Штрафбаты Гитлера. "Живые мертвецы" Вермахта - Андрей Васильченко

Слова майора об «отличных бойцах» еще раз наводят на мысль, что обозначение 500-х батальонов как частей «особого назначения», диктовалось не только их испытательным характером, но и «ударным» предназначением. Майор Хюнербайн, как и обещал, предпринял все меры, чтобы за любым предлогом избавиться от 999-х. Некоторое время спустя про то, что эти 999-е не могут служить в «тропических частях», забыли, и их всех направили обратно в Хойберг. Но тем не менее при активном обсуждении судьбы 999-х выяснилось, что часть из них могут быть годны к нестроевой службе. По этому поводу начальник штаба Хойберга жаловался в своем письме от 19 апреля 1943 года командиру африканской 999-й дивизии: «В настоящий момент очень сложно провести пополнение рекрутов, так как из 500-го батальона возвращено 165 человек, которые медицинской комиссией признаны якобы годными к несению строевой службы. Поскольку эти 165 человек в действительности оказались негодными к службе в полевых условиях, то я сейчас упорно пытаюсь куда-нибудь их спихнуть».

Однако именно в это время данный вопрос решался на самом высшем уровне. 2 апреля 1943 года вышел приказ, который предписывал создать в 500-м батальоне строительную роту. «1. 5-я рота 17-го батальона переводится в состав 500-го пехотного батальона в Скерневице. 2. Рота является испытательным формированием. 3. Служащие роты будут поставляться из числа солдат 500-го пехотного батальона, пригодных нести гарнизонную службу». Именно в эту роту направляли большинство 999-х, мозоливших глаза кадровым военным. Телефонограмма майора Шифера, который курировал вопросы «испытания» в Верховном командовании сухопутных войск, дала более четкие указания относительно использования рекрутов из Хойберга: «В строительную роту надо направить всех упоминавшихся людей, годных к строевой службе. Врачам же впредь надо вменить в обязанность придерживаться более строгих критериев при отборе рекрутов. Всех обсуждаемых людей, которые оказались годными лишь к нестроевой службе, надлежит возвратить в места, откуда они были призваны на военную службу, то есть в места отбытия наказания, если они не отбыли оное, или вернуть к гражданской службе, если или они были осуждены в прошлом».

Из воспоминаний политического заключенного Г. Шумана, который сначала стал 999-м, а в декабре 1942 года попал в Фульду, а затем и в Скерневице, следовало, что первым заданием строительной роты было восстановление «старого русского полевого лагеря, чьи шесть строений были возведены еще в царские времена». Возможно, речь шла именно о лагере в окрестностях Томашова, который несколько позже стал местом обитания 500-го батальона особого назначения.

В начале мая 1943 года 5-я строительная рота вместе с 17-м строительным батальоном привлекалась для работ по укреплению цитадели на французском острове Груа. Несмотря на территориальный разрыв, 5-я рота в организационном плане продолжала считаться составной частью 500-го испытательного батальона. И лишь в августе 1943 года ее ввели в состав 999-й испытательной части. Из строительной роты возник 999-й строительный батальон особого назначения, а после некоторых перестановок он был разбит на два позиционно-сапер-ных батальона (1-999 и 11-999). Отныне все провинившиеся солдаты, которые по физическим данным не могли использоваться на фронте, а стало быть, не могли служить в 500-х батальонах, направлялись в одну из восьми рот этих 999-х строительных батальонов. Причем проводилось принципиальное различие между «недостойными несения службы» и провинившимися солдатами. Из документов следует, что первые две роты предназначались для солдат, а остальные шесть для «недостойных». Благодаря организационному размежеванию со строительными ротами, 500-й испытательный батальон смог сохранить характер сугубо боевого формирования. Вопреки некоторым утверждениям к таковой категории не принадлежали ни 540-й, ни 561-й дорожно-строительные батальоны.

