Правда понимания не требует - Саша Фишер

некто Клаус Ропп, работник с безупречной репутацией, возможно виссен. Сегодня они заманили на свое сборище человека, которого хладнокровно убили с неясными целями.

— И семьи у этого парня нет, — уточнил Шпатц.

— Нет семьи... — задумчиво повторил Крамм.

— Мне кажется, сведений уже достаточно, чтобы всю эту мутную компанию арестовали и допросили, — сказал Шпатц. — И что бы они там ни затевали, их планы будут нарушены.

— Вот как мы поступим, герр Шпатц, — Крамм вскочил и заходил по комнате. — Ты останешься ночевать у меня, а утром вернешься на работу, как ни в чем не бывало. А я, тем временем, нанесу визит герру Фуггеру и все ему расскажу. И завтра вечером мы уже будем знать, закончено наше дело или нет.

— Хорошо, герр Крамм.

— Тебе же не надо напоминать, чтобы ты был осторожен и не соглашался участвовать в пикниках после смены?

— Мне все еще кажется безрассудным продолжение следствия, — Шпатц пожал плечами. — Я буду осторожен, разумеется. Но если среди них виссен, то мне моя осторожность не очень поможет.

— Ты не хочешь узнать, что они затевают, герр Шпатц?

Шпатц помолчал. Хотел ли он знать? Такой пристальный интерес Крамма к этой истории ему пока был непонятен. Допустим, патриотические чувства. Допустим, с этим Фуггером его связывают какие-то особые отношения. Может быть, когда-то инженер с люфтшиффбау спас начальнику жизнь. Впрочем, это его личное дело — работать без гонорара.

Шпатцу снилось, как толпа рабочих во главе с Мюффлингами тянет за тросы сигару новенького люфтшиффа к выходу, а сам он наблюдает за этим с капитанского мостика. Он приветливо машет всем рукой, и люфтшифф взмывает к облакам. Шпатц стоит за штурвалом. С одной стороны над его плечом нависает редактор «Фамилиенцайтунг» Лангерман, с другой — ухмыляется желтозубой улыбкой Трогот Мюффлинг. Тень люфтшиффа словно кит скользит по морям колышущейся травы. Наползает на крохотный, словно детская игрушка, город.

— Тебе нужно принять верное решение, — говорит Лангерман.

— Да ладно, просто дерни этот рычаг и все! — говорит Мюффлинг.

Перед Шпатцем красный рычаг, над которым нарисован силуэт бомбы. Шпатц протягивает руку и опускает его вниз.

— Не смотри вниз! — кричит кто-то. В ушах оглушительно свистит ветер.

— Это просто цветы, смотри, как красиво! — говорит Ледебур. Шпатц оглядывается. Кроме него в кабине никого нет. Люфтшифф угрожающе качается, окна заволакивает черный дым.

— Герр Шпатц! — Шпатц встрепенулся и открыл глаза. — Тебе приснился кошмар? Ты кричал.

В комнате было светло. Шпатц поднялся и сел.

— Я кричал что-то осмысленное, герр Крамм?

— «Флюг-фогель по бакборту!»

— Мне снилось, что я управляю люфтшиффом. Уже пора вставать?

— Скажем так, можно больше не ложиться, — Крамм сел на топчан рядом с Шпатцем. — До звонка будильника пятнадцать минут. Герр Шпатц, я долго думал перед сном. Может тебе и правда не стоит больше притворяться рабочим? Просто встретимся сегодня с Фуггером и расскажем, что ты видел.

— Очень соблазнительно, герр Крамм, — Шпатц встал и подошел к окну. — Но...

— Но?

Шпатц втиснулся в ластваген, полный усталых рабочих утренней смены. Весь день он провел, размешивая клей. Мюффлингов видел издалека, но они не проявили к нему никакого интереса, Роппа не видел вообще. Во время обеда у него была мысль поискать знакомцев, переброситься парой слов, получить хотя бы намек на цель вчерашнего убийства. Но Шпатц решил не проявлять излишней общительности.

От ближайшей остановки рабочего ластвагена до дома было минут десять неспешным шагом. Сворачивая на Курвенштрассе, Шпатц приободрился и задумался о том, как провести вечер. Наконец-то никакие особые обстоятельства не задержали его до темноты, так что можно зайти переодеться и, например, съездить к Клод и Лейзе, извиниться, что в прошлый раз не вернулся...

— Шпатц? Почему ты так странно одет? — Флинк соскочил с бортика фонтана. — Я пытался поймать тебя раньше, но...

— Флинк, прости, я не в настроении с тобой разговаривать, — проклятье, а ведь было такое хорошее настроение! — Если тебя надо разобраться еще с какой-то богатой дамочкой, делай это сам!

— Что случилось? Дагмар мне не отвечает...

Шпатц остановился и посмотрел Флинку в лицо. Открыл рот, чтобы рассказать о своем неудачном свидании, но не стал.

— Дай мне пройти, Флинк. Давай поговорим потом. Не сегодня.

— Проклятье, Шпатц! Мы же друзья, ты не можешь вот так просто уйти, ничего мне не рассказав!

— Ее муж сначала в меня стрелял, а потом предлагал стать ее постоянным любовником. Надеюсь, этого достаточно, и ты не будешь требовать от меня подробностей? — Шпатц сжал губы. Почему он вообще это говорит? Он же хотел просто пройти мимо и захлопнуть дверь перед носом Флинка? — Теперь извини, у меня другие планы на вечер.

— О... Шпатц, я даже не думал...

— Я понимаю. Увидимся когда-нибудь потом.

Дверь захлопнулась перед носом у Флинка. Шпатц поднялся по лестнице в свою каморку, проверив мимоходом, что душ свободен. С наслаждением сорвал с себя рабочие куртку и штаны, накинул халат и достал с антресоли полотенце. В душе Шпатц оттирал себя с таким остервенением, будто пытался содрать с себя кожу. Хотелось смыть всю последнюю неделю, вместе с работягами-заговорщиками, Дагмар штамм Эйхендорф и ее деловитым мужем-рогоносцем, Мюффлинами, Руди Рикертом. Шпатц чувствовал себя не то, чтобы марионеткой, ручками и ножками которой управляет невидимый кукловод, не то щепкой в потоке мусора. В детстве у них была игра по весне. Когда улицы оттаивали, и слежавшийся за зиму снег превращался в бурлящие ручьи, то вода несла множество самых разных предметов. Нужно было выбрать себе «мусорину», а потом бежать вдоль ручья и следить, чтобы именно твой кусок хлама дошел до финиша первым. Не застрял в спутанной траве, не провалился в яму, не попал под метлу ленивого дворника... Вот так и Шпатц сейчас — вокруг происходили бессвязные события, из которых нужно было выкручиваться, на которые нужно было реагировать, чтобы... Чтобы что? Целью «мусорных гонок» обычно была большая лужа на площади. А у Шпатца сейчас какая была цель? Предотвратить диверсию на люфтшиффбау?

Шпатц вздохнул. На люфтшиффбау что-то происходит. А что, собственно? Там есть компания недовольных, которые обещают неприятности начальству. Но ведь разве не на любой фабрике есть такие же недовольные, которым кажется, что им чего-то недодали?

Они