(Не) мой папа - Маргарита Дюжева

— Кстати, а как ты своему сыну скажешь про внезапно появившуюся сестру? — этот вопрос меня тоже очень сильно занимает.

— Я его подготовлю. Все будет нормально.

— Вдруг он расстроится?

— Он ее обожает. И дома постоянно говорит Марина то, Марина се. Я уверен, он будет рад таким новостям.

— А если он ненароком сболтнет твоей жене?

— Жена скоро перестанет быть таковой.

— Ты действительно разводишься? — вопрос сам срывается с губ.

Денис смотрит на меня долгим пронзительным взглядом и медленно кивает:

— Да, Жень. Развожусь. Поэтому не ищи поводов спрятаться и отступить.

Я не ищу. Вернее, ищу. Потому что даже просто проведя рядом с ним вечер чувствую, как затягиваются раны в груди, но до ужаса боюсь, что потом снова будет больно.

— Ты сейчас пойдешь к ней?

Боже мой, что за дура?! Зачем я это спрашиваю?! Эти глупые вопросы выдают меня с головой, показывают, что ни черта я еще не переболела этим мужчиной. Где моя гордость?

Он не злорадствует и не свергает взглядом, полным торжества, не надувает грудь от гордости. Наоборот, собран, напряжен. Качает головой:

— Нет. Домой. К сыну.

— Он разве не с матерью?

— С ним сидит няня, — хмуро отвечает мужчина и, опережая мои вопросы, поясняет. — Мы не живем вместе. Это долгая история. Я тебе расскажу ее как-нибудь. Потом.

Внезапно я понимаю, что у нас есть общее «потом». Поистине обескураживающее открытие.

— Я, наверное, пойду? — произносит он с сомнением.

Киваю, даже не думая останавливать. Мне нужно перевести дух после вечера в его компании. У меня сейчас все нервы оголены и пульсируют от каждого слова.

Денис собирается, то и дело бросает на меня быстрые непонятные взгляды, будто ждет, что я что-то скажу, но у меня со словами плохо. Источник иссяк. Мне еле удается просто стоять и наблюдать, как он шнурует ботинки, натягивает синий пуховик, берет кожаную сумку.

— До завтра? — стоит у двери, но не торопится ее открывать.

Смотрит на меня, и взгляд такой пронзительный, тревожный, что я едва дышу.

— До завтра.

Он выходит на лестничную площадку, но перед тем как зайти в лифт, оборачивается и тихо произносит:

— Спасибо за вечер.

— Я ничего не делала.

— Ты просто была рядом. Этого достаточно.

Я киваю ему и закрываю дверь. Прижимаюсь к ней спиной, пытаясь хоть как-то удержать равновесие. Размягченные колени дрожат, в груди все полыхает, меня штормит и подкидывает при каждом шаге. Я не могу поверить, что все это реальность. Что Орлов снова появился в моей жизни и, по-моему, не собирается никуда пропадать.

Неужели это не сон? Я проигрываю детали нашей встречи, воспроизвожу в памяти его слова, стараясь сдерживать какую-то иррациональную надежду. Напоминаю себе, что однажды он бросил меня. Променял на другую. Что ему нельзя верить, потому что в любой момент ситуация может повториться. Но какая-то часть меня все равно к нему тянется и готова простить что угодно.

Женечка

— Лан, спасибо тебе огромное.

— Жень, ты же знаешь. Маринка мне как родная. Я всегда ей рада.

— Мне очень повезло с подругой.

— А то! — самодовольно усмехается она, — я вообще золото.

Я пришла в семь, а Маринка уже причесанная, умытая, уплетает блинчики со сметаной. Пока она доедает, мы с Ланой тихо переговариваемся. Я рассказываю ей о том, как прошло вчера с Денисом, о том, что сегодня он снова придет.

— Молодец, — Лана показывает большой палец, — взрослое решение.

Уж не знаю, насколько оно взрослое, но за ночь я все еще миллион раз обдумала и убедилась в том, что поступаю правильно.

— Знать бы еще, что из этого получится.

— Что бы ни получилось, надо пробовать. Жизнь-то одна.

Из квартиры мы выходим вместе. Лана убегает на работу — у нее сегодня большая ревизия, а мы с дочерью спускаемся домой.

Первое, что она замечает, когда переступает порог квартиры, это розовый мишка, которого вчера принес Денис. Я специально посадила игрушку на самом виду, чтобы дочка уж наверняка ее увидела.

— Какой красивый медвежонок! — прижимает его к себе. — Это ты купила?

У меня сердце сжимается, когда вижу, как она обнимает игрушку, подаренную отцом. Не просто сжимается, а пульсирует, с трудом перекачивая кровь.

— Нет. Это подарок тебе.

Я не могу сказать «от папы». Язык пока не поворачивается, не хочу сразу выбивать у нее почву из-под ног такими заявлениями.

— От кого?

— Сюрприз. И, кстати, у нас сегодня вечером будут гости.

— Гости? — глазенки сразу загораются.

— Да.

— И торт?

— И торт, — соглашаюсь, а саму начинает потряхивать. Я прямо вижу эту картину.

Денис, торт, розовый медведь. И, как ни странно, Сережка. Почему-то он очень гармонично вписывается в мои фантазии. Вроде сын от соперницы, от женщины, ради которой бросили меня, но негатива к нему у меня нет. Это просто ребенок, который ни в чем не виноват.

— Я буду себя хорошо вести, — торжественно обещает Марина, хотя я ее об этом и не прошу, — буду все есть в саду и посплю.

— Ты моя умница, — целую ее в нос, — давай собираться. Нам уже пора.

После того как я отвожу ее в детский сад, возвращаюсь домой и продолжаю поиски работы. Есть пара откликов на мое резюме, но на деле это оказывается сетевой маркетинг, а еще развод по типу «заплатите», и мы пригласим вас на самое волшебное в вашей жизни собеседование.

Перед Новым годом, оказывается, не так-то просто найти работу. Все заняты подготовкой к праздникам и поиском подарков, а не сотрудников. Я все тешу себя надеждой, что удастся устроить по специальности, но если и дальше так будет продолжаться, то придется снижать планку. Ничего, корону можно и дома оставить, главное — зарабатывать. Маринке скоро весеннюю куртку покупать, из старой она уже выросла.

Снова вспоминаю прежнюю работу. Ведь хорошо как было, пока я не перешла на почетное место помощницы для одного озабоченного скота.

— Дура ты, Женечка, дура, — сетую в очередной раз на свою непробиваемую наивность, — сказок не бывает.

И тут, словно в ответ на мои мысли о бывшей работе, звонит телефон. На экране высвечивается номер отдела кадров.

— Женя, день добрый, — это Лариса Ивановна. Хорошая тетка, с которой мы иногда перекидывались парой слов да кофе пили в нашей столовой.