Три жизни Тани - Валентина Елисеева

— Ты преувеличиваешь, — холодно отрезал Люк. — Мия случайно испачкала и разодрала обивку моей каюты возле иллюминатора — ей просто нравятся звезды. И она не попрошайничала — я сам захотел покормить её с моей тарелки.

— И она не рычала на робота-андроида, убиравшего со стола, — насмешливо добавил Тьерр.

— Робот слишком внезапно выехал из стены! Когда уборщик появился после ужина, Мия на него уже не среагировала.

Насторожив ушки, Таня тщетно вслушивалась в разговор. Ей по-прежнему не нравился запах Тьерра, и она предчувствовала, что этот человек еще помотает ей нервы и попьёт её крови.

«Не сойдёмся мы характерами с кривоносым брюнетом, хорошо бы сталкиваться с ним как можно реже, а не то подпортит он мою новую жизнь», — подумала Таня и как в воду глядела!

Выяснилось, что слово «лорд», с которым к хозяину обращался Тьерр, действительно означает титул, а зовут синеглазого красавца «Люк» или «Люкиэль» — так к нему обратились члены семьи: богато одетые эльфы, встретившие их группу у порога величественного здания. То, что это именно члены семьи, подтверждалось как внешним сходством (девушка-эльфийка была женской версией хозяина Тани, а держащийся за её руку мальчик — почти точным его портретом), так и запахом — близкие родственники пахли схожим образом. В этом Таня убедилась, когда обнюхала два десятка встречающих эльфов, стараясь улавливать их запах по ветру, не подходя близко: белый пёс Тьерра чинно сидел у ног хозяина и игнорировал всех окружающих, а ей следовало брать с него пример.

Шествуя по дворцу, Таня продолжила сравнивать запахи, за прошедший месяц она привыкла полагаться на нюх куда больше, чем на зрение и слух: отныне именно обоняние доставляло ей наибольшее количество важной информации. Например, сведения о том, что русоволосый невысокий эльф — отец малыша, похожего на хозяина, и сексуальный партёр матери этого малыша, доставил именно нюх, абсолютно уверенный в безошибочности своих выводов.

«В переводе на человеческий язык: девушка — сестра Люка, малыш — его племянник, а тот эльф — её муж, — самой себе пояснила Таня. — О, а вот эта девица, скромно улыбающаяся в сторонке, — любовница хозяина! Запах слабый, неизвестно, случайной была та связь или продолжается на постоянной основе, но она не жена и не невеста Люка, раз её не было в группе встречающих на пороге. Хороша, как картинка! Интересно, интересно… кто еще тут у нас имеется?»

К концу первого дня в новом мире Таня имела уйму информации, которую в образе человека не собрала бы и за месяц: кто из слуг является личным слугой членов семьи, кто с кем романы крутит, кто прислуживает на кухне, кто в хлевах, кто на псарне. Она разузнала по запаху и запомнила наизусть всех членов правящей семьи: дядю Люка, его супругу, двух их взрослых детей и четверо внуков; одинокую тётку Люка; уже упомянутую семью сестры Люка, в которую входила еще годовалая девочка, тихо попискивавшая что-то на руках нянек. Нашлась мать хозяина — царственно прекрасная эльфийка средних лет, а вот отца хозяина не нашлось: рядом с матерью стоял посторонний для Люка мужчина, бывший мужем матери (то, что они любовники, подтверждал непогрешимый нюх, а держался мужчина уверенно и гордо — значит, его связь с матерью правителя законна). То, что у хозяина нет отца, не удивило, раз уж Люк унаследовал трон правителя своей страны (он уселся на этот самый трон вечером, явившись на аудиенцию с какими-то вельможами). Таня всё время аудиенции провела на ступеньке перед троном, старательно демонстрируя образ примерно воспитанной собачки.

