Смертник - Владимир Махов

Она шумно вздохнула. Пора было действовать. Незачем доводить озабоченных мужиков до белого каления.

– Что ты пристал к девушке, Моня? Не видишь, она замерзла. Сначала предложи ей для согрева, а потом разговоры за жизнь начинай.

– Черт! – Моня стукнул себя по лбу. – Ну я и дурак.

Он полез в бардачок. Дожидаться, пока на свет явится бутылка, девушка не стала.

– Ребята, я не буду пить.

– Да перестань, за знакомство. – Моня заговорщически подмигнул. – И я с тобой рюмашку хлопну.

– Останови машину, – попросила Ника водителя. – Мне надо.

Бугай усмехнулся. Не снижая скорости, машина проскочила очередной перекресток.

– Не умеешь ты девушку уговаривать. – Бугай покачал головой.

– Это я-то? Сейчас ты увидишь, как я не умею. – Моня положил тяжелую руку ей на колено. – Нормальная вроде девчонка. Какого… ты ломаешься? Хлопни рюмашку. Типа все по-другому будет. Давай.

Как бы невзначай парень сжал ее правую руку, лежащую на колене.

– Мальчики, я не буду пить. Настроения нет. Останови машину. К сожалению, имени твоего не знаю…

– Как это ты не знаешь? – удивился Моня. – А Бугай типа тебе уже не имя?

– Хорошо, пусть будет Бугай. – Девушка незаметно убрала левую руку в карман и нащупала рукоять ножа. – Останови машину. Я же сказала, мне надо.

В тот момент, когда Ника собралась было проявить твердость характера, случилась неожиданность, к которой она оказалась не готова.

– Чего вы с ней возитесь? – раздался над головой прокуренный голос.

Ника и предположить не могла, что на лежаке, за шторкой, мог скрываться еще кто-то!

Девушка так и не успела оглянуться. Крепкие руки сжали ей горло. Вместо того чтобы вынуть нож, она попробовала отцепить пальцы, сдавившие шею.

– Пусти, – прошипела Ника.

– Легче, Горыныч. – Бугай не отрывал глаз от дороги. – Шею ей не сломай.

– Сломаю. И что? – кряхтя, отозвался Горыныч, с трудом втягивая ее брыкающееся тело на лежак. – Кому на фиг нужна эта лярва?

– Нет, ты аккуратней. – Моня хохотнул. – Я не люблю мертвяков… того…

Он что-то говорил – Ника его не слышала. Горыныч навалился на нее, дыша в лицо перегаром. Одной рукой он закрыл ей рот, другой расстегивал кнопку на брюках. Девушка пинала его в живот, но без замаха удары получались смазанными. Горыныч шумно дышал. Широкой ладони хватило на то, чтобы закрыть ей не только рот, но и нос.

Ника всхлипнула и укусила его за руку.

– Сучка гребаная, – без злобы сказал Горыныч и наотмашь ударил ее по лицу.

Голова девушки откинулась в сторону. Она прикусила язык и почувствовала вкус крови.

– Еще хочешь? Сейчас добавлю.

Щелчка выброшенного лезвия Горыныч не услышал, зато от удара ножа, воткнувшегося в правый бок, закричал так, что Ника чуть не оглохла. Девушка не стала ждать, пока он придет в себя, змеей выскользнула из-под тяжелого тела и рухнула на переднее сиденье.

– Сука! У нее нож! Моня, она ранила меня!

Горыныч орал. Суетился Моня, пытаясь перехватить ее руку с окровавленным ножом. Ругался Бугай. Отбиваясь, Ника задела водителя по голове. От неожиданности он нажал на тормоз. Машину повело.

Визг тормозов, крики, ругань, истошный ор – звуки наплыли, разрослись и вдруг стихли. Нику бросило вперед, на лобовое стекло.

Ей показалось, что она открыла глаза минуту спустя. На самом деле времени прошло намного больше.

В глаза заглядывали звезды. Дождь прекратился, на небосклоне проявилась луна.

Ника рванулась, думая вскочить. Удар ногой в живот снова отбросил ее на землю.

– Очнулась, сучка, – удовлетворенно сказал кто-то. – Сейчас получишь по полной. Чуть не зарезала, тварь.

Возразить ей было нечего. Она каталась по земле, хватая ртом воздух.

– Не хватило тебе? Вижу, мало. – Еще один удар, теперь в бок, перевернул Нику на другую сторону.

Боли было столько, что она не поместилась внутри. Девушка застонала.

– Вижу, еще просишь. Будет тебе добавка.

Очередной удар подбросил скрюченное тело.

Потом были еще удары. И еще.

Девушка оставалась в сознании до последнего. Она глотала кровь, пыталась закрыться руками от непереносимой боли. Но та находила ее всюду, снова и снова заставляла переворачиваться с боку на бок.

В тот момент, когда Ника уже решила, будто это последнее, что она сможет выдержать, началось самое страшное.

– По-хорошему не хотела, сучка. Будет тебе по-плохому. Пить она не желала!.. Сейчас попьешь. Тащи бутылку сюда, Моня.

Ника потеряла сознание задолго до того, как лишилась одежды. На нее вдруг обрушилась черная пустота, в которой неизвестно откуда появилась дорога, мокрая от дождя. Ника пошла по ней, слыша звук своих шагов, и забрела так далеко, что легче было дойти до конца, чем вернуться обратно.

– Смотри, Красавчик. – Плотный как туман голос пробился к ее сознанию. – Я ее зашил. В Зоне я бы ее вытянул. А здесь… В таких условиях все это чревато заражением. Да и крови она много потеряла. Мой тебе совет – вези в больницу.

– Не довезем, Док. Точнее, сначала не донесем. Была бы машина под рукой. Да и с носилками беда… живой не дотащим.

Кто-то положил Нике руку на лоб.

– Как она оказалась здесь, в лесу? И до дороги не близко. С той стороны она же не могла прийти, да?

– Скажешь, Док. Женщина, в Зоне… Даже не смешно.

– Чего уж тут смешного? Я вколю еще обезболивающего. Будем надеяться, организм молодой. Выкарабкается. Вот твари!.. – Кто-то продолжительно вздохнул.

– Если бы… твари. Мне вот кажется, что наши, двуногие скоты, поработали.

Ника не желала открывать глаза. Более того, она и жить не хотела. Боль от укола заставила ее содрогнуться всем телом. Неподъемные веки с трудом пропустили свет. На черном фоне дрожали два серых пятна.

– Очнулась, крестница. – Мягкий голос обволакивал и успокаивал.

Очнулась.

Она все равно угодила в больницу. Правда, позже. Через несколько дней началось воспаление, поднялась температура. К тому времени Ника могла самостоятельно передвигаться, давя в горле крик от страшной боли, разрывавшей ее пополам. Красавчик в буквальном смысле на руках донес ее до дороги, где уже ждала машина.

Ника открыла сонные глаза, еще не понимая, где находится.

Сквозь корни вывороченного дерева пробивался слабый свет. Ночь уходила. Тяжелые капли, копившиеся в многочисленных щелях, срывались вниз. Они падали в лужу с таким звуком, что казались не водой, а камнями. Гулкое «буль» отдавалось в ушах. Не этот ли звук разбудил ее раньше времени?