Свободный полет одинокой блондинки - Эдуард Тополь

Виктор, натянув поводья, с трудом остановил разгоряченного коня — тот всхрапывал, пускал пар из ноздрей, недовольно размахивал хвостом и бил копытом дорогу.

Но менты на коня — ноль внимания, а выйдя из машины, прямиком подошли к розвальням. Старший, с погонами старлея на полушубке, сказал невесте:

— Бочкарева Алена Петровна?

— Ну… — сказала Алена.

— Вы задержаны. Пройдемте.

— Как это «задержана»? Почему? — опешили Алена и Виктор.

— На каком основании? — вмешался, подойдя, и Кузьма Аверьянович.

— У нас приказ, — ответил ему старлей. — Немедленно доставить ее в Москву, в прокуратуру.

— Но у них же свадьба! — возмутился и подошедший Жуков.

— Придется отложить. — И старлей показал Алене на милицейский «газик»: — Прошу!

Алена прошла валенками по снегу, и милицейский «газон» увез ее от недоумевающих родственников, гостей свадьбы и опешившего Виктора, который только в последний момент сообразил схватить со дна розвальней какой-то пакет и крикнуть Алене вдогонку:

— Алена, туфли! Туфли забыла!..

Москву заштриховала влажная, с тяжелым снегом поземка. Прокатив сквозь нее по Ленинградскому шоссе, милицейский «газик» сначала застрял в постоянной пробке у Белорусского вокзала, потом все-таки пересек Тверскую и через утопающие в сугробах Лесную и Новослободскую улицы подъехал к воротам Бутырской тюрьмы.

Здесь, в следственном кабинете с зарешеченным окном и голыми стенами, не было никакой мебели, кроме стола следователя и двух стульев. На столе стояла электрическая пишущая машинка «Москва», возле нее лежали диктофон и стопка бумаг. За столом сидел следователь, напротив него — Красавчик, он же Аленин Принц.

Алене сесть не предложили, ввели в комнату и оставили стоять у двери.

Она была в валенках и в белом свадебном платье, полушубок с нее сняли еще до этого, в караулке.

Следователь, глядя в бумаги на своем столе, нажал на кнопку диктофона и сказал буднично-заученным тоном:

— Я, Карпов Алексей Борисович, следователь по особо важным делам Прокуратуры Российской Федерации, провожу очную ставку. Присутствуют: свидетельница Бочкарева Алена Петровна и подозреваемый Орловский Игорь Николаевич. Свидетельница Бочкарева, посмотрите внимательно на этого человека. Скажите: при каких обстоятельствах и где вы с ним познакомились?

Алена молчала, смотрела в глаза Красавчику.

— Гражданка Бочкарева, — повторил следователь, — ставлю вас в известность, что за отказ от показаний или за дачу ложных показаний вы можете быть осуждены по статьям 307-й и 308-й Уголовного кодекса — приговорены к лишению свободы сроком до пяти лет. Вам ясно?

— Ясно… — глухо отозвалась Алена, не отрывая взгляда от Красавчика.

— Повторяю вопрос. Где и при каких обстоятельствах вы познакомились с этим человеком?

— Я… — медленно сказала Алена, глядя Красавчику в глаза, — не знакома… с этим человеком.

Следователь впервые поднял на нее глаза:

— Как это «не знакома»? Вы были в Испании?

— Была…

— И вы были в Марбелье, в ресторане… — Следователь заглянул в бумаги. — В ресторане «Марбелья краб».

— «Клаб», — поправила Алена. — Была.

— «Клаб», «краб» — не важно! Вы справляли там свой день рождения?

— Справляла…

— Так как же вы говорите, что не знаете этого человека? Вы же там танцевали с ним!

— Я, — твердо сказала Алена, не отводя глаз от Красавчика, — не знакома с этим человеком!

Следователь повернулся к Красавчику:

— А вы, Орловский? Вы знаете гражданку Бочкареву Алену Петровну? Или вы с ней танцевали, не познакомившись?

— Я вижу ее первый раз в жизни, — ответил Красавчик, тоже глядя Алене в глаза. — А платье на вас красивое, девушка. Замуж выходите? Поздравляю с законным браком.

— Прекратите посторонние разговоры! — пресек следователь. — Бочкарева, имейте в виду: я поставил вас в известность о последствиях. Спрашиваю в последний раз: знаете ли вы этого человека?

— Я, — снова твердо сказала Алена, так за все время и не оторвав взгляда от глаз Красавчика, — не знаю этого человека. И знать не хочу.

Когда ее выпустили из Бутырки, было всего три часа, но уже темнело. Дверь тюремной проходной захлопнулась за ее спиной, громко клацнул внутренний засов, и Алена оказалась на свободе, одна посреди Москвы — без копейки денег, в валенках и в овчинном кожухе поверх свадебного платья. Спросив у кого-то дорогу, она пешком пошла по снежной жиже на Ленинградский вокзал. Прохожие с недоумением оглядывались ей вслед. Дважды возле нее притормаживали джипы со стриженными «бобриком» водителями и предложением подвезти. От «подвезти» Алена отказалась. Потом рядом притормозил «Москвич», из него высунулась голова какого-то парня.

— Эй, невеста! Как тебя? Жигулева? Очакова?

Алена остановилась, вгляделась — это был тот самый оператор, который в Твери снимал ее видеописьмо западным женихам.

— Бочкарева я, — сказала она.

— Ну! Я же помню — пивная фамилия! Садись, подвезу! Ноги небось насквозь!

Поскольку валенки уже действительно были насквозь, Алена не долго думая села в машину. Оператор тронул свой «Москвич».

— А я еду и думаю: надо же, какая ненормальная — в валенках и в свадебном платье! А это ты! Куда тебе?

— На Ленинградский вокзал.

— Можно. Мне по дороге. Слава меня зовут, Вячеслав. А тебя?

— Алена.

— Значит, нашла себе мужа. Через агентство или так?

— Так…

— Ну и кто он? Из какой страны?

— Из России.

— Иди ты! Русский? И чем занимается?

Но Алене почему-то не хотелось об этом говорить, она уклонилась:

— Не важно…

— Как это «не важно»? Вот те раз! Бандит, что ли?

— Нет.

— А кто же? Бандиты сейчас лучшие мужья считаются. И богатые, и живут недолго. А твой-то кто? А?

— Ну, почтальон…

— Чего?! Ты что, сдурела? — Вячеслав даже остановил машину и уставился на Алену. — На тебя же заявки были! Из Афин, из Норвегии и даже из этой, как ее, Калифорнии! Тебе что, не передавали? Мы же в твой клуб раз десять звонили, я лично звонил! Там этот менеджер, как его? Костя, правильно?

Алена кивнула.

— Ну! — сказал Вячеслав. — Вот скотина! Хотя, конечно, зачем ему тебе передавать, что на тебя заявки со всей Европы? Дурак он, что ли? Значит, так, подруга! — И Вячеслав решительно развернул машину. — Почтальон отменяется! Мы едем в наше бюро, тебе на роду написано выйти замуж за миллионера! И скажи спасибо, что ты меня встретила…