Основной задачей 500-го батальона особого назначения и 500-го учебно-полевого батальона, которые базировались соответственно в Томашове и Скерневице, являлась подготовка солдат к действиям на фронте. Уже существовавшие батальоны (500, 540, 550, 560, 561) рассматривались в качестве полевого резерва, так называемых походных рот, при помощи которых можно было быстро восполнить потери на том или ином участке фронта. До сентября 1944 года перед батальонами фактически не ставилось никаких новых задач, за исключением двух особых случаев. В августе 1943 года в Скерневице была создана специальная рота 500-го батальона, в задачи которой входила «борьба с бандитами». В данной ситуации подразумевались польские партизаны, проявлявшие повышенную активность в данном районе. Как следовало из документов, у этой роты даже был специальный полевой почтовый индекс 09854, что было присуще только крупным самостоятельным воинским формированиям. С определенной долей уверенности можно говорить, что данная рота просуществовала до середины 1944 года.

По воспоминаниям Хорста Войта, данное формирование в конце 1944 года участвовало в подавлении Словацкого национального восстания, а затем в борьбе против словацких партизан. «Рота из состава 500-го испытательного батальона принимала участие в акциях зачистки, а также в Верхних Татрах сражалась против бандитов, которые прибывали с территории Польши». Так как по данному вопросу не сохранилось документов, то не исключено, что произошла путаница. Роту из Польши могли перепутать с другим 500-м батальоном особого назначения, который в конце 1944 года располагался в Восточной Словакии.

Вторым особым случаем стало направление двух рот 500-го батальона из Скерневице в Тарнополь, где из различных армейских частей и формирований создавался «Бастион Тарнополь». Во время весеннего наступления 1944 года Красная Армия внезапно поставила под угрозу работу транспортного узла в Тарнополе. Гитлер изъявил волю создать сеть «бастионов», которые бы сражались до последнего человека. Даже после падения укрепленного района солдаты Вермахта должны были по возможности максимально долго сковывать силы Красной Армии, выигрывая тем самым время для создания нового оборонительного рубежа и подготовки мощного контрнаступления. Второпях сформированный для защиты Тарнополя 500-й батальон был более известен под названием «боевая группа Фишера». Судьба этих «испытуемых солдат» оказалась незавидной — они все погибли, а 14 апреля 1944 года «крепость» пала.

По мере приближения фронта резервные формирования и учебные 500-е батальоны стали собираться в нескольких местах. В сентябре 1944 года они базировались в Брюнне (казарма им. Адольфа Гитлера, здание бывшей Епископальной юношеской семинарии и лагерь в Осиновом переулке), в Ольмютце (казармы им. Гиндебурга и Рихтхофена). Теперь «испытательные части» были расширены до размеров 500-го резервного пехотного полка, чей первый батальон располагался в Брюнне, а второй — в Ольмютце. Говорят, что из раненых сформировали специальную роту выздоравливающих, где все солдаты были поделены по алфавиту. Список до буквы «М» приписывался к Брюнну, а все остальные к Ольмютцу. Из документов следует, что в 1945 году существовало две независимых друг от друга роты выздоравливающих.

Одновременно с переселением из Скерневице—Томашова в Брюнн—Ольмютц проходило установление контактов с 291-м и 292-м гренадерскими батальонами, которые в сентябре 1944 года были сформированы в Карлсруэ. Абсолютно непонятно, почему эти батальоны стали «испытательными». Но многочисленные воспоминания очевидцев говорят о том, что некоторые из служащих 500-го батальона загодя посылались из Томашова в Карлсруэ, дабы своевременно начать там формирование 291-го и 292-го гренадерских испытательных батальонов. Впрочем, это никак не объясняет, почему в этих батальонах была использована нетрадиционная для «испытательных частей» нумерация, равно как и почему они назывались гренадерскими, а не пехотными батальонами. Возможно, это делалось для того, чтобы скрыть от противника «особый характер» данного формирования. Если говорить о принципиальных различиях, то традиционные 500-е батальоны для прохождения «испытания» были распределены между группами армий на Восточном фронте, а упомянутые гренадерские батальоны должны были сражаться на Западном фронте в составе 19-й армии. Возможно, это объясняется возросшим влиянием Генриха Гиммлера. 20 июля 1944 года, после провалившегося заговора и покушения на Гитлера, Гиммлер был назначен командующим армией резерва. 1 сентября 1944 года он получил задание провести мероприятия по повышению боеготовности в западных военных округах, в частности, в военных округах VI, XII и V. Впрочем, командующим группой армий «Верхний Рейн», к которой принадлежали оба гренадерских батальона, Гиммлер стал лишь в декабре 1944 года, в то время как батальоны были созданы в октябре 1944 года.