КГБ в Афганистане - Лариса Кучерова

Наконец офицерам четко сформулировали задачу: в дружеской республике Афганистан мятежные войска подняли бунт, наш долг – помочь законно избранному президенту Амину и правительственным войскам в борьбе с мятежниками. Посадили в самолеты. По плану 357-й полк высаживался в Баграме, затем он должен был выйти маршем на Кабул и там разделиться по ранее закрепленным объектам. Однако до конца никто себе не представлял, как именно будет выглядеть эта самая помощь. Степень нашего участия в боевых действиях так и осталась неопределенной.

Страница девятая: высадка в Баграме

Владимир Шульга:

– В Баграме высаживались ночью. Быстро, четко, без проволочек. Пятерка Ил-76 заходила на посадку с интервалом в три минуты между самолетами, сразу выгружали технику и тут же уходили на взлет. Через пять-десять минут приземлялась следующая группа. Все было рассчитано, продумано, отлажено. Посадка, взлет, снова посадка. Гул турбин, протяжный рев моторов, лязг железа. Технику начинали прогревать еще в самолетах. Зимой по ночам ртутный столбик в Афганистане опускался до минус сорока. Несмотря на то что Ил-76 отапливался, дабы избежать непредвиденных заминок, моторы прогревали загодя.

Афганцы «добро» на посадку не давали. Выключили посадочные огни. Самолеты шли вслепую. Хорошо, что на баграмском аэродроме с апреля находилась наша эскадрилья военно-транспортной авиации. Официально они оказывали дружественному народу помощь в восстановлении народного хозяйства, занимались перевозкой грузов. Реально – в момент «Ч» должны были взять аэродром под контроль и обеспечить посадку наших самолетов. Когда этот самый момент наступил – авиаторы сработали четко. Правда, огни то горели, то гасли, то опять загорались. Потом летчики рассказывали: пока били афганцев – огни горели, как только переставали – свет выключали…

А самолеты все время шли и шли нескончаемым потоком. Всю ночь… Весь день… И последующую ночь…

В целом операция по высадке прошла успешно. Даже такой пронырливый информационный монстр, как радиостанция «Голос Америки», только на пятые сутки после высадки весьма осторожно высказал предположение, что в Афганистане высаживаются советские воздушно-десантные части.

Страница десятая: рисовое поле

Разместили полк на рисовом поле, недалеко от аэродрома. Ночью, когда мороз был, заехали на пашню. Утром солнце пригрело – грязь непролазная. Огляделись. Вокруг стеной стояли обглоданные веками горы, надменным молчанием встречавшие непрошеных гостей.

Владимир Шульга:

– Устраивались кто как мог. Палаток не было. Спали где придется: кто в БМД, кто на броне. Холодно! Удобств никаких! Мыться ходили к соседям-авиаторам. Быт у них был более налажен.

27 декабря в 17.00 командованию полков и руководству особых отделов была дана принципиально новая установка: Амин – враг народа, изменник и предатель государственных интересов. Время «Ч» – 19.00. Особого резонанса подобный поворот событий не имел. Главное – бороться с мятежниками. А если в ряды мятежников попал Амин, значит, так оно и есть. Для большинства это большой роли не играло.

Страница одиннадцатая: на войне как на войне

Владимир Шульга:

– Рядом с полем находился арык. За ним – высотка, на которой стояла афганская зенитная батарея стомиллиметровых пушек советского производства. Поступила задача эту батарею нейтрализовать и выдвигаться к Кабулу. Батальоны рванули маршем на столицу – терять время было нельзя. С батареей же оставили «разбираться» хозяйственные подразделения: автороту, химиков, водителей, всех «хозов-чмозов», как их называли десантники. Перебрались они через арык, выстроились цепью и ползут. Афганцы сверху кричат: хотят узнать, чего им, мол, надо. А те молча ползут, в полемику не вступают. Нервы у всех натянулись до предела: никто не знает, чего ждать друг от друга. Подползли они ближе, смотрят, а на пушках висят маленькие парашютики с резиновыми человечками.

«Ах, мать вашу, десантников вешать собрались! Сейчас мы вам устроим…» И давай гранатами забрасывать. Перебили почти всех. Трупов было много…

Как потом выяснилось, с помощью этих парашютиков зенитчики определяют направление движения ветра.

«Вы бы сказали, чего вам надо, мы бы вам эту батарею и так оставили», – говорили впоследствии уцелевшие афганцы…

Дмитрий Швец, осуществлял оперативное обеспечение 2-го батальона 357-го полка 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии:

– С левой стороны, за горкой, стояла другая точно такая же батарея, о которой никто ничего не знал. Спустя несколько дней она была обнаружена и без боя взята под контроль.

Страница двенадцатая: марш на Кабул

Владимир Шульга:

– Как себя вести, если афганцы начнут оказывать вооруженное сопротивление, четких инструкций не было. Ограничились довольно обтекаемой формулировкой: действовать по обстановке.

Кабул

Начальник штаба 357-го воздушно-десантного полка обвязал вокруг тела полковое знамя, упакованное в специальный чехол. Я находился рядом…

Дмитрий Швец:

– В авангарде колонны, следом за разведчиками, должна была идти 4-я рота 2-го батальона, которой командовал капитан Пинчук. Комбат, майор Владимир Тарасов, находился в середине, во главе первой роты. Зная способности Пинчука попадать в истории, Владимир Михайлович кратко, но емко предупредил его, чтобы не увлекался.

– Да смотри, не проскочи поворот на Кабул, – напоследок приказал он.

Стали выезжать с аэродрома. Смотрим, Пинчук на своей машине пошел давить аэронавигационные огни.

– Ты что, мать твою, делаешь?! А если отступать придется?! – раздался в эфире оглушительный бас комбата.

– Чтоб врагу не досталось!..

– Я те дам врагов!.. Немедленно прекратить!..

Во время перепалки Пинчук увлекся и проскочил обусловленный поворот. Его рота пронеслась мимо вслед за командирской машиной. И комбату ничего не оставалось, как возглавить колонну, повернув в нужном направлении.

Дорогу перегородил шлагбаум. В присущей ему жесткой и напористой манере Тарасов потребовал немедленно открыть путь. Со стороны афганцев по машине дали очереди из двух автоматов. Пули с визгом отлетали от рычащей брони. Не раздумывая долго, огневую точку закидали гранатами, сбили шлагбаум и пошли вперед, догоняя разведроту.

Боевые машины десанта, не щадя движков, летели по ночной дороге, крадущейся между мглистых стен скалистых гор. Едва солнечный диск провалился за их вершины, мгновенно стемнело. Зимние ночи в афганских горах не просто темны. Они аспидно-черные. Черный снег. Черные камни. Черное небо. Черный ветер. Все поглотила тьма. Распаренные и взвинченные до предела водители выжимали из своих машин все возможное.