Асканио - Александр Дюма

– Да ведь я давно сказал вам, что Коломба просватана, любезный Мармань.

– Просто ума не приложу, как вы соглашаетесь на разлуку со своей очаровательной дочкой!

– Да я и не разлучаюсь с нею, – возразил мессер Робер. – Мой зять граф д'Орбек переправится через Сену со всей своей казной и поселится в Большом Нельском замке. Я же часы досуга буду проводить в Малом.

– Мой бедный друг! – проговорил Мармань; качая головой и прикидываясь глубоко озабоченным, он подхватил одной рукой прево под руку, а другой смахнул воображаемую слезу.

– Почему же «бедный»? – спросил мессер Робер. – Черт возьми, какие еще вести вы собираетесь мне сообщить?

– Неужели я первый должен сообщить вам плохую весть?

– Какую же? Да говорите!

– Знаете ли, любезный прево, нужно быть философом в нашей земной юдоли. Существует старая поговорка, которую несчастный род человеческий должен был бы беспрестанно повторять, ибо в ней заключена вся человеческая мудрость.

– Ну, договаривайте же! Какая поговорка?

– Человек предполагает, любезный друг… человек предполагает, а бог располагает.

– Что же предполагаю я и как располагает бог? Ну, говорите же, и делу конец!

– Вы предназначали древний Нельский замок зятю и дочери?

– Разумеется. И, я надеюсь, они поселятся там месяца через три.

– Заблуждаетесь, любезный прево, заблуждаетесь! Нельский замок уже не ваша собственность. Простите, я причиняю вам такое огорчение, но я подумал, что лучше будет, если вы – а я знаю ваш вспыльчивый характер – узнаете эту новость из уст друга, который сообщит вам ее бережно, осторожно, нежели из уст негодяя, который обрадуется вашему несчастью и выложит вам все без околичностей. Увы, друг мой, Большой Нельский замок уже не ваш.

– Да кто же его отнял у меня?

– Его величество.

– Его величество?

– Самолично. Теперь вы хорошо понимаете, что несчастье непоправимо.

– Когда же это произошло?

– Сегодня утром. Если бы меня не задержали дела в Лувре, я уведомил бы вас раньше.

– Вас ввели в обман, Мармань. Это ложный слух, пущенный моими врагами, а вы, ничего не узнав толком, его разглашаете.

– Очень желал бы, чтобы так и было, но, к несчастью, мне никто ничего не говорил, я все слышал собственными ушами.

– Что вы слышали?

– Я слышал, как король самолично приказал отдать Большой Нельский замок другому.

– Кто же это «другой»?

– Проходимец, некий золотых дел мастер, родом из Италии, имя которого, без сомнения, вам знакомо. Это Бенвенуто Челлини, интриган, явившийся из Флоренции два месяца назад. Неизвестно, почему король от него без ума и нынче сам со всеми придворными посетил его во дворце кардинала Феррарского, где этот горе-художник устроил себе мастерскую.

– Скажите, виконт, вы присутствовали при том, как король пожаловал Большой Нельский замок этому проходимцу?

– При-сут-ство-вал, как же! – отвечал Мармань, произнося слова по слогам и медленно, с наслаждением выговаривая их.

– Так, так, – произнес прево. – Что ж, буду поджидать проходимца. Пусть приходит за королевским даром.

– Как, вы намерены оказать сопротивление?

– Разумеется.

– Повелению короля?

– Повелению бога, повелению черта – словом, всем, кто прикажет выгнать меня отсюда!

– Берегитесь, берегитесь, прево! – воскликнул виконт де Мармань. – Я уж не говорю о том, что вы обрекаете себя на немилость. Но помните: Бенвенуто Челлини страшнее, чем вы думаете.

– Да знаете ли вы, кто я, виконт?

– Прежде всего ему покровительствует сам король. Правда, может быть, временно, но все же покровительствует.

– Да знаете ли вы, что я, парижский прево, представляю его величество в Шатле, что я восседаю под балдахином, в мантии с воротником, с саблей на боку, в шляпе с перьями и держу в руке голубой жезл!..

– Далее должен вам сказать, что этот проклятый итальянец охотно вступает в борьбу как равный с принцами, кардиналами и папами.

– Да знаете ли вы, что я располагаю особой печатью, которая придает подлинность актам!

– Говорят, этот проклятый забияка ранит и убивает без разбора всех, кто чинит ему препятствия.

– Разве вам неизвестно, что двадцать четыре стрелка днем и ночью находятся в моем распоряжении?

– Говорят, он, сразившись с отрядом в шестьдесят человек, убил своего недруга-ювелира.

– Вы забываете, что Нельский замок укреплен, что в стенах бойницы, над дверями машикули,[62] да вдобавок благодаря городской крепости он с одной стороны неприступен.

– Уверяют, что Бенвенуто знает толк в осаде, как Баярд[63] или Антонио де Лейва.[64]

– Посмотрим.

– Я боюсь за вас…

– А я жду.

– Позвольте, любезный друг, не угодно ли вам выслушать совет?

– Советуйте, только покороче!

– Не тягайтесь с противником, если он сильнее вас!

– Сильнее меня? Вы говорите о дрянном ремесленнике-итальянце? Виконт, вы выводите меня из терпения!

– Клянусь честью, смотрите, как бы вам не раскаяться! Предупреждаю вас, ибо у меня есть на то веские основания.

– Виконт, вы меня бесите!

– Подумайте, на его стороне – король.

– Что ж, а на моей – госпожа д'Этамп!

– Как бы его величество не разгневался за ослушание.

– Я уже не раз поступал так, сударь, и с успехом.

– Да, знаю, в деле пошлин за проезд через Мантский мост. Но…

– Что «но»?..

– Видите ли, рискуешь немногим и порой даже ничем не рискуешь, идя наперекор слабому и доброму королю, зато всем рискуешь, когда вступаешь в борьбу с таким сильным и страшным человеком, как Бенвенуто Челлини.

– Черт возьми! Виконт, вы сведете меня с ума!

– Напротив, я хочу вас надоумить.

– Довольно, виконт, довольно! Каков негодяй! Клянусь, он мне дорого заплатит за те приятные минуты, которые я провел благодаря вашему дружескому участию!