Главная роль - Павел Смолин

На Цейлоне закупились жемчугом и арбузами с ананасами — Кирил заверил, что все доедет в сохранности и разлетится как горячие пирожки. Уверен, что так и есть — арбузы всем нравятся. Чаю-таки тоже купили — мой «торгпред» умудрился по выгодной цене перехватить целый пароход. Хрен с ним, пусть едет.

В Сиаме, где мы задержались в гостях у душевнейшего чувака короля Рамы V, Кирил закупился шелком и чучелами крокодилов. Вот с Рамой мне было пообщаться очень приятно и познавательно — он монарх прогрессивный, демократически настроенный, и мы десятки часов разговаривали про политику, экономику, важность образования и стали добрыми друзьями. С чучелами крокодилов и шелками в Империю на учебу поехал десяток подростков из местных дворянских семей. Будем с Рамой дружить по переписке.

Финальной точкой перед Японией стал Гонконг. Небоскребами его застроить пока не успели, но бабла здесь крутится немеряно. Отсюда в Империю уехали нефритовые статуэтки и куча чайных сервизов — фарфор китайский, производство английское, мануфактурное.

Японские берега мы увидели 29-го апреля: на два дня позже запланированного, но японская сторона об этом была предупреждена. Глядя в подзорную трубу на славный город Нагасаки и стоящий на рейде японский, прости-господи, флот, я шевелил усами и грустил: убедить Шевича и Николая в том, что вот с этой живущей в деревянных домиках, плавающей под парусами и на стареньких, коптящих пароходах нацией ссориться не нужно, будет крайне сложно.

В порт мы вошли под приветственные японские залпы и очень так многозначительно: шестью кораблями. Один залп — и не успевший модернизироваться и стать реально мощным японский флот исчезнет. Второй залп — исчезнет Нагасаки. Перед третьим залпом придется подождать: до Токио отсюда далековато, придется подойти поближе.

Ничего удивительного в том, что в порту и его окрестностях столпились нарядно одетые, старающиеся быть красивыми японцы, размахивающие флажками Российской Империи, не было — банально боятся войны, которую в эти времена Японии выиграть не поможет даже чудо.

Мы причалили, и на борт «Памяти Азова» бодрым шагом взошел дипломат Шевич. Лучась удовлетворением и жаждой реваншизма — ух сейчас он япошкам за все сразу отомстит! — он прошел в покои Николая. Иллюминатор каюты Никки был открыт — он в него от скуки выглядывал, чтобы приложиться к моей подзорной трубе — поэтому я услышал, как Дмитрий Егорович учтиво, но непреклонно предлагает Николаю отвесить японцам мощнейшую пощечину:

— Ваше Императорское Высочество, его Высокопревосходительство министр Гирс считает необходимым для интересов Империи отложить ваше посещение Нагасаки на три дня.

Вот и прибыла моя настоящая работа. Отдав казаку подзорную трубу, я тихонько вздохнул, набираясь наглости и смелости, и пошел общаться с Никки и Шевичем.

Глава 10

Горе-посол во время долгого и неприятного для себя рассказа изо всех сил пытался выставить себя глубоко пострадавшей стороной. Ею он отчасти и является — камни в дам действительно летели, но эта история должна была быть замята после первых или хотя бы вторых извинений, а не становиться причиной постановки очень грубого ультиматума.

После Шевича слово взял я, на пальцах объяснив Никки, в чем не прав наш посол. Подумав, цесаревич проявил плоды многолетнего обучения дипломатии:

— Японцы поступили ужасно, Дмитрий Егорович.

Шевич оживился.

— Вы — опытнейший дипломат, и, как наследник Российского Престола, я высоко оцениваю ваше стремление защитить честь нашей Империи.

Шевич начал мысленно примерять новую «висюльку».

— Но я не могу не согласиться с Жоржи — подобная эскалация в ответ на обыкновенное непонимание является несколько чрезмерной.

Дмитрий Егорович, будучи опытным дипломатом, удар выдержал с честью.

— Кампания, тем не менее, уже согласована Его Величеством, — расстроил Николай и меня.

— Его Высокопревосходительство министр Гирс высоко оценили предложенную мной кампанию, — прибавил веса Шевич. — Интересы Империи…

— Перечислите, пожалуйста, полный список политико-экономических преференций, которые получит Империя от свободного прохода наших судов в необорудованные должным образом, лишенные торговых представительств и инфраструктуры, непригодные для ремонта наших кораблей, порты? — перебил я.

— Политические преференции велики! — изобразил добродушие Дмитрий Егорович. — Российская Империя станет первой державой, которая…

— Сильнее всех унизила незаметную на карте мира, нищую страну, жители которой ходят без штанов и живут в деревянных хижинах, — фыркнул я.

Хохотнув, Никки сделал мне замечание:

— Жоржи, нужно уважать законы гостеприимства.

Шевич тоже попытался:

— Ваше Высочество, человеческие чувства к политике неприменимы. Мы должны руководствоваться исключительно интересами Империи.

С демонстративной неприязнью глядя на Шевича, я объяснил:

— За двадцать лет японцы объединили страну, заменили феодальную систему на административную монархию, построили некоторую промышленность, и теперь готовы сделать следующий рывок. Лет за пятнадцать англичане, американцы и остальные построят японцам мощный военный флот, а нанятые инструктора помогут сформировать большую, современную армию.

— Даже если все будет так, как вы сказали, хотя я не вижу никаких признаков, мы легко разобьем этих дикарей, — с трогательным высокомерием парировал Шевич.

— Безусловно, — не стал я расстраивать Никки неправдоподобными (в его глазах) заявлениями. — Но это будет стоить нам кучи ресурсов и жизней наших солдат. Воевать с этой стороны нашей страны — это гигантская оттяжка сил от по-настоящему приоритетного, западного направления. У нас с японцами такой же договор, как у всех, и нашей промышленности это хорошо и выгодно. Его пересмотр не принесет Империи никакой практической пользы и способен обернуться проблемами в будущем. Никки, позволю себе заметить, что я считаю данную кампанию никчемной.

— Господин Гирс… — попытался влезть Шевич.

— Считает точно так же, как я, — усмехнулся я. — С поправкой на то, что у него невероятной величины рабочая нагрузка. Видите ли, Дмитрий Егорович, министр Гирс плотно занят дипломатическими играми на приоритетном направлении. Здесь — окраины, и я нисколько не осуждаю его за то, что он доверился вам. В конце концов, в Европе вы доказали свою полезность.

Гирс — хороший, Шевич — плохой.

— Я нашел компромисс, — решил поставить точку в обсуждениях Николай. — Жоржи, я прошу тебя составить телеграмму, изложив в ней свой взгляд на наши дипломатические отношения с Японией. Дмитрий Егорович, вам надлежит поступить так же. Составлю телеграмму и я — попрошу Его Величество беспристрастно оценить ситуацию и принять решение. Лично я, Дмитрий Егорович, склоняюсь к позиции Жоржи.

Ура! Интересно, без моих «подвальных заслуг» Николай бы прислушался?

— Проигнорировать просьбу Его Величества участвовать в реализации вашего плана я не могу, — продолжил