Леди-обольстительница - Мередит Дьюран

Гвен перевела взгляд на свои пальцы, сцепленные на коленях. Они были коротковатыми. Ее руки походили на руки прачки. Неудивительно, бабушка Гвен работала посудомойкой в поместье Роландов. Гвен, конечно же, не упоминала об этом факте за столом, ужиная у барона Роланда и его супруги.

Впрочем, если ей доведется снова побывать в их доме, она, пожалуй, расскажет им об этом.

— Я не убегала из дома, — заявила Гвен. — К вашему сведению, мне двадцать три года. Надеюсь, вы признаете за мной право ехать куда мне хочется.

— Восхитительная философия, — промолвил Алекс, постукивая ногтем по графину. — Советую вам сначала протрезветь, а потом уже делать далеко идущие умозаключения.

Гвен нахмурилась. Алекс взглянул куда-то в сторону и вскинул подбородок. Этого знака оказалось достаточно для того, чтобы официант устремился к их столику. Это был худощавый лопоухий парень со светлыми волосами, расчесанными на прямой пробор. Просьба Алекса принести стакан пива, казалось, привела его в полный восторг.

Он тут же отправился выполнять заказ, Гвен нахмурилась. Ее заказы не вызывали у официанта подобного энтузиазма.

— Вы поссорились с миссис Бичем? — спросил Алекс как бы между прочим.

— Нет, конечно. Вчера вечером мы были в опере. И наша поездка вылилась в сплошной кошмар.

— Плохой спектакль?

— О, вовсе нет! Просто нам пришлось пережить в театре небольшой конфуз. Мы ведь плохо знаем французские порядки. У нас была с собой небольшая сумма на чаевые. Но служащие в гардеробе настояли на том, чтобы мы приобрели за деньги скамеечки для ног. Одним словом, мы поистратились, и когда служащая в зрительном зале предложила нам программку, мы отказались покупать ее. И эта женщина закатила настоящий скандал. Как все это грубо! — Гвен покачала головой. — Я сказала Эльме, что больше никогда не поеду в оперу. И я сдержу свое слово, хотя знаю, она будет уговаривать меня!

Алекс рассмеялся:

— Вряд ли ее обеспокоило то, что вы больше не поедете с ней в оперу. Вот если бы вы отказались сопровождать ее на званые вечера, она бы вам этого не простила.

Вздохнув, Гвен сделала глоток вина для храбрости.

— У Эльмы здесь множество друзей, и она хочет нанести визит каждому из них. Она даже составила список на трех листах, разбив фамилии на группы по месту проживания. Сегодня она планирует навестить тех, кто живет в Фобур-Сен-Жермен, завтра — знакомых, проживающих на улицах Варенн и Гренелль. За один день она намеревается объехать от двенадцати до пятнадцати домов. — Отпив еще глоток, Гвен сделала над собой усилие, чтобы не поморщиться. Бургундское согрелось на солнце и теперь стало неприятным на вкус. — Как бы то ни было, но я считаю, что своим отказом сопровождать ее я оказываю ей большую услугу. Ведь самое ценное в светских разговорах — это последние лондонские сплетни. А предметом главной из них являюсь я. В мое отсутствие Эльма сможет беспрепятственно сплетничать обо мне.

— Вы очень великодушны. А куда в это время поедете вы?

— Туда, куда обычно ездят англичане, остановившиеся в Париже.

Официант принес высокий стакан с пивом. Гвен решила провести эксперимент.

— Принесите, пожалуйста, кружку пива, — сказала она парню по-французски.

— Кружка пива — это больше, чем стакан, — вкрадчиво предупредил Алекс.

— Я знаю, поэтому и заказываю. Вы заботливы, как брат.

— Брат отвел бы вас сейчас в отель. Но я не ваш брат, поэтому можете спокойно сидеть в кафе и продолжать пить.

Гвен невольно улыбнулась. Алекс всегда как будто намеренно нарывался на колкость или грубость. Раньше это вызывало у нее досаду и она игнорировала его провокации. Зато теперь могла ответить ему так же хлестко, а чувство обретенной свободы пьянило ее больше, чем вино.

— Да будет вам известно, что у меня ясная голова.

— Я слышал, вы пьете специальную микстуру, дабы не терять трезвость мысли.

— Ваш сарказм неуместен. Кстати, я слышала, будто язвительность — еще не показатель ума.

— А вы слышали, что похищение богатых наследниц является самым волнующим предметом сплетен?

— Похищение? — Гвен рассмеялась. — Вот это было бы настоящей иронией судьбы! Брошенная двумя мужчинами и похищенная третьим!

Алекс помолчал.

— Вам не следует выходить из дома одной, без сопровождающих, — наконец снова заговорил он. — Мир не такой добрый, каким кажется, когда живешь в Мейфэре.

— А разве по отношению к тем, кто живет в Мейфэре, он добр? Я этого не заметила. Особенно когда стояла на прошлой неделе одна перед алтарем.

— Я говорю сейчас не о задетых чувствах и не о душевных переживаниях. В мире часто происходят более трагические события, и гибель вашего брата тому подтверждение.

Гвен устремила на него удивленный взгляд. Алекс выдержал его, и она вдруг поняла, что Алекс говорит сейчас о серьезных вещах. Раньше они никогда не обсуждали смерть Ричарда. Все детали она узнала от его сестер.

Гвен хотела снова сыронизировать, превратить все в шутку, но ей это не удалось.

— Мне его очень не хватает, — неожиданно для себя промолвила Гвен.

— Мне тоже, — проговорил Алекс.

Серьезность его тона тронула Гвен. Она поняла, насколько Ричард был дорог Алексу.

Именно Алекс вернул ей кольцо брата, снятое с его пальца убийцей. Гвен была очень благодарна ему. Тогда ей хотелось упасть ему на грудь и разрыдаться.

— Как я могла отдать кольцо Ричарда?! — с сокрушенным видом прошептала Гвен.

Алекс пожал плечами:

— Вы же думали, что выходите замуж за этого человека.

В его тоне не было осуждения. Эльма и сестры Алекса тоже не ставили Гвен в вину ее поступок. Тем сильнее она корила саму себя за неосмотрительность и легкомыслие, с которыми отдала семейную реликвию Томасу.

Зачем она постоянно обманывала себя? Зачем лицемерила? Теперь при мысли о своем прошлом поведении Гвен чувствовала тошноту, подкатывавшую к горлу. Она вела себя как ребенок, который кружится на одном месте до тех пор, пока небо и земля не поменяются местами в его сознании и горизонт не приблизится вплотную к нему. Если же он остановится и подождет секунду-другую, все встанет снова на свои места.

«Как мне удавалось так долго обманывать себя? Заставлять себя оставаться в иллюзиях? — думала Гвен. — Ведь подспудно я хорошо знала, где правда, а где ложь».

Тем временем явился официант и поставил перед ней кружку пива: Гвен с сомнением посмотрела на высокий слой пены. Набравшись храбрости, Гвен все же глотнула из кружки и вытерла нос.

— Хорошо? — с улыбкой спросил Алекс.

— Хорошо, — ответила она, радуясь тому, что он хотя бы не бранит ее.

На самом деле у пива был отвратительный вкус.