Пленница пиратов - Энн Херрис

Марибель даже не заметила, как они отделились от других танцоров. Когда он взял ее за руку и повел по песчаному берегу, ее сердце стучало так часто, что она едва дышала. Что за чувство притягивало их друг к другу? Одна лишь физическая страсть, требовавшая удовлетворения, или нечто большее? Марибель чувствовала, что все глубже запутывается в сети, из которой уже никогда не сможет вырваться. Сердце твердило, что это любовь… но ее пугало, что любовь только с ее стороны. Джастин хотел ее, он был добр и великодушен, но ей требовалось куда большее.

– Теперь вы чувствуете себя лучше? – спросил он, бросив на нее такой взгляд, что она качнулась к нему, желая снова оказаться в его объятиях и почувствовать его поцелуи. – Я не смог устоять, когда увидел, как вы танцуете. Вы казались такой счастливой…

– Я и была… я и сейчас счастлива, – шепнула Марибель. – И жду, когда мы поедем смотреть другую сторону острова, подальше от… – Она умолкла, заметив, как прищурились его глаза. – Извините меня, я не хотела сказать ничего плохого о ваших людях, но среди пиратов есть настоящие дикари, как Пайк.

– Вы не должны его бояться, когда я с вами. К тому же я слышал, что он собирается скоро отплыть. В последнее время ему не слишком везло, и теперь он рвется взять большой куш.

– Без таких, как он, здесь было бы гораздо лучше, – ответила Марибель. – Однако мне все же удалось завести здесь друзей. Я подружилась с Пег. Она мне нравится. Я знаю ее историю, и я не могу ее винить.

– И все же некоторые говорят, что убийство хуже всего, даже если месть справедлива. – Лицо Джастина стало серьезным. – Идите к Анне, и Хиггинс проводит вас домой. Скоро здесь начнутся серьезные дела, и возможны драки. Мужчины слишком много выпили.

Оставив его, Марибель подошла к Анне и Хиггинсу. Пока они танцевали, ей казалось, что Джастин хочет заняться с ней любовью. Если бы он стал обнимать и целовать ее, она бы его не оттолкнула. Но едва она заговорила о том, что хочет увидеть другую сторону острова, и чары рассеялись.

Джастин держал слово не пользоваться своим положением, пока она под его защитой, и Марибель понимала: если она хочет, чтобы он решился на большее, то должна сама показать ему, что готова отдаться ему по своей воле.

Но хотя сердцем она желала этого, ее сознанием правила гордость и здравый смысл. Стать его женщиной означало, что она больше никогда не сможет вернуться в свой мир. Если бы Джастин ее любил, она с легкостью отказалась бы от него, но Марибель подозревала, что для него отношения с ней – лишь мимолетная страсть. Она хотела, чтобы ее любили. Она нуждалась в этом. В ее душе царила холодная пустота одиночества, заполнить которую могла только любовь.

Джастин говорил, что не может вернуться в Англию, потому что там его повесят за участие в бунте. Марибель могла бы бороздить моря вместе с ним или поселиться в какой-то другой стране… если бы только он ее любил. Она уже не знала, хочет ли снова становиться знатной дамой. Жизнь, которую она вела здесь, ее вполне устраивала. Она с удовольствием помогала Анне готовить и делала в доме другую несложную работу, до которой ее допускала горничная. Возможно, жизнь самостоятельной сельской женщины с одной служанкой могла бы ей подойти. Хуанита находила отраду в работе в своей кладовой, и Марибель всегда помогала ей делать заготовки из овощей и лекарственные снадобья из трав.

Ее не прельщала жизнь знатной дамы, которая целыми днями просиживает за шитьем. Такую жизнь она вела бы в доме лорда Робертса и, возможно, будет вести в доме кузена своей матери. Но должна же быть и другая жизнь, более интересная, более стоящая?

Здесь, на острове, ей постоянно приходилось быть настороже, но простая сельская жизнь в окружении честных людей могла оказаться гораздо более приятной, чем жизнь знатной леди.

Марибель покачала головой, улыбнувшись своим глупым мыслям. Капитан Сильвестр, может, и хотел ее, но он вовсе не собирался бросать свой морской промысел ради того, чтобы удовлетворять ее глупые капризы. Его ремесло казалось ей сомнительным, но оно было прибыльным. Если бы Сильвестр стал фермером, он бы за всю свою жизнь не заработал тех денег, которые он получал, захватывая торговые суда.

Все, о чем она тут размечталась, полнейшая чушь! Она должна принять то, что припасла для нее судьба. Сначала она должна войти в семью своей матери, а потом… ее сознание отказывалось думать об этом «потом». Оно представлялось Марибель темным тоннелем, по которому она должна идти, не сворачивая и не пытаясь вернуться назад.

Насколько проще жилось Анне! Она могла свободно отдать свое сердце пирату и ни о чем не думать. Анна могла жить на этом острове среди грубых людей, обитавших здесь. Как бы ей ни хотелось быть с Джастином, Марибель понимала, что она не смогла бы привыкнуть к такой жизни.

Она даже не знала его настоящей фамилии!

В ту ночь, лежа в постели, Марибель никак не могла успокоиться и уснуть. Кто он на самом деле? Что у него за семья и как его родные отнеслись к исчезновению Джастина? Знают ли они, что с ним случилось?

Было уже очень поздно, когда Марибель услышала, что он вернулся. Его шаги остановились у двери в ее спальню, а когда она услышала, что он тронул дверную ручку, у нее замерло сердце. Она знала, что дверь заперта. Марибель сама повернула ключ в замке из опасений, что Пайк может попытаться проникнуть к ней в комнату, пока Джастин занят делами. Теперь она уже жалела, что не оставила дверь открытой.

Что бы он сделал? Вошел к ней? Разбудил ее, обнял?…

Тело Марибель наполнилось томительной тоской, желанием ощутить прикосновение его рук. Не будь она так горда, она могла бы сама пойти к нему, но многие годы строгого воспитания не позволяли самой предлагать себя мужчине.

Если бы Джастин ее любил, он бы об этом сказал. Ей так хотелось, чтобы он подал знак, что хоть немного влюблен в нее!

Марибель так и не смогла уснуть. Ночь не принесла прохлады, а беспокойные мысли не давали забыться. Она встала, накинула поверх ночной рубашки тонкое покрывало и вышла в гостиную. В комнате по-прежнему стояла дневная духота, и она, отперев дверь, спустилась по небольшой лестнице, ведущей на веранду.

Полная луна на небе заставила Марибель почувствовать себя совсем одинокой. Сделав несколько шагов, она остановилась в том месте, откуда за обрывом виднелся океан. Его воды были удивительно спокойны и неподвижны, и сам он казался темным и таинственным. Марибель вздохнула, охваченная непонятной тоской… тоской о том, чему не могла подобрать имя.

– Что вы здесь делаете среди ночи?

Вздрогнув от неожиданности, Марибель обернулась и увидела Джастина. Он стоял босой и без рубашки, в одних бриджах. Заметив тонкую струйку пота, стекавшую по его груди, она догадалась, что ему тоже не спалось.

– Я не могла заснуть. Сегодня слишком жарко и… я думала…

– Я часто выхожу сюда по ночам, чтобы подумать. Здесь прохладней и все начинает казаться проще.

– У вас, наверно, есть какие-то проблемы… сожаления? – Марибель посмотрела на него. – Вы говорили, что не можете вернуться домой… Вы скучаете по своим родным?