Августовские танки - Константин Мзареулов

Один «поляк» полыхал на этом берегу, второй – прямо у въезда на мост – на противоположном. Восьмиколесный бронетранспортер Смоленского полка бил длинными очередями громадного пулемета Владимирова, и тяжелые снаряды – патроны ПКВТ снаряжались не пулями, а снарядами – прошили броню очередного 7TP.

К сожалению, создатели польской кинобутафории, вопреки исторической правде, установили на свои машины не легкие пулеметы, а что-то посолиднее. Оба танка, успевшие переправиться на северный берег, стреляли непрерывно, на броне восьмиколесной машины сверкали вспышки разрывов, и наконец из бойниц хлестнули дым и пламя. Неуправляемый БТР проелозил, вихляя, полсотни метров и взорвался.

– Бить по танкам! – заорал Аркадий. – Мочи всех!

Заметив их приближение, два «виккерса» повернули навстречу, третий переползал через мост, еще три или четыре – дым горящих машин не позволял разглядеть точнее – ждали очереди на переправу. Кроме танков, на том берегу сгрудились пулеметно-безокатные грузовички и шагала пехотная колонна.

С расстояния в 600–650 метров Аркадий положил снаряд рядом с головным «поляком». Тот выстрелил в ответ и тоже промазал, очередь взметнула фонтанчики дыма и пламени с недолетом.

– Вломи гадам! – азартно вскричал Варгушин.

– Короткая! – прорычал Реутов, загоняя в казенник очередной патрон.

Танк остановился, старший лейтенант выстрелил, потребовал новый снаряд. Ефрейтор Бородин дважды перезарядил пушку, и лишь после этого Реутов объявил с облегчением:

– Один готов… Давай снаряд!

Что-то громко ударило в броню, БТ задрожал, Аркадий выпустил один за другим три снаряда. Затем обернулся к Артуру и криво ухмыльнулся, вытирая пот с раскрасневшегося лица.

Заглянув в прибор наблюдения, старший лейтенант увидел на своем берегу четыре горящих 7TP и пятый, у моста.

– Мехвод, давай влево, спрячемся за горящим броником, – приказал он. – Слева встанем, чтобы прикрывал от снарядов.

– Понял, не совсем дурак, – проворчал Серега и, рванув машину вперед, добавил: – Ну, пошла, старая!

Возле подбитого БТР-60ПБ залегли несколько мотострелков – вероятно, экипаж и десант бронетранспортера. Первый снаряд Аркадий по традиции послал в молоко. Перезаряжая пушку, Бородин робко предупредил:

– Выстрелов двадцать осталось всего.

Командир танка сосредоточился и влепил болванку полякам точно в лобовой лист. «Виккерс» завертелся и остановился. Справа вырвался вперед Т-26 – кажется, Юрки Гладкова – и почти в упор расстрелял недобитка.

Въехавший на мост вражеский танк остановился и попятился. Реутов долго и нудно целился и, как результат, опять не промахнулся, попал в гусеницу. Разматывая перебитые траки, 7TP развернулся поперек моста, проломил кормой ограждение и рухнул в воду, погрузившись по самые люки башни.

Не успели танкисты нарадоваться победе, как с другого берега прилетел реактивный снаряд – в полутьме позднего летнего вечера было прекрасно видно бьющее через сопло красное пламя – и угодил точно в машину Гладкова. Другую такую же гранату станковой базуки противник выпустил по БТ № 225, но снаряд ударил в БТР, за которым притаился танк.

Становилось совсем темно, стрелять почти невозможно. Они выпустили еще несколько снарядов и кого-то подожгли. Потом подтянулись танки Глебова и тоже стреляли. Противник не стал упорствовать, отошел к Андреещеву, и мотострелки Ольховского, перебежав по мосту, принялась оборудовать на том берегу позиции для обороны.

В темноте танкисты подсчитали потери – пусть не слишком большие, но все равно горькие. Весь израненный Гладков плакал над трупами мехвода и наводчика, пехота собирала своих убитых и покалеченных, а Реутов с мрачной яростью представлял себе, как завтра снова пойдет в огонь и отомстит за все и за всех. Судя по свирепым лицам его экипажа, бойцы строили такие же планы.

Накануне чудом удалось установить связь с застрявшим на орбите экипажем Международной станции. Через антенну «Дубравы» они смогли поговорить с Землей несколько минут, пока МКС пролетала над Центральной Россией. К счастью для двух русских и одного американца, «желтый дым» не проник в отсеки станции, а на расстрел безоружного научного комплекса пришельцы-хомячки не раскошелились.

Мадригайлов посоветовал космонавтам оставаться наверху, пока работает система жизнеобеспечения, и передавать материалы телефоторазведки. Несколько кадров разбомбленных столиц уже поступили на приемники командного центра и были с грехом пополам распечатаны в фотолаборатории. Эти снимки Мадригайлов поневоле вспомнил, пролетая на стареньком Ми-4 над местами, где когда-то располагались главные государственные ведомства.

Центр Москвы почти не отличался от вашингтонского – такая же свалка перемолотых стройматериалов. Разве что развалины Пентагона выглядели монументальнее, чем груды бетона и камней на Арбате. В центре чудом уцелел только монумент Геноцида индейцев, что напротив руин американского посольства. По причине подобных разрушений в столице, для временного базирования органов управления комендант столицы генерал-майор полиции Бегунов избрал только что выстроенную в районе Подольска штаб-квартиру компании мобильной связи, обанкротившейся по причине гибели всей электроники.

На третий этаж поднимались пешком. Лифты тоже встали намертво – оказывается, в наше время без компьютеров и процессоров не работает почти ничего.

В конференц-зале тридцатиэтажного здания собрались уцелевшие депутаты и чиновники – в основном областного и районного масштаба, чудом не попавшие под удары старшие офицеры армии, МВД и спецслужб, а также представители ближних областей, украинские и белорусские коллеги, несколько известных публицистов и политологов патриотического направления. Сюрпризом для Мадригайлова стало присутствие нескольких десятков мужчин и женщин разного возраста в полувоенной одежде. Среди них полковник увидел знакомые лица – Максимова и Мамонтова.

– Ваш прогноз на телепередаче помог нам своевременно угадать начало атаки, – сказал Мадригайлов писателям. – Не откажите и впредь консультировать старика – вряд ли кто-то лучше вас разбирается в деталях космической войны.

Поднимаясь на сцену, полковник осведомился, что за народ привели на заседание фантасты.

– Патриоты, – объяснил Мамонтов. – Участники всевозможных военно-исторических клубов, реконструкторы, ролевики. Десятки тысяч людей по всей стране, умеющих обращаться с оружием, имеющих отдаленное представление о дисциплине и тактике, а также готовых воевать с пришельцами.

О такой публике командир «Объекта-43» прежде не слыхал и продолжал обдумывать эту новость, пока выступал генерал Бегунов.

Комендант объявил общее мнение старших офицеров: в условиях агрессии, гибели руководства и необходимости вести войну до победы следует передать всю полноту военно-политической власти полковнику Мадригайлову. Генерал пояснил все резоны: Мадригайлов уже показал себя решительным умелым военачальником, он отразил первую атаку пришельцев, он руководит единственным командным пунктом, способным поддерживать связь с остатками вооруженных сил.