, выбирать выражения! Как член правления банка, хотел бы заявить, что возмущен вашей халатностью! Уверен, что руководство компании даст надлежащую оценку тому, что случилось…

– Вы, как всегда, правы, Владислав Сергеевич, – она поджала ненакрашенные губы, – да только должна вас немного расстроить. И вы, многоуважаемый член правления, и я, заместитель финансового директора, – оба сейчас по уши в одной неприятно пахнущей субстанции! Меня, например, час назад пообещали уволить, если не решим проблему! Подозреваю, что и у вас не все гладко… – Вот только не надо рассчитывать, что я стану плакать о вашей погубленной карьере! – ощетинился Павловский. – Сами же мне по десять раз в день названивали! – Некоторым мужчинам слезы к лицу, – невозмутимо парировала Валерия Валерьевна и, блеснув очками, предложила: – Давайте все-таки попытаемся вытащить себя из того неизящного места, в котором мы с вами оказались.

Павловский, который терпеть не мог вульгарности, только скрипнул зубами. Крыть было нечем.

Договорились лететь одним рейсом. Сначала в Дели, а потом оттуда в Варанаси. Обменялись номерами мобильных. Пара дней ушла на оформление виз и покупку билетов. Вылет назначили на следующее утро.

На душе было тревожно. В памяти почему-то то и дело всплывали пропавшая папка Бахтина, непонятные разговоры со следователем…

Все это время они с финансисткой каждый день встречались в офисе. Обсуждали различные варианты и пролистывали новые документы, присланные из дочерней индийской компании. Ничего обнадеживающего в них пока не просматривалось.

Все в ней его дико раздражало – и очки, и остренький нос, и вечно поджатые ненакрашенные губы. Но больше всего бесило равнодушие, с каким она встречала его тонкие саркастические выпады. Павловский нервничал и срывался на повышенный тон, но быстро сдувался.

Валерия Валерьевна оказалась чудовищно, абсолютно непрошибаемой. Вообще, в ней было что-то от машины. Если она подозревала, что собеседник не до конца понял ее мысль, ей ничего не стоило занудно повторить один и тот же тезис пять раз подряд, но разными словами.

В один из таких моментов Павловский увидел свое маленькое отражение в огромных линзах ее очков и ощутил себя несчастным карпом в аквариуме рыбного ресторана, прячущимся за стеклом от неумолимого шеф-повара.

Тем не менее к концу второй встречи Павловский привык к ее ровному хрипловатому голосу и поймал себя на мысли, что почти смирился с присутствием этой ужасной женщины. Она его раздражала, но уже не так сильно, как раньше. К тому же Валерия Валерьевна оказалась действительно неплохим финансистом и предлагала идеи, до которых он сам, честно говоря, не додумался бы.

Оставался открытым вопрос, зачем понадобилось ее компании влезать в сомнительные индийские проекты. Впрочем, как потом выяснилось, Валерия Валерьевна проработала на своем месте немногим дольше самого Павловского – около полугода.

В третью по счету встречу он сделал и вовсе странное открытие. Их спор был в самом разгаре. Финансистка, чего он терпеть не мог, встала и начала неторопливо расхаживать по кабинету, развивая пришедшую ей в голову мысль. Павловский случайно поднял глаза и с удивлением обнаружил, что ее мешковатая одежда, похоже, скрывает довольно складную фигуру. Пригляделся и решил, что лет ей, на самом деле, не так уж и много – тридцать пять или около того.

Валерия Валерьевна раздражала не одного Павловского. Верочке она тоже категорически не нравилась. Рыжеволосая имела собственное мнение о посетительнице, из-за которой, как она знала, у ее начальника случились все проблемы.

Перед отъездом, покопавшись в интернете, Влад с облегчением обнаружил, что прививки ему там, куда он едет, не нужны. Зато в ходе поисков попалось с десяток душераздирающих командировочных историй и советов, как себя вести, чтобы, чего доброго, не подхватить кишечную инфекцию.

Любопытно, что независимо от его изысканий жалостливая Верочка, узнав, куда едет начальник, стребовала с него пятитысячную купюру и по собственной инициативе отправилась в ближайшую аптеку.

Вернулась с увесистым пакетом как раз в тот момент, когда они с Валерией Валерьевной обсуждали детали поездки.

– Вот, Владислав Сергеевич, – подчеркнуто игнорируя гостью, Верочка вывалила на стол кучу упаковок с лекарствами, – это от головы, а эти все – от диареи!

– Спасибо, Верочка, – промямлил смущенный Павловский, – оставьте прямо на столе, спасибо…

Когда она вышла, вызывающе цокая высокими каблуками, сконфуженный Влад поймал насмешливый блеск очков финансистки.

– Похоже, Владислав Сергеевич, как начальник вы это прекрасное дитя вполне устраиваете. Ваша безвременная кончина от расстройства желудка не входит в ее планы, – усмехнулась Валерия Валерьевна и, на секунду превращаясь в обычного человека, неожиданно предложила: – Завтра вылет, давайте посидим где-нибудь, попьем кофейку на дорожку. Заодно и обсудим оставшиеся вопросы.

Он открыл рот, чтобы отказаться, но неожиданно для себя кивнул, соглашаясь.

Одним кофе дело не ограничилось. Сказалась нервотрепка последних дней, захотелось немного расслабиться. Стоило Валерии Валерьевне отлучиться, Влад, неожиданно для самого себя, заказал коньяк и шампанское для своей спутницы. Та, правда, вернувшись, отказалась. Объяснила, что за рулем. Он, не долго думая, заполировал коньяк шампанским. Пил Павловский редко, поэтому после второго бокала в голову прилично ударило и развязался язык.

– Понимаешь, Валерия Валерь… – он споткнулся, поняв, что незаметно для себя перешел на ты.

– Можно просто Лера.

Она сняла очки и, протирая стекла салфеткой, поощрительно улыбнулась Павловскому. Влад ошеломленно моргнул. Ее лицо показалось ему совершенно чужим, словно он никогда не был знаком с этой женщиной. По крайней мере, оно точно не могло принадлежать серой офисной мыши, бесившей его своим занудством. В следующий миг она вернула очки на переносицу и отгородилась от него привычной стеклянной стеной.

– Я, Лера, – заговорил он, сбитый с толку открывшимся ему видением, – чувствую: здесь что-то не так. Нас с тобой подставили! И смерть Бахтина как-то связана… Я ведь, сам не