— Я думал, твоё увлечение домашними питомцами прошло вместе с детством, — рассматривая рыжую собаку, заметил дядя Люка, лорд Лориэль, в перерыве между аудиенциями. — Малышом ты постоянно таскал во дворец диких зверюшек и держал в своих комнатах до десятка кошек и собак одновременно, и прервалась эта традиция лишь с твоим отъездом на учёбу.

— Да, но мимо Мии я не смог пройти, она слишком прелестна.

Люк солнечно улыбнулся своей собаке и нагнулся, чтобы погладить её по шелковистой шерсти.

— Закажу для неё ошейник с теми самоцветами, что выбрал в сокровищнице, — сказал Люк.

— С теми самоцветами, что ты перед отъездом выбрал для ожерелья любовницы? — удивился лорд Лориэль.

— Я их просто выбрал, — холодно отрезал Люк, — и сейчас считаю, что они идеально подойдут для ошейника. Карите закажу украшение у ювелира, незачем истощать запасы уникальной коллекции наших камней.

Дядя Люкиэля переглянулся с его отчимом и промолчал.

После аудиенций Таня исследовала покои своего хозяина, обнаружив в них множество уже знакомых ароматов: наиболее часто в эти комнаты наведывались слуги, телохранитель и та самая любовница хозяина. Тане выделили место в комнате перед спальней Люка, в уголке рядом с дверью — положили там меховую шкуру и скомандовали «Место!».

— Лучше бы ей жить в вольере, как все другие собаки, — неодобрительно заметил при этом Тьерр.

— Мы уже решили данный вопрос, — холодно возразил Люк. — Я не против дрессировки, но на занятия заберёшь Мию утром, а жить она будет при мне. Выучи её на охранницу, если этот курс она не проходила, и закроем тему. Мия исключительно добрая и ласковая собачка, да, моя хорошая?

Прекрасное лицо эльфа склонилось над Таней. Тревожно зыркнув в сторону вечно недовольного телохранителя, подозревая, о чём идет речь, и совершенно не желая лишиться места на тёплой шкуре, Таня рискнула лизнуть хозяина в щёку. Люк восторженно рассмеялся и принялся её ласково трепать, а Тьерр брезгливо скривился и сказал, как выплюнул:

— Тьфу, кошка какая-то, а не служебная собака! Набарр, похоже, совсем перестал собак своих дрессировать, как полагается!

— Служебных вышколенных собак у меня и так много, а Мия нужна мне для радости, для хорошего настроения, для души, понимаешь?

Тьерр не понимал и понимать не хотел. Он непримиримо сложил руки на груди и пробормотал:

— Ничего, я и из кошки сделаю приличную собаку. Прошу вас, лорд, не кормите её утром во дворце, иначе ей будет тяжело на тренировке. Давайте, я сам прослежу за рационом вашей собаки, иначе вы испортите ей зубы и желудок, кормя со стола и пичкая сладостями.

Люк беспечно согласился и судьба Тани была решена: каждый день с раннего утра и до обеда (а то и до вечера) её отдавали в руки Тьерра, возвращая во дворец хозяину лишь во второй половине дня. Таня поняла, что ошиблась в определении должности Тьерра: он не был телохранителем Люка — он руководил всей кинологической службой дворца, в котором собак использовали и для охраны территории, и для любимого развлечения эльфов: охоты. У Люка вообще не имелось постоянных телохранителей — хозяин Тани был сильным магом и в усиленной защите не нуждался, тем более на защищенной территории огромного поместья. Только в поездках его сопровождал кто-нибудь их охранников, иногда Тьерр.

В первый день Тьерр привёл Таню на полигон, подобный тому, что был у Набарра, и занимался только ей, проверяя степень усвоения основных команд. Таня всё утро старательно ходила рядом, подавала голос и лапу, сидела, лежала и прыгала через препятствия, причём всё это она проделывала на голодный желудок, так как гадкий дрессировщик не удосужился её накормить. В ответ на свои старания она время от времени слышала одобрительное слово, а когда не дрогнув выдержала замах палкой и притащила её обратно, то Тьерр даже потрепал её по загривку, при этом выжидательно смотря на пушистый красивый собачий хвост.